Невыносимый Дар (СИ) - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 20

Почему-то после этих слов начинает казаться, что Дар знает «ангелов», и не хочет меня знакомить, потому что на него внезапно снова нахлынуло ощущение своей неполноценности. Не знаю почему, но вместо агрессии и желания сделать назло, я испытываю какое-то подозрительно окрыляющее чувство и начинаю чуть лучше понимать Энси.

Парни — огненные ангелы взлетают над сценой. Вокруг них кружат золотые искры, а на заднем фоне взмывает в небо источник силы, ослепляя своим сиянием. Дорого, красиво и волнующе. Зрелище завораживает: затухающее пламя, мир, погружающийся во тьму и стихающие ангельские голоса.

На секунду мы оказываемся в полной темноте, стихают голоса и шепот. Странное ощущение одиночества среди заполненного людьми зала, единственная моя связь с внешним миром — теплая рука Дара, сжимающая мою ладонь.

Потом вспыхивают одна за другой звезды на потолке, светлеет импровизированное небо, и на сцене появляются наследницы самых известных фамилий Горскейра, готовящиеся принять силу своего рода. Они не выходят, а материализуются в снопах огненных искр — сами яркие и недоступные, как языки пламени. Нас ждет самое значимое событие этого года, только сейчас до меня доходит — на какое важное мероприятие я попала. Нет, умом-то я понимала, а сейчас я прочувствовала момент сердцем. Даже по спине бегут мурашки.

Сама церемония принятия силы не такая зрелищная, как можно было ожидать после впечатляющего начала. Но зато вся пропитана магией. Я ощущаю ее кончиками пальцев и бегущими по позвоночнику мурашками. Воздух на сцене наэлектризован. Представляю, как волнительно наследницам. Анализирую собственные эмоции и понимаю, что я не завидую им. Не хочу быть на их месте. С силой они получают ответственность, необходимость соответствовать, рамки. Не хочу, чтобы меня запирали в рамки. Мне нравится свобода.

Среди наследниц вижу Агнию. Красивая, с гордо поднятой головой. Не могу выкинуть эту девушку из головы. Есть в ней что-то такое, выделяющее ее из толпы. Делающее непохожей на остальных. Она словно старше всех присутствующих. Точнее, не старше. Опытнее.

Даже сила к ней приходит сразу же, словно давно уже знает свою хозяйку. Агния первая выходит в центр силы и демонстрирует свою принадлежность к роду лэ Кальвейсис. Магия вспыхивает на ее ладонях бледно-голубым нежным свечением, бежит по рукам сверкающими змейками, путается в волосах и так же послушно исчезает, а Агния отступает.

Следом нечто похожее делают и остальные наследницы. Каждая девушка выходит в центр сцены, понимает руки к потолку, и когда между ладонями начинает искриться сила, ее цвет зависит от магии, которая есть у семьи, девушке аплодируют, и она уходит, а ее место занимает следующая. Это интересно первые пять кандидаток, но наследниц намного больше, и скоро мне становится скучно.

Ловлю себя на мысли, что мне тоскливо без вкусненьких бутербродиков. Но уйти неловко, приходится сидеть в переполненном зале и молчать, так как разговаривать во время торжественного мероприятия, значимого для многих присутствующих невежливо, поэтому я смиренно жду, когда торжественная часть завершится, и чувствую, как ускоряет бег сердце рядом с Даром, а парень не выпускает мою руку, и это приятно.

Церемония затягивается и становится очень сложно не зевать, но я вспоминаю соревнования, когда ждешь своей очереди почти целый день и все это время надо аккумулировать силу, чтобы выйти на две минуты на татами и победить. Становится проще и когда со сцены уходит последняя наследница, и я даже нахожу в себе ресурс не броситься сразу же к столам.

Мы с Даром так и встаем, держась за руки. Это странно. На нас смотрят, но я понимаю, что не хочу никаких объяснений. Мне нравится ощущать свою руку в его руке. Ему, очевидно, нравится ее сжимать. На том и остановимся. Совершенно точно в нашем случае не стоит пытаться давать этому какое-то объяснение.

