Страсть без жалости - Адлер Элизабет - Страница 32

• Предыдущая
• 32/60
• Следующая

– Ну да, это точно Бонни. Давно я ее такой не видел. – Он кинул внимательный взгляд на Жиро, видимо, пытаясь определить, можно ли впустить его в дом. Наконец решил, что можно. – Проходите в дом, сэр, здесь жарко. Моя жена дружила с Барби Хойт, хотя ее дочь была моложе нашей. И слава Богу.

С этими словами Крамер повернулся и пошел в сверкающий чистотой маленький домик.

Да, миссис Крамер, судя по всему, невероятная чистюля. Жиро оглядел небольшую, безупречно чистую комнату с мебелью темного дуба и телевизором средних размеров – выключенным. Нигде ни соринки, ни пылинки. Миссис Крамер сидела с книгой в кресле у камина, пустоту которого прикрывал букет искусственных бледно-желтых нарциссов. Такая же маленькая, как и муж. Несмотря на тридцатипятиградусную жару, она прикрыла колени разноцветным вязаным пледом. Увидев посетителя, миссис Крамер отложила книгу.

– Мими, этот джентльмен спрашивает про Хойтов. Бонни исчезла, и его попросили разыскать ее.

Мими… Это имя совершенно не вязалось с миссис Крамер. Такая невзрачная – «дурнушка», как сказала бы мать Эла. Длинное лошадиное лицо, длинные зубы, седые волосы… Правда, это лицо доброй лошади. Но в общем, совсем не та Мими, как те, что работают в ночных клубах Лас-Вегаса. Судя по всему, мать Мими Крамер была большой оптимисткой.

– Меня зовут Эл Жиро, миссис Крамер. Я частный детектив.

Ее глаза сверкнули.

– Боже, настоящий частный детектив! А я как раз читала последний роман Элмора Леонарда. Гарри приносит мне его книги из публичной библиотеки. Я большая поклонница мистера Леонарда, регулярно ему пишу, указываю на недостатки в сюжете. Уверена, он не против критических замечаний.

Она улыбнулась, обнажив свои длинные белые зубы, наверняка вставные. Эта улыбка странным образом озарила все ее лицо. Мими словно помолодела на десяток лет.

Эта Мими Крамер – славная женщина. Жиро с удовольствием пожал ей руку. Гарри Крамер предложил ему место на диване с цветной обивкой. Мими спросила, не хочет ли гость выпить чего-нибудь прохладительного. Кажется, у них в холодильнике есть лимонад. Жиро поблагодарил и отказался. Здесь по крайней мере ничем, кроме лимонада, не пахнет.

Он приступил к делу. Объяснил, что Бонни в последнее время жила в Калифорнии, что она исчезла, но не стал сообщать Крамерам о том, что ее, вполне возможно, убили.

– Мне нужно выяснить прошлое Бонни, откуда она родом и все такое… вы понимаете…

По заинтересованному взгляду Мими Крамер он видел: ей не терпится рассказать все, что она знает.

– Вы обратились по адресу. Никто не знает о Хойтах больше, чем мы. Почти сорок лет мы с ними были соседями. А Бонни всегда казалась нам дикаркой. Они просто не могли с ней справиться. Уже с раннего детства вытворяла бог знает что. Несколько раз попадалась на воровстве в магазинах. Полиция предупредила ее. Отец пришел в ярость. Отхлестал дочь ремнем, как я слышала. Но Бонни все было нипочем. Она своих бедных стариков просто с ума сводила. Пропускала уроки, курила, пила, баловалась наркотиками.

Жиро навострил уши. Наконец-то он получил возможность познакомиться с настоящей Бонни-Лори Мартин.

– В каком возрасте она начала пить и баловаться наркотиками, миссис Крамер?

– Да еще до окончания средней школы. Барби просто не знала, что с ней делать. Не могла понять, как ее собственный ребенок может так себя вести. Они-то были хорошими, богобоязненными людьми, мистер Жиро. Никогда не пропускали воскресные службы в баптистской церкви Эбенезера. Занимались сбором пожертвований, ни разу не отказали в помощи соседям или тем, кто нуждался. А надо вам сказать, мистер Жиро, что у них у самих-то денег было не густо. Берни нам говорил, что по крохам собирал, чтобы расплатиться с десятилетней ссудой на дом. Во всем себе отказывал. Для них не было ничего важнее, чем владеть собственным домом. Ничего. Этого у них никто не сможет отнять, и никто не сможет их выгнать. Знаете, как выгоняют жильцов с маленькими детьми или собаками. – Мими покачала головой, словно изумляясь несправедливости сограждан. – Когда Бон™ исполнилось семнадцать лет, она заявила родителям, что уезжает от них. В Пенсаколу. Будет, мол, жить там с одним моряком, с которым недавно познакомилась. Собрала вещи, взяла все деньги, какие были у матери, и уехала из дома. Конечно, они пытались удержать ее. Даже отправились следом за ней. Только уехали недалеко. Попали в аварию на шоссе и погибли.

