Я украл чужую жизнь - Корнелюк Алексей - Страница 5

– Ты чего, из постели только вылез? – спросил он, кусая круассан.

– Да. Вчера была бурная ночка.

Энтони подмигнул.

– Не надо мне рассказывать.

Не знаю, насколько мы с ним близки, но по тону я понял, что нас что-то объединяет.

Жуя круассан и соря крошками, он оценивающе на меня смотрел.

– Что?

– Да тихий ты какой-то. – ответил он, запивая кофе.

Я откинулся на спинку стула.

Компания этого придурка мне точно не нравилась, его манера речи с женой и без неё кардинально отличалась. Я решил было встать, как он сказал:

– Нас уже как полчаса ждут, ноги в руки и поехали.

Я склонил голову набок.

– Кто ждёт?

– Увидишь. – отодвинув от себя тарелку с золотым обрамлением, Энтони встал, прошёл к кухонному гарнитуру, открыл дверцу и достал зубочистку.

Видимо, он всё же близкий друг. Вот кретин, а.

– Тебе особое приглашение нужно?

Я встал следом. Надо подыграть.

– Жду на улице, и давай по-шурику. Вечно тебя приходится ждать.

Сполоснув руки, Энтони зашагал по длинному холлу к выходу.

Я посмотрел на лежащую на полу Лиззи. Лиззи взглянула на меня из-под косматых бровей.

– Вот придурок, да?

Лиззи шумно выдохнула и спрятала глаза лапой.

– Доброе утро, сэр. – обратился ко мне женский голос.

По наряду я понял, что она горничная.

– Как вам завтрак?

– Выше всяких похвал.

Она мягко кивнула и, подойдя к столу, принялась убирать тарелки.

С ума сойти, у нас ещё и горничная есть…

Идя вперёд и оглядывая комнату, я по неосторожности наступил на приступочек и чуть не свалился.

Внутри тем временем нарастала тревога, я не понимал, когда это всё кончится и кончится ли. А если я тут, то… где тогда я настоящий?

Приоткрыв дверцу гардероба, я потерял дар речи…

На потолке включилась подсветка, бросая мягкий направленный свет на аккуратно висящие в ряд костюмы. Бесчисленное число рубашек… Я провёл рукой по плечикам.

Пахло стиральным порошком и чем-то ещё. Корицей, что ли. Заиграла классическая музыка.

Боже мой, да тут целый магазин поместится!

Я прошёлся по нижнему ряду отсеков, обнаружив столько трусов, сколько у меня за всю жизнь не набиралось. Что странно – на все трусах были какие-то имена на английском языке. Я всё могу понять… но трусы? Зачем? Я мысленно перенёсся в детский сад с именными ящичками и подписанными вещами.

Подойдя к зеркалу, вмонтированному в углубление между костюмов, я расстегнул пуговицы пижамы, дав ткани соскользнуть с мускулистого тела. Несколько секунд я глупо хлопал глазами. Я такое тело видел только в фильмах – 8 идеально прорисованных кубиков пресса, красивые косые мышцы, сильные жилистые руки с налитыми бицепсами, мощная грудь. Я мельком взглянул на дверь в гардеробную и, вскинув руки вверх, напряг мышцы. И это всё моё?! С губ сорвался глухой смешок. Повернувшись спиной, я оценил рельеф, опустил руку и напряг тугой, как стрелу, трицепс.

Сдёргивая с вешалок рубашки, я прикладывал их к голому телу, кривляясь.

– Не то… не то… слишком серьёзно, слишком странно… Это вообще выбросить.

Перебрав 8-10 рубашек, я остановился на гавайской с короткими рукавами. Затем обернулся несколько раз в поисках джинсов и, пооткрывав ещё несколько отсеков, нашёл то, что искал. Вытащив синие, скинул пижамные штаны и неловко посмотрел на своё хозяйство. По отсутствию волосков я сделал вывод, что бывший хозяин не брезговал эпиляцией. Выглядит солидно. Я тыкнул пальцем пенис, залез ногами в джинсы, застегнул молнию и случайно зацепился взглядом за прозрачный отсек.

Подойдя ближе, присвистнул.

Изнутри шкафчика, закрытого стеклом, на меня смотрело 4 ряда дорогих на вид часов. Потянув створку на себя, я вытащил те, что отливали золотом с поблёскивающими камешками вокруг циферблата, и примерил их на руке. Где тут застёжка? Странный механизм… Запихнув часы в задний карман, я ещё раз взглянул на себя в зеркало и, качнув головой, вышел из гардеробной.

