Господин Теней (СИ) - "Tayon" - Страница 83

Такой теплый, такой сильный, такой…

«Мой… только мой… никому не отдам…» - едва соображая, подумала она, отдаваясь удовольствию.

Сейчас она разденется и избавится от его одежды, а после они уже окончательно сольются воедино и будут вместе. Его горячее дыхание обжигает, его сильные руки, как пушинку, держат ее, хотелось забыться и раствориться в этом кайфе, забыв обо всем на свете.

«Я не жалкая… - мысленно радовалась она. – Гарри теперь мой. Я могу подчинить его себе… Мне нужно лишь его подчинение… Своим телом, я сделаю его своим слугой…»

Она говорила эти слова, но звучали они скорее, как оправдание, попытка сохранить остатки гордости, когда ее жалкая и ничтожная сторона хотела сама утонуть в удовольствии и стать его.

Нет, нельзя.

Это он подчинится ей. Он станет ее собственностью. Только он…

«Мой Гарри…»

Она пришла к нему и не дала даже попытаться сопротивляться. Она знала, что Гарри всегда хотел ее, она чувствовала его желание, но лишь играла на нем, а сегодня воспользуется этим, и он окончательно подчиниться.

Да, все так и…

- М-м-м…?! – резко очнулась она, когда ее оттолкнули и разорвали сладкий поцелуй.

- Стой! – сказал Гарри, пытаясь отдышаться. – Что…

- Ничего, любимый, - снова Панси прильнула к нему. – Просто…

- Нет! – нахмурился он и, взяв девушку за плечи, оттянул от себя. – Что происходит, Панси? Это не похоже на тебя.

- Да какая разница, - махнула девушка, рукой расстегивая лифчик. – Это не важно. Вот, - освободила она свою небольшую грудь. – Бери, это все твое.

Гарри несколько напрягался, смотря на возбужденную девушку, но не дал ей снова поцеловать его.

- Хватит, Панси!

- Прекрати ломаться и возьми меня, - сладким голосом прошептала она, сдерживая растущее раздражение. – Я ведь красивая, ты всегда меня хотел. Ты хотел мою попку, так бери, можешь делать с ней все что угодно. Я готова стать твоей. У тебя встал, и ты хочешь меня. Бери…

- Нет! – тряхнул он ее за плечи. – Что происходит, черт побери? Ты никогда бы так глупо не поступила.

- Мне просто надоела эта бесполезная игра. Я уже хочу результата…

- Панси… - он серьезно посмотрел на нее. – Нет.

Она несколько секунд смотрела в его глаза, и сдерживать кипящую внутри злость было уже невозможно.

- Да что тебя не устраивает?! – зарычала она. – У меня сиськи не такие большие, как у Гермионы? Или тебе так давно хотелось трахнуть свою сестру, что я уже не возбуждаю?! Что?! Или считаешь, что такая уродливая мопсиха недостойна тебя?! Что?! ЧТО?! Что во мне нет такого, что есть в тех двоих?! Мне буфера такие же отрастить, может, волосы длинные, чтобы раком удобнее удерживать было, а может, оборотное зелье выпить, чтобы твои извращенские инцестовские желания удовлетворить?! Ублюдок!

Она отпихнула его руки от себя, но он продолжал молча смотреть на нее, выбешивая девушку все сильнее и сильнее.

- Урод! Жалкий неудачник и сволочь! Ты такой же, как и они все!

Удар!

Зарядив ему смачную пощечину, она следом ударила кулаком ему по лицу, сбивая очки.

- Козел! Все тебе не нравится! Я возилась с тобой, неудачником, только ради своей выгоды, а ты даже отплатить мне не можешь! Скотина неблагодарная! Ничтожество! – бесилась она. – Я ненавижу тебя! Я всегда презирала тебя, и меня тошнило находиться с таким бездарным неудачником рядом! Я терпела тебя лишь ради своей выгоды! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Она продолжила стучать кулаками по его лицу, плечам и груди, вымещая всю ярость внутри себя.

Паркинсон попыталась встать, но он крепко держал ее за талию, не позволяя подняться.

- Отпусти меня, урод! Жалкий неудачник! Ничтожество! Ты бесполезный, Эванс! – пыталась она вырваться, но была куда слабее него.

Гарри же молча смотрел на нее и чего-то ждал, а она только бесполезно дрыгалась не в силах освободиться.

