"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Крам Дмитрий - Страница 70

– Вот же Ямор, помню точно, здесь была просто стена!.. Или нет?..

– Тиморис, – вздыхает Эгорд укоризненно. – Если очередной розыгрыш...

– Клянусь!

Пауза.

– Чем?

– Светлым Орденом!

– Не верю.

– Небесами!

– Не верю.

– Мирозданием!

Эгорд вздыхает устало.

– Тиморис...

Тот хочет почесать затылок, но в правой руке факел, а левая оседлана «окольцом». Воин озирается, словно ищет подсказку, взгляд задерживается на паре особо круглых земляных бугорков на полу.

– Грудью Леарит.

В «окольце» молчание...

– Что за дверь? – спрашивает Эгорд.

Тиморис касается «окольца» указательным пальцем, факел в руке покачивается, роняет капельку горящего масла на ногу, Тиморис с приглушенным воплем подпрыгивает, скачет на одной ноге. Не сразу до него доходит, что нога в стальном сапоге, да еще с подкладкой. Воин замирает, миг ступора, затем сплевывает.

Золотой камешек «окольца», тем временем, наливается светом, словно раскаляется, выпускает солнечные лучики во все стороны, тени на земляном рельефе пещеры уменьшаются, пламя факела на фоне этого света становится тусклым и мелким.

Переплетения лучей образуют в воздухе живую картину – мачты и палубы, на белоснежных парусах золотой круг, от него тянутся того же цвета лучи в виде рук, подразумевая руки помощи. Символ Светлого Ордена. По палубам ходят жрецы.

Картина переворачивается, на мгновение мелькает настоящее солнце, кусочек океана, высокие треугольнички рифов, белопенные шапки волн с темной водой и молочными отсветами. Все становится на места, львиную долю обзора заслоняет лицо Эгорда, края наплечников, ворот чешуйчатого панциря.

– Ты должен взглянуть, – говорит Тиморис, щурясь от света.

– Тиморис, корабль через пять минут причалит к острову, после разгрузки спущусь в подземелье, посмотрю на дверь. Не трать энергию Ока зря, не умеешь еще заряжать артефакты.

– Дык это ждать. Изведусь совсем! Нет, глянь сейчас.

Тиморис поворачивает золотой камешек «окольца» к узорам на стене, подносит к ней факел.

Через десять ударов Тиморисового сердца из «окольца» спокойный голос:

– Возможно, просто барельеф.

– Ну да, как же! И какого беса он здесь? Не говори, что для красоты.

– Бывшие хозяева нашей крепости любили жить красиво. Такой барельеф вполне в их духе.

– Эти земляные пещеры – самая окраина подземелья, дикость, чем дальше, тем гаже, а тут вдруг в конце взяли да сделали украшение? Не-е-ет, это художество явно не просто так...

– Поднеси Око к стене...

Тиморис подносит ближе, тени в бороздах таинственного узора исчезают совсем, видна каждая крупинка. Тиморис присматривается к сердцевине узора – ветвистой впадине, по форме как...

– Рука!

– Магический замок, – ледяным голосом говорит Эгорд. – Только не вкладывай свою! Я должен проверить на ловушки, а то останешься без руки или еще хуже...

– Что я, совсем псих? Чем буду красоток щупать?!

– Дождись. Я близко.

Эгорд поворачивает «окольцо», для Тимориса на миг все опять с ног на голову, но тут же возникает передняя палуба, жрецы света, а дальше – остров.

Остров приближается, мутный силуэт стремительно набухает, расслаивается на оттенки, как пирог, низ бледно-зеленый, тонкий как блин, зато скалы грозные, неприступные, похожи на сомкнутые щиты воинов разного роста, на главной горе очерчена крепость, под ней Тиморис сейчас и находится.

Судно вплывает в одну из мелких бухт, образовались на острове после восстания спрутов, когда те молотили щупальцами о берег. Даже не бухты, а бухточки, кораблям обычным причаливать нельзя – сядут на мель, но корабль Светлого Ордена зачарованный, его брюхо окружено своеобразной магической «слизью», она становится видимой лишь при контакте с жесткими преградами, позволяет свободно скользить по земле. При желании можно даже со скоростью гигантской гусеницы пересечь небольшой кусочек суши.

