"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Крам Дмитрий - Страница 41

Архимаг пускает в убийцу лозы черной энергии, магический пепел впитывается в мясо, раны исчезают, конечности отрастают, кожа сияет как после купания.

Бородач лыбится быстро вылезающими из кровавых десен зубами, текут жадные слюни, костлявые ручонки тянутся на сладкие звуки, блеск рубинов, гейзеры вина.

– Ждем Ударага, – терпеливо повторяет Эгорд, хотя лед так и просит заморозить толпу краснокожих мразей.

Убийцу облепляют стройные гибкие тела, со всех сторон греют тяжелые упругие груди, пьянят душистые поцелуи, влажные острые язычки водят по губам, демонессы призывно постанывают, смеются, на прекрасных личиках понятное всем и каждому желание, огненные глаза распаляют страсть.

Тупеющего от радости бородача ведут мимо золотых холмов к алым шелковым одеялам, подушкам, простыням, рядом сатиры-музыканты – дергают струны, стучат в барабаны, выдувают мелодии, подносы заставлены едой, разливается запах специй, демонесса плещется в фонтане вина, позволяет себя облизать.

– Зачем все это? – отчаянно шелестит Тиморис, обнимает косу как последнюю надежду на справедливость.

– Переплавляют души, – говорит Эгорд как можно тверже. – Чтобы пустышка стала настоящим демоном, в нее надо вселить черную душу. Здесь как раз и делают из человеческих – демонические.

– Отродья Зараха! – цедит Милита, между клинками лука вспыхивает фиолетовый луч тетивы.

Эгорд пригвождает строгим взглядом.

– Милита!

– Из-за этих ублюдков рухнуло все... Продажные слабаки! Позволили Зараху добраться до Витора! А эти... рогатые красные рожи, мнят себя богами... Они ведь были такими же трусливыми червями, гадили от страха, убивали ради своей шкуры... Рррра!

– Милита, не делай глупостей, – пытается образумить Эгорд. – Ни я, ни Тиморис не скажем наверняка, что выдержим, если нас так же. И твое прежнее тело тоже... Дождемся Ударага.

Архимаг тычет посохом в другого гостя обители наслаждений, лысого толстяка, тот нежится в объятиях демонесс около часа, на морде идиотская улыбка: давно забыл, где находится, что кругом плотоядные твари и темные маги...

Демонессы на знак архимага кивают, руки, только что ласкавшие как бархат, вонзаются когтями, толстяк визжит резаной свиньей, демонессы с гневным шипением вышвыривают гору жира за пределы круга.

Лысый с бульканьем падает в песок, хнычет, ползет на брюхе, из вспоротых жировых складок течет желтое. Поднимает глазенки на архимага, скулит, давится слезами, по ногам течет горячий ручей. На обвисшем тесте лица мнется мольба на грани самоуничижения, видно, что готов изваляться в любом дерьме, убить тысячу, только дайте еще пожить...

Архимаг бесстрастно вынимает из-за пазухи прозрачный, как вода, шарик. Лысый выгибается в сторону сферки, глаза надуваются, будто их душат за стебельки.

Из толстяка натужно вылетает копия его самого – из черной пыли. Шар засасывает потустороннюю сущность, наливается тьмой. К архимагу на крыльях подлетает странное существо, плоское как противень, на нем пульсирует шапка – что-то вроде грибницы, со множеством ячеек, внутри – такие же шарики тьмы. Архимаг кладет в свободную ячейку, «противень» летит собирать урожай дальше.

Толстяк падает, с трудом поднимается на колени, его шатает. Теперь это пустая скорлупа: глаза из стекла, тупая улыбочка, подбородок в слюне.

Между площадками с громом проезжает повозка, ее тянет за цепи огромный демон-жук. На колесах – конструкция из клепаных стальных пластин, сквозь щели сочится кровь, из труб валит пар, внутри грохочет, лязгает, скрежещет.

Крышка распахивается, вслед за облаком пара бешено мелькают верхушки топоров, пил, сверл, все густо окровавлено. Демон забрасывает толстяка в люк, крышка захлопывается, вопли мгновенно тонут в жидких звуках, будто толпа пляшет в болоте.

Тиморис еле живой, держится за Эгорда.

– А это зачем?

– Мясо перемалывают, лепят тела демонов, – деревянным голосом отвечает опора.

