Гламур в шоколаде - Молчанова Ирина Алексеевна - Страница 6

• Предыдущая
• 6/29
• Следующая

– Дела… почему же, есть, конечно. Просто поздно уже, мало ли что может случиться, на улице темно…

Ее передернуло от этого его «мало ли». Да если бы не он, она уже спать давно легла, мама наверняка изнервничалась, выглядывая в окна!

Они дошли до дома ее сестры и остановились.

– Ну вот, пришли, – бодро объявила Инна.

– Далеко же ты забралась.

– О чем ты? – насторожилась Инна.

– Да так, неужели поближе к дому качелей не нашла?

– А-а-а, – она нетерпеливо взялась за дверную ручку, – какие нашла, такие и нашла. Спасибо, что проводил, и пока.

Артем улыбнулся.

– До встречи.

Она юркнула в парадную, и только тут до нее дошел смысл его слов. «До какой еще встречи?! О чем это он? – Инна выскочила на улицу, но там уже никого не оказалось. – Какая еще встреча, – рассердилась она. – Что он себе вообразил?!»

Фонарь ярко светил ей прямо в лицо, только ответить на ее вопрос – он не мог.

Неделя в новой школе показалась Инне одним днем. Одноклассники относились к ней как к своей, да и ей казалось, что она знает этих ребят всю жизнь. Учителя ее хвалили, хорошие отметки сыпались на нее со всех сторон, как и приглашения новых друзей погулять, прийти к ним в гости, сходить в кино или кафешку. Никто ее не цеплял, некому было – задира Кристина сидела дома, как ей объяснили, из-за синяка. Инне не верилось, что все может так удачно складываться. Она все время ждала подвоха, чего-либо, что ее разочарует. Артема с того первого вечера она больше не видела. И убеждала себя, что рада этому, но глубоко внутри что-то с ней не соглашалось. То и дело его образ всплывал в памяти, и сердце немного щемило, наваливалась непонятная тоска.

Вот и сейчас, посреди урока по информатике, Инна вспомнила его обаятельную улыбку и против воли вздохнула. Инна частенько думала о том, почему раньше, в прежней школе, не замечала этого красивого мальчика? Ответ был очевиден: она вообще никого не замечала, кроме собственной персоны. Мальчики появлялись в ее жизни, только когда сами проявляли инициативу, Инне льстили их ухаживания, ей нравилось заставлять их выполнять разные поручения, она приходила в восторг от подарков, но еще большую радость доставляла ей власть над чужой любовью. Захотела – казнила, захотела – помиловала, надоел – разжаловала. Все это доставляло удовольствие ей, точнее, тупой блондинке, а вот что же доставило бы удовольствие настоящей Инне – этого она до сих пор не знала. Некогда простая игра в гламурную девочку незаметно превратилась в ее жизнь, настолько правдивую, что Инна не могла уже отличить, где кончается ее придуманный образ и начинается она – настоящая. Все перемешалось, и теперь в попытке вернуть все обратно и стащить ненавистную маску ей приходилось изучать себя заново. Оказалось, что Инна по-прежнему обожает пепси и ненавидит зеленый чай, который она пила для сохранения фигуры, ей хочется на завтрак есть макароны, а в столовой покупать пиццу. Она терпеть не может читать модные журналы, ей куда интереснее листать книги о животных и сборники анекдотов. Она комфортно чувствует себя в спортивной одежде, ее раздражают походы по магазинам, парикмахерским и клубам. Ей приятно гулять в одиночестве и мечтать, учить уроки и получать хорошие отметки, заучивать стихи и рассказывать их живущему во дворе псу. Она, настоящая, не любит краситься и фотографироваться, ей хочется стать художницей, а вовсе не моделью. Ее раздражают глупые шутки и выскочки, а приятны ей спокойные незаносчивые люди. Она знает назубок таблицу Менделеева и восхищается учительницей по химии. Ей хочется верить в любовь и дружбу, нравится помогать своим новым друзьям и подругам. Приятно дома после ужина мыть посуду, а по выходным прибирать свою комнату. Она, настоящая, мало говорит, но много слушает, а еще она постоянно думает о голубоглазом мальчике с доски почета.