– Отлично выглядите, сэр. – застала меня врасплох горничная.

Я выдавил улыбку, сделал шаг в сторону выхода и замер.

– Послушайте, а вы можете помочь застегнуть часы?

Вытащив из заднего кармана и держа двумя пальцами, как труп лягушки, я протянул ей часы.

Осторожно взяв из моих рук, она ловко надела их на запястье и защёлкнула. Я повертел часы на руке, поднял на уровень глаз.

– Спасибо. – ещё одна неловкая улыбка, иду на выход.

– Сэр! – окликает она.

– Да?

– Через оранжерею будет ближе.

Я перевожу взгляд на другую дверь, которую до этого не замечал, и иду к ней.

Дёрнув дверь на себя, я попал в живой благоухающий сад под купольной стеклянной крышей. Жарко, как в теплице. Большая синекрылая бабочка вспорхнула с цветка и пролетела над головой. Я проводил её глазами. Медленно, грациозно, не торопясь, она летала от одного цветка к другому.

Оранжерею рассекали две тропинки из оранжевого мелкого каменистого грунта. По центру возвышались крупные деревья, ветви которых обвивали лианы.

Я заворожённо рассматривал цветы с яркими лепестками и бутонами.

По правую сторону был прудик, в котором неторопливо плавали крупные красные рыбы.

Наконец дойдя до выхода, я дёрнул дверь и вышел за порог.

Энтони, опираясь на красный Феррари, отвёл телефонную трубку от уха, прикрыл динамик и сказал:

– Планы поменялись.

– Это что ты на себя напялил? – поморщился Энтони.

Я посмотрел на ноги и поиграл пальцами в шлёпанцах.

– Мне нравится.

Закатывает глаза.

– Выглядишь как цыган на отдыхе. – хлопнув два раза ладонью по крыше, он ловко открыл дверь и сел на пассажирское кресло.

Я оглянулся и взглянул на дом… вспомнив, как в Sims выбрал самый большой двухэтажный с коричневой крышей.

«ПИИИ» – заорал клаксон.

Я дёрнулся, качнув плечами. Подхожу к машине и открываю дверь.

Изысканный светло-коричневый салон из итальянской кожи, чёрный гоночный руль с гербом лошади посередине. Пытаюсь сесть и, скорее, ложусь. посадка низкая-пренизкая, ощущение, будто сидишь на асфальте. Тяну ручку на себя и захлопываю дверь. Пахнет кожей. Провожу ладонью по упругому рулю, задерживаюсь большими пальцами на двух красных кнопках.

– Ты ехать собираешься?

Я похлопал рукой по карманам. Энтони тянется рукой в мою сторону, и из опущенного козырька мне на колени падают ключи. Неловко улыбаюсь.

– Ты точно хорошо отдохнул вчера… – сказал он, пристёгивая ремень безопасности.

Пробегая глазами по приборной панели, я нашел кнопку START, тыкнул в неё, и мотор взревел, да так, что по рукам пробежали мурашки. Найдя с третей попытки коробку передач, я осторожно сдал назад. Руль лёгкий, податливый.

Дорога к главным воротам была вымощена камнем, и, тихо катясь, я чувствовал лёгкую вибрацию.

На посту, коснувшись козырька, охранник скрылся в будке, и кованные массивные ворота стали раскрываться вовнутрь. Я перегнулся через руль, наблюдая, как эта махина медленно разъезжается. Энтони тем временем уткнулся в телефон. Покинув свои владения, я выехал на асфальт.

Мой дом стоял у береговой линии, с правой стороны тянулась полоска песка, переходящая в реку. По ту сторону широкого русла виднелся остров, утопающий в зелени.

Подпрыгнув на лежачем полицейском, я отвернулся, крепко обхватив руль.

Это был коттеджный поселок, в котором один дом выглядел шикарней другого.

Хай-тек, модерн или классика – все это смотрелось очень органично, и невольно я забывал смотреть на асфальт, снова подпрыгивая на лежачих полицейских.

Из соседнего дома выехала машина с номерами ООО, и я пристроился за ней, надеясь, что она выведет меня куда нужно. Наконец, свернув два раза, мы оказались у КПП, где охранник с тяжёлым автоматом наперевес открыл шлагбаум, пропуская нас к простым смертным.