Моя (не)любимая бывшая - Рымарь Диана - Страница 4

– Не твое собачье дело, – смотрю на него в упор. – А теперь объясни мне еще кое-что. Какого хрена Снежана заявила, что на той записи твой член? Она обвинила тебя смело!

– Ее слово против моего… И кому ты поверишь? – Ваган ничуть не смущен моим вопросом.

Однако в этот момент активизируются родители.

Они становятся совсем близко, смотрят на Вагана с осуждением.

– Объяснись, сын, – снова требует отец.

– Расскажи, Ваган! – это уже мать.

– Вы что, прикалываетесь? – Он выглядит возмущенным донельзя. – Правда думаете, я бы стал наяривать невесту Барсега? Мне больше делать не хер…

– Не смей материться при матери! – ругает его отец.

Ваган не отвечает. Распахивает пиджак и начинает расстегивать ремень на брюках.

– Я вам сейчас все докажу.

– Ты что удумал? – охает мать. – Немедленно прекрати!

– Ваган, не смей раздеваться! – рычу на него уже я.

– Я не собираюсь показывать свой агрегат, у меня там тату! – вдруг говорит он.

Чуть стягивает брюки и демонстрирует нам корону на гладко выбритом лобке. Нехилую такую… Вот у кого-то самомнение.

– Если бы на видео был я, вы бы узрели тату! – заявляет он уверенным голосом.

Это и вправду так. Подобное тату из космоса было бы видно, не то что при съемке крупным планом.

Барсег

Этой ночью мне, мягко говоря, не спится.

Я поддался уговорам Вагана, поехал в его клуб.

Мы сидим в ВИП-ложе на втором этаже, наблюдаем, как на первом извиваются под музыку женские тела.

Точнее, Ваган активно наблюдает, а я…

Я в прострации.

Попросту не понимаю, как моя прекрасная жизнь могла превратиться в такое дерьмище. Так хреново, как сейчас, мне еще никогда не было.

Когда музыка чуть замолкает, брат наклоняется ко мне, стучит рюмкой по бокалу, который на автомате держу в руке.

– Не обижайся, – говорит он, – что я столько всего наговорил тебе про Снежану. Просто мне стало очень обидно за тебя, вот и все. Ты ж ей верность хранил, а она… В общем, зла не держи.

– Я не держу, – хриплю в ответ и опрокидываю в рот содержимое бокала.

Там виски, причем не первая моя порция за сегодня.

Вкуса не чувствую, даже внутри не теплеет, как обычно бывает после приличного глотка горячительного.

У меня, похоже, атрофировалось восприятие внешних раздражителей.

Громкая музыка долбит в уши, а я даже не могу определить, что за песня. Мозг в оцепенении.

Голову бомбардирует одна и та же мысль: в моей жизни больше не будет Снежаны.

Не будет моей красивой, милой девочки. Я ее больше никогда не поцелую, не почувствую ее нежности, не прижму к себе.

Я больной на всю голову!

Моя невеста сосала чужой хрен, а я переживаю, как буду без нее жить.

Нормально это?

Дебильно!

Я ведь даже не трахнул ее ни разу. Никак не трахнул, даже подрочить мне ни разу не просил, не то что пихнуть ей что-то в рот.

Хотел аж до трясучки. Да что там, до сих пор хочу. Но ни разу не тронул! Не потому, что она была против. Уломать Снежану не доставило бы особых проблем. Она глаза закатывала от удовольствия, когда я целовал ей шею или трогал грудь.

Но я же хотел все по-людски…

Сначала загс, потом венчание, потом уже койка, дети.

Мне двадцать семь, я вполне дорос до семьи, хотел ее.

У меня в жизни было до хрена романов, которые начинались с койки, ни один не закончился хорошо. В определенный момент жизни я понял, что надо что-то менять. Раз хочешь другого результата, нужна девушка с другими ценностями.

Со Снежаной у нас все тоже началось почти с постели.

Я пригласил ее на свидание с продолжением. Про продолжение, разумеется, не сказал, но для меня это подразумевалось.

Так случилось, что после ужина и кино мы с ней рванули на море, было начало июня. Вот так просто взяли и сорвались.

Всю дорогу слушали музыку, болтали. Было обалденно.

Оказавшись на пляже, начали целоваться.

