Девчонки в погоне за модой - Уилсон Жаклин - Страница 22

• Предыдущая
• 22/33
• Следующая

— А теперь? — с нажимом повторяет Анна.

Из гостиной доносится мультяшная музыка и победный вопль Моголя:

— Уоллес и Громит!

— Эй, девчонки, идите смотреть телевизор!

— Пойдем, — говорю я, шмыгая носом. — Папа так старался, ездил за ним.

— Нет. Через минуту. Давай выясним все, не откладывая. — Анна по-прежнему не пускает меня. — Элли. — Она делает глубокий вдох.

— Ну что?

— У тебя будет ребенок?

— ЧЕГО???

Я выпучиваю на нее глаза в полнейшем обалдении.

— Я давно уже собираюсь с духом, чтобы задать тебе этот вопрос. Я говорила себе, что слишком тороплюсь с выводами. Я ничего не сказала папе. Обещаю, что не скажу, пока ты мне не разрешишь. Имей в виду, в этом ничего такого нет. То есть, конечно, никто подобного не планировал и нужно рассмотреть все варианты, но все-таки это не конец света. Мы как-нибудь справимся, что бы ты ни решила. А решать тебе — только тебе, Элли, ведь это твой ребенок.

— Анна. Послушай меня. Не будет у меня никакого ребенка.

— Ну, что ж, если ты так решила…

— Да я не беременна! Анна, у тебя крыша, случайно, не поехала? Ребенок? У меня? — И вдруг у меня перехватывает горло. — Господи, это из-за того, что я такая толстая?

— Нет! В последнее время ты сильно похудела, но я думала, это потому, что ты нервничаешь, ты несчастна оттого, что Дэн не проявляется.

— Дэн? Ой, Анна, ты же не думала, что Дэн — отец ребенка! — Это настолько дико, что я начинаю хохотать.

Анна, не удержавшись, тоже хихикает.

— Слушай, у нас с Дэном вообще ничего такого не было. Ну, целовались там, и больше ничего. Как ты могла подумать?..

— Я понимаю, это кажется невероятным. Но ты должна признать, в последнее время ты замкнулась в себе, грустишь, ничего не ешь, тебя тошнит, ты вдруг стала бояться, не пополнела ли ты… А потом, я не могла не заметить, что ты в этом месяце не прикасалась к своей коробке с «Тампаксами». Я знаю, это у тебя пока нерегулярно, но когда все сложилось вместе… Ах, Элли, ты даже не представляешь, как я рада, что неверно подвела итог!

Она стискивает меня в объятиях и вдруг настораживается:

— Все-таки от тебя пахнет кислым!

— Прекрати! Не заводи все сначала!

Анна отстраняет меня на длину руки, смотрит прямо в глаза.

— В чем дело, Элли?

— Ни в чем.

— Перестань. Ты уже с каких пор сама не своя.

— Ну, ладно. Я себе не нравлюсь. Я хочу стать новым человеком.

— А мне нравилась прежняя Элли, — говорит Анна. — Ты как будто погасла. Такая бледная, измученная. Я, наверное, с ума сошла, что поддержала тебя с той глупой диетой. Ты очень похудела.

— Нет, неправда, даже и не начала. Я все еще жутко толстая, посмотри! — Я с отвращением дергаю свою одежду.

— Сама посмотри. — Анна приподнимает мой толстый джемпер.

— Анна, пусти, — вырываюсь я. — Хватит меня разглядывать.

— Ты очень сильно похудела! Я и не замечала, насколько сильно. Господи, Элли, у тебя не анорексия?

— Конечно, нет. Посмотри, сколько я лопаю. Вот сегодня — целых два обеда.

— Да, наверное… Разве только… Элли, скажи честно, ты не вызвала у себя рвоту?

Сердце гулко стучит, но я заставляю себя смотреть ей прямо в глаза.

— Анна, честно, остановись. То у меня ребенок, то анорексия, теперь булимия!

— Прости, прости. Я совсем запуталась. Насчет Дэна. Ты говоришь, вы больше не дружите?

— Не знаю. Я не знаю, дружим мы или нет, потому что я уже не знаю, сколько времени не видела Дэна.

— Женщины, кончайте вы трепаться в кухне, сколько можно? — Папа просовывает голову в дверь. — Пошли смотреть телевизор, раз уж я его приволок.

— Идем, идем.

