"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Крам Дмитрий - Страница 103

Самое ужасное побоище – у мельницы.

Десятка три темных окружили Клессу, проливают на него дождь заклинаний, бросаются в ближний бой с черными колдовскими мечами из текучей грязи, что не грязь, а концентрированная темная сила.

Клесса будто в сердцевине пчелиного роя, где не только темные, но и сотня всяких тварей из неживой материи, вроде пауков, что нашептал гоблин. Тут и собственно пауки из камней, и песчаные осы, и угольные мухи, и кобры, сплетенные из травы, и деревянные ящерицы, и все – огромные.

Хотят задавить числом.

Демоническая сущность овладела Клессой полностью. Закованная в ледяную корку земля вокруг мельницы усеяна останками големов, трупами магов. На снегу отрубленное чешуйчатое щупальце, одно из тех, что заменяют Клессе ноги, из гигантского хлыста течет синяя кровь. Остальными тремя Клесса пронзает с такой силой, что жертва оказывается нанизанной до середины, точно на вертеле. Скручивает кольцами, как змей, и сдавливает, выжимает из тела истошный вопль, багровый сок брызжет как из персика, бросок – и мокрую кожуру в черной сутане подхватывает океан. А бывает, щупальце сворачивается в петлю, Клесса накидывает аркан на врага, швыряет в другого.

Темный подлетел сзади верхом на песчаной осе, прыгнул сверху, грязевые сабли отрубили демону крыло.

Полотно из черных и красных перьев, облепленных инеем, падает медленнее, чем отрубивший его темный. Когда он упал, крыло рухнуло на него страшной тенью, прихлопнуло как комара.

Клесса воет, пробуждаются резервы ярости, глаза магмы вспыхивают, безумные, кровожадные, как во времена, когда командовал армией демонов.

Крылом, что уцелело, бывший генерал Зараха раскидал очередную волну искусственных тварей, клюв распахнулся, демон изрыгает клубы морозного тумана, плотные белые облака превращаются в ледяные скалы, внутри можно различить застывшие очертания големов и магов…

Что-то сбило Эгорда с башни, увлекся наблюдением через «окольцо», не заметил опасность.

Эгорд падает, мир начинает кувыркаться.

Но не страшно, будто смотрит на этот хаос не своими глазами, а в кресле лаборатории, за чашкой кофе, через Око Асимиры...

Падение замедляет снежная воронка, колесо кувырков удается остановить, магическая вьюга загибает направление полета, ее создатель будто скользит с ледяной горки.

Стальные подошвы ударились о камни. Между ними светло-коричневые травинки, журчит прозрачная живая веревочка ручейка.

Эта сторона горы более темная, отсюда не видно берегов, зато позируют во всей таинственной суровой красе скалы. Настоящие джунгли скал. Эгорд изучил их мало, не было времени...

Звуки битвы добираются с трудом, глухим эхом.

Далеко в вышине – крепость.

От нее к Эгорду круто снижаются некромант на виверне-нежити и крылатый демон в красном плаще.

Только что были пятнышками, но горстка мгновений – и воин-маг чувствует порыв ветра от костяных крыльев, виверна усаживается на большом старом дереве, крона просыпает сухие слезы веток, всадник смотрит из тьмы под серым капюшоном глазами снежного фиолета.

Демон бесшумно, с изящным присестом, как на балу, приземлился напротив Эгорда. Выпрямился. Даже за алыми складками плаща проступают изгибы великолепной осанки. Длинные кожаные листы крыльев поднялись будто обелиски из вулканической породы, демон вышагивает к Эгорду кошачьей походкой, багровые пальцы с коготками подцепили края капюшона, ткань сплывает по волнистой реке локонов цвета глубокой ночи.

– Милита, – произнес Эгорд. – Подозревал, что ты, но была надежда...

– Она далеко не первая, кого я убила.

Глаза сияют только что отлитыми железными ядрышками, губы блестящие, тугие как вишни, малиновая кожа пронизана сеточкой жил, внутри течет магма, лицо как под живой оранжевой вуалью. Подбородок надменно приподнят, стрелочка губ слегка повернута вверх.

– Все-таки связалась с некромантами, – говорит Эгорд. – Хоть Витор и просил этого не делать...

– Ради него, «старший братец», – ответила Милита с наигранной невинностью, резко перешедшей в язву.

– Сомневаюсь.