Урок информатики закончился, ученики разбрелись по школе. Инна не пошла в столовую, направилась к кабинету, где проходили уроки литературы. Она вынула из рюкзачка учебник и только хотела его открыть, как увидела, что к ней идет Кристина.

Девочка скользнула по Инне презрительным взглядом и бросила:

– Я забиваю тебе стрелу, овечка! Сегодня после шестого урока в школьном дворе! – Кристина скрестила руки на груди. – Только не явись, мы тебя из дома вытащим за лохмы.

«Мы», – мысленно отметила Инна, гадая, сколько примерно человек таится под этим самым «мы».

– Ты меня поняла? – Белобрысая ухмыльнулась.

Инна кивнула, слова никак не шли ей на язык. Она слышала, конечно, что есть такие стрелки, где толпой избивают одного, но и подумать не могла, что когда-нибудь стрелу забьют ей.

– Отлично, до скорого, овечка!

Кристина модельной походкой пересекла коридор, а Инна пригладила кудряшки и невидящим взором уставилась в учебник.

Одноклассники задерживались в столовой. Инна не знала, нужно ли рассказать ребятам о стрелке. Было страшно. Ее никогда не били, а на стрелках именно это и происходит. Ожидать снисхождения белобрысой не приходилось. Кристина жаждала мести.

К дверям подошел директор, по совместительству он вел у них литературу.

– Готовишься? – спросил он, покосившись на ее учебник.

Инна промычала что-то нечленораздельное и вошла в класс.

– Ну что, помирилась с Кристиной? – полюбопытствовал Константин Викторович, раскладывая на столе принесенные папки.

– Сегодня, наверное, помиримся, – пробормотала Инна, мысленно добавляя: «Когда мой хладный труп вынесут со школьного двора».

Ребята вернулись из столовой, начался урок. Инна рассеянно отвечала на вопросы директора, все ее мысли занимала предстоящая стрелка. Приходила трусливая мысль: не идти на школьный двор, а потихоньку сбежать домой. Но она тут же сердилась на себя: не хотелось Инне прослыть трусихой.

Время, как назло, неслось галопом, Инна не успела заметить, как кончился шестой урок. Одноклассники отправились по домам, она осталась одна, соврав, что ей еще нужно зайти к учительнице математики. Ей показалось некрасивым втягивать в свои разборки кого-то из новых приятелей, ведь если ее защитники пострадают, она будет чувствовать себя еще хуже, чем если ей одной достанется.

«Сама заварила кашу, сама должна расхлебывать, – размышляла она, выходя из школы, – будь что будет, не убьют же они меня в самом деле! Так ведь? Сильно бить побоятся, ведь есть законы…»

Внутри все сжималось от страха, когда она свернула за угол школы. Ее уже ждали. Человек тридцать толпились на футбольном поле. При ее появлении послышался шум, на нее показывали пальцем, ей что-то кричали. Ноги сами несли ее на поле, мысленно же Инна взбиралась на Эверест, подальше от этой толпы.

«Вот тебе и законы, да они меня затопчут. – Инна остановилась, не доходя до шумной компании метра три. В мозгу трусливо стучало: – Бежать, надо бежать отсюда, пока не поздно!» Кристина, в ярко-красном пальто, двинулась к ней и жестом позвала всех остальных. Соратники как-то вяло последовали за ней.

– Тю, так неинтересно, – сказал высокий парень, оценивающе разглядывая Инну. Кристина сердито шикнула на него. Другой, коренастый паренек, сморщился.

– А чё она одна притащилась?

– Заткнись, – бросила ему Кристина, – не нравится что-то – вали.

Парень обиженно отвернулся и заговорил с какой-то девочкой, охотно поддержавшей разговор.

– А я думала, ты умнее окажешься, – крикнула Кристина, – а ты – дура дурой!

– Мне на тренировку надо, – негромко заметил высокий светловолосый парень.

Кристина зло уставилась на него:

– О чем мы договаривались, хватит скулить уже!

– Да пошла ты, – обозлился парень, – мы не договаривались толпой бить одну деваху.

– Да уж, Крис, – встрял коренастый, – могла бы сама разобраться, мы-то тебе зачем?

– Блин, Леха, – воскликнула черноволосая девица – подпевала Кристины, – эта овца избила нашу подругу, что же, мы все в стороне должны стоять?

• Предыдущая
• 6/29
• Следующая