Я уже почти сунул руку ей в трусы, когда она, заикаясь от стеснения, призналась, что никогда не занималась сексом.

Я тогда чуть в трусы не кончил. Трахаться хотелось так, что сводило скулы. Но сдержался, спросил, почему она до сих пор осталась девочкой.

Ответ Снежаны меня обескуражил.

«Я еще ни разу не влюблялась, – сказала она. – А хотелось бы по любви… Чтобы значимо».

Я ж тогда моментом растаял. Меня можно было намазывать на хлеб, как плавленый сыр.

Подумал – вот она, девушка с правильными взглядами, особенная. Хочет постоянных отношений, настоящих чувств.

И не тронул. Предложил встречаться без секса, пока мы не поймем, куда это движется.

Прошло несколько месяцев, за которые я окончательно и бесповоротно в нее влюбился. Мы не проводили вместе ночей, но каждый мой день начинался с ее селфи с улыбкой, а заканчивался жаркими объяснениями в чувствах.

Значит, пока я дрочил на ее селфи, сходил с ума на свиданиях, очень стараясь ничего в нее не сунуть, Снежана вовсю развлекалась?

Она отсосет, ей отлижут… Так она, видно, делала. И девственность целая, и удовольствие получено, и жених не в курсе, что он рогатый олень.

А впрочем, оно закономерно.

С чего я решил, что девятнадцатилетней девчонке не нужен секс? Она же живая, как и я. Вполне созревшая…

Сам не понимаю, как в руке оказывается телефон.

Уже пишу Снежане: «Привет».

Хочу спросить, чего же ей не хватало. Что я не додал? И неужели она не могла попросить это у меня? Неужели я не довел бы ее до оргазма без лишения невинности? Легко довел бы, и брать в рот за это ей было бы совершенно не обязательно.

Но я не успеваю сформулировать мысль.

На меня обрушиваются градом ее сообщения:

«Привет! Я так рада, что ты написал!»

«Я не изменяла тебе, меня заставил твой брат!»

«Он воспользовался мной, я не хотела!»

«Пожалуйста, давай спокойно поговорим с глазу на глаз, и я тебе все расскажу?»

«Если не веришь мне, Аня подтвердит!»

Сука…

Брехливая тварь.

Еще и сестру приплела, хватило же совести.

Брат мой ее оприходовал насильно. Ага, ага… я как будто видео не смотрел.

В душе просыпается такая злость, что все внутри переворачивается. Я хочу рвать и метать. Хочу расшвыривать людей и бить морды. Хочу ломать мебель.

Чуть позже в голову приходит одна злобная мысль.

Сниму-ка я тоже видео. Специально для Снежаны. Пусть поймет, каково это, когда самый близкий человек оказывается тварью.

Снежана

Я лежу под одеялом, вслушиваюсь в сопение сестры.

Спит.

Мне такое сегодня сто процентов не светит.

Я укрыта почти с головой, наружу торчат лишь нос и глаза, а согреться все равно не могу. Меня морозит от нервов, как обычно бывает в стрессовой ситуации.

Смешно, ни одной сессии или экзамена не прошло, чтобы я не тряслась в ознобе. Чистое самовнушение, но мне никуда от этого не деться.

Мне плохо и холодно. Я хочу исчезнуть.

Достаю из-под подушки телефон, просматриваю отправленные Барсегу сообщения:

«Я не изменяла тебе, меня заставил твой брат!»

«Он воспользовался мной, я не хотела!»

«Пожалуйста, давай спокойно поговорим с глазу на глаз, и я тебе все расскажу?»

«Если не веришь мне, Аня подтвердит!»

Он все прочитал и ни на что не ответил.

Ему все равно.

Я могу хоть разбить лоб об стену, это ровным счетом ничего не изменит.

Я сделала, что могла. Извинилась перед ним за то, что скрыла случившееся, – сделала это еще на помолвке. Я попыталась с ним связаться после всего…

Дальше все зависит от него, и он свой выбор сделал.

Все же я была права в том, что он мне ни на грош не поверит. Брат ему дороже, а я… А я, видимо, была не очень-то дорога.

Надеялась на что-то, замуж собиралась. За кого? За мужчину, который вычеркнул меня из жизни за одну минуту, при всех обозвал блядью?