— А Дэна ты скоро увидишь, — говорит папа. — Я в пабе встретил его папочку и пригласил все семейство к нам на сегодня, на вечер, выпить по случаю Рождества!

— Что ты сделал?! — спрашиваю я.

— Я думал, ты обрадуешься, — теряется папа. — Тебе ведь до смерти хотелось повидать этого молодого человека или нет?

— Нет! То есть… Дело в том, что мне хотелось, чтобы он сам ко мне пришел. А так он подумает, что это я тебя попросила. Ох, папа, как ты мог?

— Да, как ты мог?! — присоединяется ко мне Анна. — Вот бестолковина! Выпить по случаю Рождества? Что выпить? У нас только вино к завтрашнему обеду и несколько банок пива. А все их детишки! Сколько их там — пять, шесть? А еда? Нужно же их как-то угостить. У меня пакет хрустящей картошки и одна банка зеленого горошка. Они это сметут в один момент!

— Пап, Дэн придет? Мне нравится Дэн! Он играет в интересные игры, с ним весело, — говорит Моголь.

— Да, дружок. Дэн придет. Я рад, что хоть кто-то доволен. — Папа сажает Моголя к себе на плечо, и оба они возвращаются к телевизору.

Я говорю:

— Когда они придут, я уйду.

— Не дури, Элли. Куда тебе идти? Ты же не можешь слоняться в одиночестве по горам в темноте.

— Но ты понимаешь, как все это выглядит? О боже, а я как буду выглядеть? Я совсем не взяла с собой приличной одежды.

— И я тоже. Но родные у Дэна не слишком строги по части одежды.

Мы обе зловредно хихикаем. По части одежды семейка Дэна — полный отстой.

— Так чем же все-таки их кормить? — Анна начинает перебирать коробки на кухне. — Придется поехать в деревню и опустошить магазин. Как будто мне больше нечем заняться, честное слово. Я-то надеялась подготовить овощи и нафаршировать индейку к завтрашнему обеду.

— Я этим займусь, — говорю я.

Я чищу картошку и брюссельскую капусту, набиваю фаршем индейку, пока руки не начинают болеть. Потом ополаскиваю лицо в ледяной ванной и пытаюсь привести в порядок волосы. Натягиваю черные джинсы и черную с серебром блузку. Живот все еще кажется мне раздувшимся, и я очень боюсь, что джинсы не налезут — но они застегиваются с легкостью, и блузка уже не натягивается на груди. Видно, я и правда похудела. Довольно основательно…

Возвращается из магазина Анна. Она по-настоящему благодарна мне, особенно после того, как я пожарила на гриле маленькие сосисочки, запихнула начинку в слоеные пирожки и обернула консервированные побеги аспарагуса тоненькими ломтиками черного хлеба. Я красиво раскладываю все это на тарелке, а для детей сооружаю маленькие рожицы из кусочков сыра, ананасов и оливок, уложенных на крекеры. Сама я ни кусочка не откусила и, хоть от слабости меня слегка качает, ощущаю странное волнение. Я добилась своего. Я худею.

Я ХУДЕЮ!

Но мгновенно начинаю казаться себе все толще и толще, когда слышу подъезжающую машину, хлопанье дверей, звук множества голосов.

Анна, папа и Моголь идут встречать гостей. Я держусь сзади, стараясь выглядеть спокойной.

В комнату вваливаются братья и сестры Дэна, одетые в старые самодельные джемперы и мешковатые штаны. Помнится, их было не так много — некоторые прихватили с собой приятелей. Хорошо, что Анна сгоняла в магазин. Потом входят папа и мама Дэна, они одеты в одинаковые свитера из овечьей шерсти и джинсы, сидящие вкривь и вкось. Они тоже привели с собой друзей — мужчину, тоже в веселеньком джемпере (бредовые вязаные лягушки) и в старых, вонючих вельветовых штанах, и сутулую женщину в лоскутной безрукавке и в индейской юбке с неровным краем.

Затем входит еще одна незнакомая девочка. Примерно моя ровесница. Тоже явно скрывается от "полиции стиля". На ней мужская фуфайка для игры в регби и мешковатые тренировочные штаны. В штанах — основательный зад. Она не то что толстая, просто очень крупная, и к тому же мощная. Под этими полосочками скрывается неслабая мускулатура. У нее длинные волосы, еще курчавее моих, но она заплела их в школьную косичку, да так туго, что кожа натянулась на лбу. Она улыбается:

• Предыдущая
• 22/33
• Следующая