В какой-то момент мы остались одни. Мара и Кит изначально сидели не с нами. Я не стала спрашиваться у Дара, почему так, может, близнецы снова поругались? Или у Мары было какое-то свое особое место. Энси пересела поближе к своему парню. Видимо, чтобы действовать на нервы его невесте.

И сейчас мы идем через зал, к столику, за которым обосновались Кит и Мара. Рядом с ними останавливается невысокая элегантная женщина со строгой прической, в длинном скромного покроя платье из дорогой тяжелой ткани со сложной вышивкой. Серебро на бордовом смотрится эффектно. Дар замирает и непроизвольно сжимает мою руку. Я недоуменно на него смотрю.

— Что-то случилось?

— Нет, — уверенно произносит он и крепче сжимает мою руку. — Все хорошо.

Когда мы подходим, женщина оборачивается. У нее такие же, как у Дара, голубые глаза. Холодные и надменные. Точнее, как у Дара на момент нашей первой встречи.

— Никитос сказал, что ты сегодня не один, — произносит она без видимой агрессии, но все равно по спине бежит холодок. Я иначе представляла себе бабушку братьев. Хотя могла бы предположить, зная, что она собой представляет. Я же не раз слышала о мирс Амелии.

Я даже не сразу поняла, что Никитос — это Кит. Интересно, а какое полное имя у Дара?

— Мой брат всегда был разговорчивым, не находишь? — в тон ей отвечает Дар. На его губах блуждает расслабленная улыбка, которая совершенно не вяжется с тоном, которым он разговаривает.

— Не хочешь познакомить меня со своей девушкой?

Только вот я не его девушка, и, наверное, сейчас лучший момент  сказать об этом, но язык прилип к небу, поэтому отвечать приходится Дару.

Мара и Кит смотрят заинтересованно, я хочу провалиться под землю, и только Дар остается невозмутимым. Мне сложно понять, что у него в голове, и это заставляет нервничать. А в этой ситуации важно сохранить лицо.

— А если не хочу? — спрашивает парень холодно.

— Если не хочешь, значит, знакомство не так важно, — отвечает мирс Амелия. На меня она не смотрит. Ее интересует только Дар, и все слова для него, а не для меня. — Тогда, может, не стоило торопиться и звать девушку на мероприятие подобного уровня. Чтобы в дальнейшем ни у кого не возникло недопонимания и ложных надежд.

Меня окатывает холодом. Как ловко меня назвали недалекой охотницей за деньгами. Все это настолько неприятно, что я выхожу из ступора. Может быть, я не элита, но это не значит, что нужно делать вид, будто меня нет.

— А никого не смущает, что я, вообще-то, тут? И разговор идет при мне?

Мирс Амелия удивленно разворачивается в мою сторону и смотрит, пожалуй, с интересом.

— Дерзкая и сильная. И совсем не наша.

— Это имеет значение? — спрашивает Дар холодно.

— Все имеет значение, Дар. Вопрос лишь в том, какое? Приглашение на Осенний был — это всегда или деловое сотрудничество, — она указывает на Кита и Мару. — Или… отношения, о которых принято сообщать родным. В твоем же случае, мы не видим ни того, ни другого. Это неуважение. К кому? Решай сам.

Дар молчит, а мне хочется кричать, потому что я  не понимаю, что тут происходит.

— Что же у тебя внук? — перефразирует вопрос мирс Амелия.

— У меня то, что я определенно не хочу обсуждать на людях, бабушка. И мне кажется, ты всегда была достаточно тактичной, чтобы это понимать.

— Хорошо. Я жду вас на чай, мирс… — Она оборачивается ко мне и выжидает.

Сначала я хочу оправдаться, сказать, что она все не так поняла, но потом решаю, что со своей бабушкой Дар пусть разбирается сам. Поэтому отвечаю только на прямой вопрос, касающийся меня.

— Каро Девелин. И я не мирс. И я пойму, если чай после этого отменится. Я не пытаюсь стать частью того, чем не являюсь. У меня нет и никогда не было приставки «лэ».

— Мой внук прекрасно был осведомлен об этом, когда приглашал тебя, — отвечает она и отходит.

— Почему ты не сказал ей? — шипит Кит. — Ты ведь прекрасно знал, что она тут будет. Я поражаюсь на тебя, Дар!