Чисто весенние убийства - Кэннелл Дороти - Страница 4

• Предыдущая
• 4/58
• Следующая

Подавив вздох, я поплелась за ним.

– Бен, тебе всегда пора, как только речь заходит о покупках.

– Разве?

Деланная непринужденность его голоса заставила меня сменить тему:

– Неприятности в ресторане? Ты в последнее время не слишком разговорчив. Даже Фредди предпочитает помалкивать, что на него непохоже.

Мой драгоценный кузен все еще лелеет мечту о карьере рок-звезды. Но суровая действительность заставляет его трудиться в «Абигайль», ресторане Бена. Обитает Фредди в маленьком коттедже у ворот Мерлин-корта.

– Дела хуже некуда, – мрачно отозвался Бен. – Из-за этой проклятой истории с коровьим бешенством люди косо смотрят на мясо. Да и вообще, вегетарианство с каждым днем все больше превращается в национальную эпидемию.

– Мне всегда казалось, что, выходя из дома, люди забывают о вегетарианстве и прочих добродетелях, – недоверчиво заметила я, поскольку испытала это на собственном опыте. Дома я еще способна довольствоваться редиской или листиком салата, но стоит оказаться где-то еще, как едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на сосиски, бифштексы, яйца-пашот и прочие вредные и богохульственные яства.

– Если бы! – вздохнул Бен. – Много лет подряд нам твердили, что куриные яйца – просто сущий яд, но как только ученые выяснили, что это вовсе не так, публика дружно переметнулась в ряды вегетарианцев. Ну ничего, – Бен ободряюще улыбнулся, – скоро все переменится и люди станут пожирать омлеты и отбивные как в старые добрые времена!

– Безусловно, – поддакнула я. – Пару лет назад на почте было не протолкнуться. Люди становились в очередь, чтобы отправить свои норковые шубки и бобровые накидки в адрес какой-то группы, выступающей за запрет натурального меха. Но это помешательство прошло. Не так давно я собственными глазами видела, как одна дамочка шлепала в кроличьем манто! Главное, помнить: «Абигайль» – это превосходная кухня. А люди всегда любили поесть!

Уж мне-то толк в этом известен. Ну что ж, наверное, стоит немного поэкономить. Ладно, отложим смену обстановки до лучших времен. А еще можно сказать миссис Гигантс, что ее услуги нам не потребуются.

Бен оторвал меня от практичных мыслей.

– Солнышко, тебе нужен кто-то на смену Рокси, и мы вполне можем это себе позволить.

– Она незаменима! – горько выдохнула я.

– Возможно, но почему бы все-таки не проверить в деле эту миссис Гигантс?

– Ну… – Я выдавила улыбку, поскольку именно этого ожидал мой ненаглядный.

– И ты не будешь. тревожиться о судьбе ресторана?

– Не буду, если обещаешь рассказывать мне всю правду.

Я взяла мужа за руку, и мы вместе вошли в детскую, где наше потомство громоздило на полу гигантскую башню их всевозможных подручных средств. До сих пор я не испытывала жгучей потребности революционных перемен в детской и по-прежнему любила желтые занавески; мясистую корову на потолке, перепрыгивающую через луну; Матушку Гусыню, нарисованную на ящике для игрушек, который Джонас сколотил после рождения близнецов. Но когда Эбби вскочила на ноги и одним прыжком очутилась на руках у папочки, а Тэм, безжалостно расшвыряв башню, рванулся ко мне, вдруг стало ясно, что им здесь тесновато. Комнат в доме хватает, а на чердаке полно старой мебели. И никаких лишних трат! Я повеселела.

Мы с Эбби и Тэмом стояли у входной двери, наблюдая, как Бен садится в машину. День выдался чудесный, на пронзительно-голубом небе сияло золотом солнце, а с моря дул свежий ветерок. Деревья подернулись нежно-зеленой дымкой, словно девочки в полупрозрачном нижнем белье в ожидании, пока их матери отгладят летние платья. Воробей, что-то клевавший у куста роз, перепорхнул на дорожку и нахально уставился на Тэма.

– Смотри, мама, – глаза сына расширились, – эта птичка носит черный слюнявчик!

Меня так и подмывало сказать, что наш пернатый друг, видимо, собрался на похороны, где ему предстоит нести гроб в компании малиновок, зяблика и дятла – близких друзей покойного.

Но мои дети пребывают в весьма впечатлительном возрасте, а потому я прокудахтала: мол, маленькие воробьята вечно пачкаются кашей по утрам, и мамы-воробьихи повязывают им черные слюнявчики.