– По крайней мере, в начале. Но пока была личем... Видишь ли, некроманты избавили от того, от чего страстно желала избавиться всю жизнь. От страхов. Немертвые абсолютно их лишены. Не боятся ни боли, ни смерти. Боль испытывать не могут, а через смерть уже прошли. И я благодарна за этот подарок...

– Демонам тоже благодарна?

Бордовые крылышки ресниц взмахнули, Милита смеется.

– Демоны не только схожи с некромантами в бесстрашии перед болью и смертью. Они вернули мне способность получать наслаждения. Ох, Эгорд, если бы знал, какое удовольствие жить в этом сильном, легком, горячем теле... Даже делать ничего не надо, блаженствуешь только от того, что чувствуешь каждую его частичку! Словно каждый мой кусочек плоти и каждая капелька крови – это он и она, которые занимаются любовью, и я вся скроена из миллионов таких любовников... Жизнь демонов прекрасна, свободна и беспечна. Об этом и мечтала, когда была слабым запуганным человечком.

Кулаки воина-мага стиснулись до треска перчаток, кольчужная ткань и пластинки покрылись мохнатыми корешками льда.

– В сравнении с дарами некромантов и демонов мы с Витором для тебя – никто. Ничем толком не помогли, не избавили от страхов, всего лишь любили, кому это нужно...

– А сам-то ты, Эгорд, ценишь тех, кто тебя любит?

В груди дрогнуло.

Жемина…

Эгорд о ней забыл. Забыл о той, кто всегда о нем думает, кто любит и ждет его возвращения...

– Когда Зарах убивал Витора, – говорит Милита, – ты не очень-то рвался спасать лучшего друга!

– А ты не очень рвалась спасать любимого мужчину! Мы были там оба...

– Да, оба хороши, – протягивает демонесса философски. – Показали, какие на самом деле... Но я любила Витора. Как умела, но любила. Да и тебя тоже, старший братец...

Эгорд невесело усмехнулся.

– Сперва натравила пиратов, сейчас – Темный Орден... Это, видимо, знаки любви и внимания.

– Когда ты не дал мне расправиться с Зарахом, и правда жаждала изорвать тебя на кусочки, даже просила Ямора отпустить в земной мир, чтобы убить тебя, твоего болтливого дружка и эту небесную подстилку Леарит, но царь не позволил... Со временем успокоилась, даже начала забывать, но когда этот неудачник Хафал облажался, Ямор призвал меня, сказал, чтобы довела начатое...

Милита улыбнулась с горечью.

– Знаешь, Эгорд, тебя даже жаль, но ничего не поделать. Хочется отблагодарить демонов за то, что подарили бытие без страхов, и если Ямор просит твоей смерти, я постараюсь. Он, видишь ли, считает, что немного поспешил, когда отпустил вас. Недооценил твоих возможностей, говорит, вы становитесь слишком опасными для некого... равновесия.

– Некроманты думают так же?

Эгорд кивнул в сторону дерева, откуда следят накачанный фиолетовой энергией скелет виверны и ее хозяин в сером плаще.

– Почему этот некромант с тобой?

Милита изменилась, у переносицы выступила черная звезда морщин, голова наклонилась вперед, локоны спрятали скулы в тень.

– Не твое дело, братец. Пора отдавать долги.

Демонесса изящно отводит коготками края плаща, алая ткань оседает на камни.

На Милите черные доспехи, такие же, какие были на Хафале, когда тот держал Эгорда, Тимориса и Леарит в плену. В центре нагрудника мерцает, как звездное небо, кристалл, от него исходит великая мощь.

– Ямор подарил эти доспехи. Не только сохраняют демоническую силу в земном мире, но и...

Эгорд выбросил к Милите руку, пытается сковать демонессу толстой ледяной оправой, но все, что удалось, – покрыть лодыжки тоненьким слоем изморози, ледяная вата от близости с телом, которому кровь заменяет лава, испарилась.

Милита смеется.

– Но и подавляет людскую магию. Теперь ты беспомощен как ребенок, а я...

Земля начинает дрожать.

Вокруг Эгорда появились летучие змеи дыма, руки и ноги уже скручены, дымные оковы поднимают Эгорда, он словно распят на невидимой виселице. Вырваться не пробует. Знает, что бесполезно. По крайней мере, без ярости. А разозлиться на Милиту как на Хафала, чтоб закипело, мешают воспоминания.