На берег протягиваются три магических трапа – языки желтой энергии, ее Эгорд использует в защитных сферах. Спускается на остров, стальные сапоги погружаются в песок с хрустом, следом спускаются младшие жрецы, на ветру хлопают мантии, жрецы старшие остаются на судне.

В пути Эгорд упорно изучал магию телекинеза, сейчас предстоит экзамен – разгрузка корабля.

Старшие жрецы располагаются цепью, она уходит в дверь под верхней палубой, разветвляется глубоко по трюмам, словно корень. Жрецы начинают шептать, поднимают ладони, те обволакиваются розовым свечением...

Спустя пару минут из двери по воздуху выплывает объятый таким же розовым светом ящик, за ним еще один, и еще... Цепь ящиков плывет к жрецам, которые у бортов, они направляют ящики на берег – к младшим жрецам и Эгорду, последним остается лишь задать место посадки груза, смягчить приземление. Ящичный «змей» выползает из недр корабля, «сворачивается» на берегу в виде широкой прямоугольной башни.

Руки Эгорда тоже окутаны розовыми облаками света, по лицу бегут капли, дыхание почти как в бою, но Эгорд сосредоточен, под этим спокойствием пульсирует ликование. Не зря учил все плавание, не зря тренировался, пожертвовал часами отдыха, в итоге обрел гораздо больше – знания и навыки. Принимает от старшего жреца очередной ящик, розовая энергия слегка шипит, испускает белесые хлопья, ящик покачивается, мягко присоединяется к общему нагромождению деревянных кубов.

Краем глаза Эгорд замечает Тимориса, тот спускается от крепости по горной тропе.

Тиморис приближается, слышны шаги, непристойные словечки в адрес чаек, гадящих с неба на доспехи. Наконец, подходит.

– Что это? – спрашивает, тыча подбородком в груз.

Эгорд опускает ящик в свободную ячейку, это напоминает строительство крепостной стены.

– Книги и алхимическое оборудование.

Тиморис делает волевое усилие, дабы не задохнуться.

– Триста ящиков?!

– Еще ресурсы для магии и алхимии, продовольствие и одежда.

– Эгорд, а ты не мог привезти, ну, не знаю... девушек красивых? Дюжину. Хотя бы...

– Мы перебрались сюда не праздновать.

– А кто празднует? Для праздника нужно не меньше сотни, а мне всего-то дюжину. Для тихой мирной жизни...

– Тихо-мирно учи магию и алхимию.

– Изверг... Ладно, пойду к Леарит, может, даст... урок темной магии.

– Не советую говорить с ней о подобном.

– И не собираюсь, – невинно отвечает Тиморис. – Ты что?! Леарит – она святая или вроде того.

– Младшая богиня света.

– Во-во, надо запомнить... Как ты сказал, светлая богиня молодости?

Эгорд кладет на вершину башни последний ящик, на очереди огромные, как телеги, тюки из белой ткани, туго стянуты веревками. Их сгружают у подножия деревянной конструкции, обкладывают со всех сторон, башня словно возведена на белоснежном облаке.

– Скажи Леарит, груз на берегу. И сообщи о находке в подземелье.

– Зачем? Она же и так, наверное, знает, она ж всевидящая!

– Прояви уважение к нашей спасительнице и защитнице, Тиморис. А если она занята и за нами не следит? Такое может быть теоретически, вот и представь, что так и есть.

Тиморис вздыхает.

– Мог бы сам ей признаться, что она тебе не безразлична.

– Что?

– Ничего, ничего, погода сегодня чудесная...

– Ну и фантазии у тебя.

Тиморис удаляется, его кулак грозит в небо, туда же улетают гневные реплики, чайки тоже что-то громко кричат, то ли просто меж собой, то ли ругают Тимориса в ответ. Эгорд малость задет последними словами друга: вроде шут шутом, а видеть насквозь умеет, хотя бы с какой-то стороны... И, гад, озвучивает то, что Эгорд сам себе боится сказать даже в мыслях! Нет, хватит об этом, отвлекает от телекинеза...

Через пару минут разгрузка подходит к концу, Эгорд принимает от жреца с палубы последний тюк, ладони на расстоянии ведут его по воздуху в общую кладку, груз оседает, розовые хлопья энергии рассеиваются, руки Эгорда опускаются. Он тяжело выдыхает, оттирает лицо, грудь дышит как после битвы с демонами.