Исчезнувшая клятва (СИ) - Янтарный Дмитрий - Страница 9

— Не переживай, — сказал ему Йохалле, — нас не подслушивают. Я об этом забочусь всегда. Привычка осталась после бродяжничества по Глумидану. Очень уж до меня хотели добраться Тарлиссон с Красным Папочкой первое время, как я на материк вернулся.

— Ну а ты, Йохалле, — спросил эльфа Сареф, — что ты думаешь?

Тёмный эльф, на удивление, не стал спешить с ответом. Вместо этого он опустил взгляд, рассматривая пальцы на своих ногах так, словно бы впервые за долгое время их увидел. После чего посмотрел на Сарефа и проницательно улыбнулся:

— Но ведь этот вопрос на самом деле не имеет значения, не так ли? Ты для себя уже всё решил?

— В каком смысле? — опешил Сареф, — если бы это было так — стал бы я спрашивать у вас совета?

— Ой, брось, Сареф, — Йохалле хмыкнул, — Бьярташ и Стив, может быть, в это и поверят, но я пожил достаточно, чтобы уметь видеть вещи. Мне всё стало понятно после вопроса, когда именно на территории клана Айон появилась Осина Самоубийц. В конце концов, не так уж трудно сопоставить информацию, особенно после того, что случилось с Махиасом. Так что тебя можно понять.

— Ты это осуждаешь? — уязвлённо спросил Сареф, которого несколько смутило то, как легко тёмный эльф его прочитал.

— Трудно сказать, — Йохалле свёл ладони и хрустнул пальцами, — для меня главное, чтобы Житель Системы чётко понимал, что и с какой целью он собирается делать.

— Я понимаю!.. — возмущённо начал было Сареф, но эльф его остановил.

— Послушай, что я тебе скажу, Сареф, — он поднял ладонь, прося тишины, — я не о том, насколько безрассуден этот поход. Нет, в том, что мы его потянем, я не сомневаюсь. В плане экипировки ты позаботился и о себе, и обо всех нас. Мне ты подарил Глаз Снайпера, Бьярташу — Стихийный Мундштук, Стиву — Перстень Умного Безумца — вещи, за которые та же гильдия ходоков забрала бы нас в рабство на десять лет, потому что все эти вещи идеально закрывают наши слабые стороны — и позволяют лучше раскрыть сильные. А на самый крайний случай, если всё-таки случится что-то фатальное — у тебя есть Власть Жизни, которая исправит и эту ошибку.

— Но тогда что не так? — искренне не понимал Сареф.

— Ну, вот, смотри, — Йохалле убрал ноги с пуфика и выпрямился в кресле, пронзительно глядя на Сарефа, — допустим, мы этот поход удачно завершили. Ты получил возможность задать этому монстру свои вопросы — и узнать так волнующие тебя ответы. И вот ты узнал, что, например, в этой Осине заперты души умерших Севрогандских Дьяволиц, и с самого момента своей смерти существование для них — невыносимая пытка каждую секунду. Которая ненадолго утихает тогда, когда им удаётся заставить кого-то покончить жизнь самоубийством. Что тогда ты будешь делать с этой информацией?

— Но ведь… ты же умеешь убивать навсегда? — тихо спросил Сареф, — ты же ведь… сможешь прекратить их страдания, если это будет так?

— Легко, — кивнул Йохалле, — но готов ли ты ко всем последствиям этого поступка? Сейчас Ильмаррион, скорее всего, не знает, что тебе известно о Мимси и остальных. Он лишь знает, что Махиас улетел от тебя, когда узнал имя своей матери на одной из гробниц. Неприятно, но ничего фатального: даже если магистр драконов прочитал его память — он видел, что Махиас не стал ничего объяснять, и этим обезопасил и себя, и всех нас. А вот если ты уничтожишь Осину при таких раскладах — вот тогда магистр драконов поймёт, что ты знаешь всё. Все твои усилия, чтобы наладить с ним отношения, пойдут прахом. После этого драконы в пять раз сильнее будут желать тебя поймать. Твой драгоценный Махиас останется в поместье драконов навсегда. Фарвиго и Джинору тоже схватят, будут пытать, чтобы вызнать о тебе всё, что только можно, после чего они окажутся рядом с Махиасом. Жизни Стива и Бьярташа после этого, конечно же, тоже изменятся навсегда, и вряд ли в лучшую сторону — даже если они сумеют унести ноги отсюда. Вот к этому ты готов, Сареф? Или ты выберешь уйти и оставить их и дальше страдать? Ты готов настолько шагнуть в бездну, Сареф? Я пойду за тобой в любом случае. Но готов ли ты ради этого пожертвовать жизнями тех — всех! — кто тебе поверил?