Становится легче, тошнота отступает. Ну да, люди, демоны, мясо... Ничего выдающегося. Эгорд сам рвет сочную траву на отвары и магические зелья. Вполне ужасно, если задуматься, но это же не мешает заниматься алхимией.

В следующий миг понимает причину внезапного покоя.

«Удараг, все обошлось?»

«Да, выбили передышку. Много саффлов погибло, но присоединились другие полудемоны, вышедшие из-под контроля убитых архимагов. Мы рядом, ниже драконьих гнезд. Продержитесь еще чуть-чуть».

Поперек лука загорается стрела.

– Милита, прошу... – говорит Эгорд без особой надежды.

Глаза мстительницы чернеют.

Людишки истово закалывают братьев по мукам, которые из последних сил хранят волю. Трусов и предателей лечат стадами, они прут в изобилие как бараны, блеют, рожи довольные, пятки с хрустом топчут мертвые лица несдавшихся, сверкают на бегу к плотским радостям.

Но крепких духом мало, на растерзание падшим все больше отдают таких же падших. Доходит до абсурда: пока будущий убийца внимает словам архимага, жертва отбирает нож и вонзает с торжествующей гримасой. А через минуту хитрец пьет вино в нежных лапках красавиц.

Тиморис перехватывает косу поудобнее.

– Знаешь, дружище... Тут я на стороне нашей дохлой подружки.

– Тиморис, Милита! Мы не спасем никого, если нас убьют!

В горло демона вонзается стрела.

Лук воспламеняется, на нем рождается веер стрел, через миг толпу демонов отбрасывает. Монстры падают с фиолетовой полосой сквозь тело, пара мгновений – и площадка пуста, лиловые колосья торчат как из демонов, так и из пленников.

– Там же были хорошие! – возмущается Тиморис.

Милита заряжает лук.

– Плевать! Не надо было попадать в плен... Ну где ты, Зарах?! Гляди, давлю твоих букашек горстями!

Милита пускает стрелу в спину архимага.

Тот в развороте отбивает посохом как щепку.

– Убить, – бурчит небрежно.

Земля вздрагивает, на троицу движется красное цунами со всех площадок, со всего дна.

– Назад! – кричит Эгорд.

Милита продолжает сыпать стрелы, фиолетовые линии брызжут во все стороны, можно разглядеть подпрыгивающих в предсмертной агонии демонов, но волна меньше не становится.

Тиморис в кои-то веки жаждет битвы, но даже его ярость уступает очевидному – их сметут как пыль. У Старга сильных демонов было один на сотню, а тут – все поголовно.

– Бежим! – кричит воин-маг.

Троица несется к центру. Бесполезно, кольцо демонов и так сомкнется, но лучшего плана нет.

Догоняют крылатые демоны, Милита дырявит визгунам черепа, тех, кому удается подлететь вплотную, рубит клинками пополам. Тиморис тоже вовсю утоляет боевой голод, коса выписывает вихри.

Эгорд глотает зелье, сил чудовищно не хватает, старается не расходовать лед зря, десяток-другой – хоть тысяча! – убитых демонов погоду не сделают, их в сотни раз больше. Лучше приберечь для щитов, самое разумное – тянуть время до прибытия Ударага.

Добираются до звезды разломов, что осталась после падения. Бежать дальше смысла нет.

Что делать? Думай, Эгорд, думай...

– Милита, ну что ты за нежить, если без терпения!

Немертвая кружит, плащ хлопает, стрелы разлетаются как из дальнобойной баллисты.

– Я не собираюсь глазеть на эту мерзость! Мне нужен Зарах, сейчас!

Тиморис хрипит, пытается отдышаться.

– Кажись, до вашего Завтрака не доживем. Прости, забыл, что ты уже сдохла... Утешь, как там, в загробном мире? Чую, осталось недолго...

Эгорд хлопает себя по лбу.

– Что, решил забить себя до смерти, пока не забили эти?

Тиморис тычет косой наугад, без разницы, все равно попадает, демоны прут отовсюду.

– Милита, до какой стены ближе?! – кричит Эгорд.

Нежить озирается без пререканий, чувствует близость спасительной идеи, белоснежные глаза застывают на стене против гигантских ворот.

– Там!

Эгорд срывается в указанном направлении.

– Жрецы! Надо освободить!

Милита окутывает ступни лиловыми подушками, скользит как по льду.