- Чего ты смотришь на меня так?! Говори уже! – крикнула она, вцепившись ногтями в его лицо до крови.

Он же просто смотрел ей в глаза…

В его красивых зеленых глазах не было ни капли ненависти, злобы, раздражения… Лишь… то что она уже видела тогда… в тот вечер, когда едва не погибла от лап зомби-тролля. Когда он увидел, что она жива и невредима.

- Как же я рад, что с тобой все хорошо! – говорил он. – Я так испугался!

И вот сейчас… совсем, как тогда…

- Нет, Панси, - спокойным голосом произнес Гарри. – Нет.

- Нет? – не понимала она. – Что, нет? Что, НЕТ?! О чем ты?!

- Нет, - продолжил он. – Я не стану тебя ненавидеть.

- А?

- Ты ведь этого хотела? – слегка улыбнулся он. – Наговорила мне всех самых обидных слов, чтобы вызвать у меня ответную реакцию и ударить тебя. Ты ведь хотела, чтобы я возненавидел тебя. Но нет, я не стану этого делать.

- А? О чем ты…? – хотела спросить она, но затем его руки крепко обняли ее за талию и прижали ближе. – Ой!

- Все хорошо, - нежным, приятным голосом говорил Гарри. – Не нужно волноваться. Я не стану злиться на тебя и ненавидеть. Я ведь знаю, что ты это не специально.

- Ты… ничего… не знаешь обо мне… - пыталась она оправдаться, но тепло было таким приятным, что она с трудом сопротивлялась.

- Я знаю тебя даже лучше, чем ты думаешь, - усмехнулся Эванс и сильная рука начала гладить ее по волосам. – Я знаю, что ты наглая, самовлюбленная и шибко самоуверенная девица, что сначала делает, а потом думает. Ты строишь свои «коварные» планы, но все их я вижу насквозь. Ты пытаешься выглядеть крутой, сильной, независимой, но на деле ты просто милая девушка, что хочет дружбы и заботы.

- Нет… это… не так… - она с трудом сдерживала чувства.

- На самом деле ты добрая и заботливая, - продолжал говорить он, гладя ее по голове. – Когда я и Генни были в тяжелом положении, на перепутье, в сложном эмоциональном состоянии, ты поддержала нас, дала совет.

- Нет, я… просто… хотела…

- И поэтому я не дам тебе впасть в отчаяние и ненавидеть весь мир вокруг. Я утешу тебя, позабочусь, сделаю все, чтобы тебе стало лучше.

- Почему…?

Он чуть приблизился и коснулся ее лба своим.

- Потому что я – твой друг.

Слезы навернулись на ее глаза, и она уже была не в силах сдерживать себя…

***

В это время… Медальон, что лежал в складках брошенной одежды, смотрел на все происходящее, и лишь одна мысль посетила его в этот момент:

= «Я слишком опасался эту заигравшуюся идиотку. Она слишком нестабильна, слишком подвержена влиянию эмоций, а значит… Уязвима…»

Она ревела. Долго плакала и лила горькие слезы, а я только обнимал ее, гладил по голове и утешал. Девушка лежала на мне, вцепившись пальчиками в футболку и изливала все то, что так давно в ней копилось. Я ведь всегда замечал, как она сдерживается, как подавляет какие-то чувства и маскирует свои желания за шутками или меняет тему, и особенно ярко это было видно в последние дни.

Вот все это, накопившись, словно бочки с порохом, только и ждали искры. Панси перегорела, бросилась на меня и попыталась забыться. Когда в удовольствии не получилось, она стала пытаться вызвать негативную реакцию. Она думала, примерно так: «Если меня будут ненавидеть, то и я буду ненавидеть в ответ, потому не буду плакать», - но ее планы я обломал.

Когда я был в печали и готов впасть в депрессию, она была рядом, удержала меня, помогла. Когда Генни, излив душу, также едва не сдалась, Панси не отступила и вытащила, а потому и я считаю своим долгом поддержать ее. Да, я знаю о ее планах и целях, но я чувствую, что она лишь оправдывается этим, пытаясь быть кем-то другим, лишь бы не собой и не грустить. Она бежит от себя, а потому я поддержу ее, чтобы она не упала.

Вскоре девушка затихла, перестав мочить мою одежду слезами и просто лежала, положив голову мне на плечо, повернувшись от меня в сторону. Красные ушки видны, так что я вижу, что она смущается.