Сареф в ошеломлении замолчал. Он и представить не мог, что этот его самоубийственный порыв может вызвать столько последствий. Но вместе с тем… он понимал, что Йохалле был прав. Он… не имел права требовать так рисковать ради него. И даже если Стив и Бьярташ сейчас согласятся — хотя им было, что терять! — Йохалле прав и в другом. Махиас, Фарвиго, Джинора… все они в той или иной степени поверили ему. Все они не виноваты в этой ситуации. Но именно они попадут под раздачу первыми, если он сейчас сделает неверный шаг.

— Мне, — Сареф поднялся на ноги, — мне надо подумать об этом.

— Подумай, — Йохалле уважительно кивнул Сарефу, оценив то, что он не стал спешить с ответом, — хорошенько подумай. И позволь дать тебе пару советов. Первый: отказаться от непосильной ноши — это не слабость. И второй: не жалей мёртвых, они прожили свою жизнь, они сделали в ней свои выборы, и твоя жалость им уже не поможет. Лучше жалей живых: в отличие от мертвых, им всегда есть, что терять.

Кивнув, Сареф вышел из комнаты. Йохалле же снова водрузил ноги на пуфик, достал из Инвентаря очередной пакетик с мармеладом и, зачерпнув из него щедрую горсть, отправил её себе в рот. После чего снисходительно посмотрел на Стива и Бьярташа:

— Ну что, пацаны, — хмыкнул он, — не зассали, когда узнали, во что ввязались? В принципе, ещё не поздно развернуться и свалить. Если я позову двух своих ребят — они быстро сюда придут.

— Нет уж, — покачал головой Стив, — один раз мы уже бросили его — и я даже представить боюсь, во что после этого могла разрастись его ненависть. А уж после того, как я узнал, что у него есть хилереми… нет, я его ни за что не оставлю. И дело вовсе не в кольце.

— Поддерживаю, — кивнул Бьярташ, — признаться, когда меня направили с ним работать — я тоже думал, что он просто внаглую очаровал Эргенаша. Хотя верилось в это с трудом, Эргенаш 5 лет вёл переговоры с кланами, он должен был выработать лужёную глотку и холодную голову. А тут — такой скандал со Старшими, когда они нанимали Сарефа. Но… справедливости ради — он показал, что с ним стоило иметь дело. Чемпион в наших руках. Ну а потом… да, Стив прав, дело не в игрушках. А в его отношении. Он просто смотрит на тебя и говорит тебе: «Знаешь, а ведь ты можешь больше». И ты… почему-то веришь ему. Так что нет. Во что бы он ни ввязался — до тех пор, пока он лично не прогонит меня, я никуда не уйду.

— Это хорошо, — кивнул Йохалле, задумчиво устремив взгляд в потолок, — потому что я его хорошо изучил за эти месяцы. Он не передумает. Но, надеюсь, хоть немного к моим словам прислушается…

Сареф пришёл в свою комнату и рухнул на кровать, пытаясь переварить то, что он за сегодня узнал. И нехотя он признавал, что в словах Йохалле был смысл. Он не знал, что будет делать дальше с этой информацией. Он не был готов так подставлять всех, кто поверил ему. Но что же было делать в такой ситуации?

— Хим, — тихо спросил Сареф, — ты знаешь меня уже почти 5 лет. Как ты думаешь… как будет лучше поступить?

— Боюсь, именно потому, что я хорошо вас знаю, вам не понравится ответ, — сказал Хим.

— И всё же говори, — попросил Сареф, — толку скрываться от правды?

— Если вы просто откажетесь от похода на Осину — то возненавидите себя за страх и малодушие. И это воспоминание будет отравлять вам всю жизнь. Так же, как воспоминание о предательстве отравляло всю жизнь Вильгельму, и никакой алкоголь, никакие деньги и никакие женщины так и не помогли ему забыться до тех пор, пока он не встретил последствия лицом к лицу. Если же вы раскопаете всю правду и уничтожите Осину — то подставите под удар и себя, и всех, кто вам поверил. Если вы поступите так — то тоже себе этого не простите. Выход у вас остаётся один. Отправиться в этот поход. Узнать всю правду. И после этого… оставить всё, как есть. Знать — но при этом осознанно выбрать бездействие.