Тэм посмотрел мне прямо в глаза.

– Именно так я и думал!

Губы у Эбби дрогнули. Она терпеть не может, когда на нее не обращают внимания. Но как только она добралась до моей руки, глаза ее вновь заискрились, а ангельские кудри засияли на солнце.

– Мы на днях видели в саду фею, правда, мама?

– Нет, не видели!

Ее братец так грохнул входной дверью, что два комплекта доспехов у лестницы испуганно вздрогнули.

– Видели, видели! – Для вящей убедительности Эбби пару раз подпрыгнула. – Это была самая настоящая фея, и она сидела на клопоморе!

– Мухоморе, – автоматически поправила я и открыла дверь на кухню.

Джонас уже сидел за столом. На кухне царил все тот же беспорядок, что и днем раньше. Стремянка мешала войти в кладовку, швабра нагло разлеглась у раковины, а посуда, которую я перемыла в приступе трудолюбия, громоздилась всюду, куда ни глянь. М-да, немного же я сделала. Следовало бы устыдиться, но мои мысли были заняты Джонасом. Как же он постарел за зиму! А еще эта смерть без косы, что маячит за его спиной… Тьфу ты, пропасть, это же всего лишь Фредди! Я облегченно вздохнула, сообразив, что долговязая фигура, нависшая над Джонасом, – вовсе не костлявая нечисть, явившаяся за стариком, а мой драгоценный и беспардонный кузен.

– Привет, Элли! – Радостная улыбка Фредди без особого труда пробилась сквозь жидкую бороденку, которая вместе с волосами, собранными в тощий хвостик, и серьгой-черепом символизировала свободомыслие моего родственника. – Я решил поиграть в бойскаута и подбодрить своего старого приятеля.

Фредди погладил Джонаса по плешивой голове. Тот в ответ заворчал.

– Не заливай, небось поживиться завтраком заглянул, – парировала я.

Близнецы с радостными воплями кинулись к своему двоюродному дядюшке.

– Какая ты все-таки зануда, Элли! – Фредди выразительно вздохнул и сгреб детей в охапку. – Могла бы хоть раз в жизни проявить справедливость. У меня и в мыслях не было выпрашивать у тебя яичницу с беконом! Просто зашел вас проведать. И правильно сделал, без меня Джонас скис бы от уныния. И, честно говоря, осуждать его я не могу – это ж надо, какая-то там миссис Гигантс имеет наглость претендовать на святое место, оставленное нашей несравненной Рокси!

– Придется привыкать к переменам. – Исполненная праведного гнева, я метнула на плиту кастрюльку с водой и запихнула хлеб в тостер. – Мы обязательно полюбим миссис Гигантс! – Я водворила детей на их места за столом. – Разве не так, мои дорогие?

– А Рокси больше никогда не придет? – Эбби принялась тереть глаза, а Тэм с видом знатока произнес:

– Я подозреваю, что она умерла.

– Какая глупость! Рокси уехала в Лондон ухаживать за своей маленькой внучкой. Люди умирают, когда становятся совсем-совсем старыми.

– Джонас, а ты совсем-совсем старый? – Эбби забралась к старику на колени, обхватила за шею и прижалась розовой щечкой к его морщинистому лицу.

– Я повидал немало лет и зим, моя маленькая фея.

Узловатая рука Джонаса чуть подрагивала, когда он гладил блестящие волосы моей дочки. Старик смотрел в кухонное окно на раскидистый бук, росший в центре лужайки. Наше любимое дерево тоже доживало свой век. Бен начал с сожалением поговаривать, что придется его спилить.

– Джонас, я не хочу, чтобы ты отправлялся в то место, где живут мертвые люди! – Тэм яростно нахмурился – верный признак того, что малыш отчаянно борется со слезами. – Сначала тебе должно исполниться сто лет! И ты должен научить меня всяким штукам, которые не умеет мама. И папа тоже не умеет! Что я буду делать, если у моего паровоза отвалятся колеса?

– Да-да, Джонас, – подхватил Фредди, – без твоих игрушек мы как без рук. – Он вразвалочку подошел к столу и плюхнулся на стул. – Как насчет того, чтобы обзавестись спортивным великом? Насколько я слышал, Джордж, сынок нашей миссис Мэллой, промышляет спортинвентарем. Надо бы сделать доброе дело. У бедняги Джорджа наверняка теперь каждый пенни на счету. Уж наша старушка Ванесса постарается, чтобы их семейные счета попали в книгу Гиннесса.

• Предыдущая
• 4/58
• Следующая