Слезы полились у Мими из глаз. Жиро инстинктивно потянулся к ней, погладил по руке.

– Я понимаю, тяжело терять старых друзей, да еще таким образом.

– Ну-ну, Мими, не надо снова расстраиваться. – Гарри, нахмурившись, оберьгулся к Элу. – В полиции сказали, что у них вышли из строя тормоза. Это меня очень удивило. Берни Хойт всегда ухаживал за своей машиной, как за малым ребенком, просто фанатически к ней относился. Она у него, конечно, была не новая, но по внешнему виду и мотору вы бы никогда этого не сказали.

Мими тяжело вздохнула, промокнула глаза бумажным платком из шкатулки, украшенной ракушками.

– Бонни унаследовала все деньги, какие после них остались, плюс дом, который тут же продала. А потом мы услышали о смерти ее мужа в том трейлере. Похоже, за этой девочкой трагедии идут по пятам. – Он снова вздохнула. Встретилась взглядом с Жиро. – А потом Бонни исчезла, и никто не знает куда.

Эл поблагодарил. Крамеров, извинился перед Мими за то, что расстроил ее. Попрощался у передних дверей. Да, сомнений нет, подросток-сорвиголова Бонни Хойт, и Бонни Виктор, и Бонни Хармон, и Лори Мартин – одно и то же лицо. Однако Жиро чувствовал, что пока не готов поделиться этой информацией с детективом Булвортом.

Когда Эл вернулся домой, в компьютере его ждало послание:

«На помощь! Похитили из больницы. Держат взаперти в старом доме. Запретили видеться с тобой. Мама говорит, что мне надо найти себе приличного молодого человека, врача или дантиста. Я сказала маме, что мне не шестнадцать лет. Она ответила: тебе тридцать два, и ты чуть не погибла. Забудь своего проходимца. Приходи ко мне в Башню из слоновой кости в полночь».

И подпись: «Марла Квитович, ассистент частного детектива».

Эл расхохотался. Башня из слоновой кости – это, по-видимому, их мраморный многоквартирный дом в Палисаде. Он взглянул на часы. Четверть двенадцатого. Есть время заглянуть на Сансет в ресторан Гринблатта и взять жареного цыпленка со спаржей. Марла любит спаржу. Эл захватил в ресторане еще бутылку охлажденного шампанского и направился к Палисаду.

Марла кинулась в его объятия, как трагическая актриса.

– Я знала, что ты спасешь меня, – пробормотала она, покрывая Эла поцелуями; по-видимому, полностью вошла в роль похищенной девственницы.

– Спокойно, радость моя.

Он осторожно вызволил из объятий пакет с цыпленком, пока его не раздавили. Внимательно взглянул на нее. Синяки под глазами из темно-фиолетовых стали желто-зелеными, так же как и отпечатки пальцев на горле. С головы и руки сняли швы. Теперь вместо них красовались багровые шрамы.

– Спокойно?! И это все, что ты можешь сказать, после того как меня похитили из больницы?! Ничего себе любовничек! Ты, крутой парень, частный сыщик! А я так ждала, что ты приедешь и спасешь меня!

Марла с оскорбленным видом прошествовала в комнату и опустилась на тахту, восхитительно надув губки.

– Радость моя, никогда в жизни и ни за что на свете я не стану спасать тебя от родителей. Они твои целиком, а ты целиком их, крошка. Но по-моему, ты и без меня неплохо с ними справляешься. Кроме того, твой папочка еще круче меня.

Эл понес пакеты на кухню. Потом еще раз окинул Марлу внимательным взглядом. До сих пор он никогда не видел на ней этой роскошной атласной ночной рубашки. Обычно она спала нагишом или в майке, иногда в теплых носках – по ночам у нее почему-то всегда мерзли ноги. Сейчас Марла аккуратно зачесала волосы, чтобы скрыть шрам на голове. Губы накрашены яркой помадой, глаза густо подчернены.

• Предыдущая
• 32/60
• Следующая