По завету крови (СИ) - "Р.Р. Артур" - Страница 13

— С сестрой что-то не в порядке, — забеспокоился Том. — Странно себя ведет, вся красная. Может быть, перегрелась на солнце?

В этот раз Найджел не спросил, почему Паула с ним не разговаривала, хотя обычно постоянно поднимал этот вопрос, когда речь заходила про сестру. Том, на самом деле, и сам не знал, отчего она так себя вела. Каждый раз, когда он интересовался об этом, она по-взрослому закатывала глаза.

— Пусть сам скрашивает! — важно выговаривала она, уперев руки в бока. Том так и не разобрался, что должен был покрасить его друг. Ему казалось, что у кого-то из них троих жил глухой или слепой голубь, который портил им всю птичью почту.

Найджел широко шагал по дороге, смотрел на небо и глупо улыбался. Шкипер забеспокоился: все же нехорошо, когда капитан летает в облаках, а не бороздит водные просторы!

— Вы сегодня все какие-то странные! Что происходит? — сказал он, чуть повысив голос. Они достаточно отошли от фруктового сада, и никто не мог их услышать.

— Ты не представляешь…, — начал Найджел, но губы и язык раздуло, будто он раскусил медовый улей с пчелами.

— Все они играют роли. Не верь ни единому слову, не верь никому. Маски, маски, маски! Вокруг одни лжецы, душегубы, обманщики! — мальчик так резко обернулся, что Том аж подпрыгнул от неожиданности.

— Ты не представляешь, — повторил Найджел, тяжело вдыхая, и не зная, что сказать. — Я услышал, как ты говорил с отцом про пчел и вспомнил. Да-да, сегодня с утра в дом залетела пчела. Огромная! Ну ты знаешь, я их на дух не переношу! — пожаловался он.

— С каких пор?! — воскликнул Том, не обратив внимания на замешательство друга.

— Ты разве забыл, как мы ходили за диким медом? — Найджел от изумления выпучил глаза.

— Как тут забыть! Я тогда все хотел тебя спросить, да запамятовал. С чего ты взял, что пчелы бросили тот улей?

Найджел пожал плечами.

— А палкой зачем по дереву стучал, пока к дуплу лез?

— Как зачем? На всякий случай. Думал, если пчелы и окажутся внутри — испугаются! — Том обалдевшим взглядом осмотрел друга. — А что ты удивляешься? Я в книге читал, так северяне запугивали врагов перед битвой!

— Ну как, викинг, сработало? — вставил Том язвительно.

— Чего ты так смотришь? Очень даже сработало! Они так перепугались, что всем скопом бросились на меня. Твоя мазь, кстати, совсем не помогла! Она во всем виновата, я на нее слишком рассчитывал!

— Ах, значит теперь виновата моя мазь? А мне кажется, что дело не в мази, а в чьей-то дурной голове! Полез в пчелиное дупло, а я как дурак стоял с открытым ртом снизу и смотрел на тебя!

— Помню, как падаю. Вниз головой, — пропустив последнее замечание мимо ушей, добавил Найджел. В голосе его чувствовался восторг! — Как мы вообще спаслись?

— Я не знаю… — жалобно промычал Том. — Знаю только, что меня они догнали, да так отделали, что я потом неделю глаза открыть не мог.

— Все-таки мазь не помогла, — радостно подвел итог Найджел.

Заговорившись, они не заметили, как подошли к развилке. Одна тропинка, хорошо натоптанная, уходила направо и вела к озеру. Ей и хотели воспользоваться друзья, чтобы поскорей добраться до пристани. Дорога, поворачивавшая налево, заслуживала отдельного внимания. Давным-давно это был настоящий тракт. Теперь — лишь две заросшие травой колеи, утопавшие вдалеке в непроходимых дебрях лесов. Астрок, увы, не пользовался популярностью у купцов и путешественников. Слишком далеко лежала деревня от остальных селений, слишком опасной считалась дорога. Дошло до того, что жителей деревни освободили от всех податей — опричные конвои, отправлявшиеся в Астрок никогда не возвращались домой. Словно канули в Лету.

— Как можно потеряться в лете?! — однажды удивился Найджел, размышляя вслух о странном слове, которое он увидел в очередной книге.

— Я не думаю, что там говорили про сезон, — тогда ответил Том. — Это скорее связано с землей мертвых или что-то подобное.

Грозный лес, и правда, напоминал ворота в загробный мир, а заброшенная дорожка вела прямо в его недра. Даже теперь, когда вокруг в траве щебетали кузнечики, летали стрекозы и шмыгали взад-вперед разные мошки, при одном взгляде на лес по спине предательски пробегали мурашки. Найджел всегда мечтал стать путешественником, но при взгляде на эту дорожку, пыл его всегда остывал.

Тракт бы давно затерялся и зарос, но егеря и охотники, отправлявшиеся в лес, хорошо утаптывали две бежавшие рядом тропинки. А еще по ним иногда проезжал одинокий торговец Эрик Барлоу. Его прибытие знаменовалось большим праздником для всей деревни. Найджел очень любил старика и обрадовался, когда увидел рядом с лесом неприметную точку.

Глаза, иначе смотрящие на этот мир.

В прекрасный весенний день на главной улице Рагоса шла бойкая торговля. Осторожно пробравшись сквозь толпу, к продавцу мясом подошел пилигрим, совсем не похожий на большинство остальных прохожих, всех этих искателей приключений и наживы, глашатаев богов и миссионеров светлых обителей.

Продавец, с полуслова угадывавший родной город любого покупателя, так и не разобрался, откуда прибыл странный паломник. Если этот малый любил приключения, то пользовался у них искренней взаимностью. Судя по его странному говору, побывал он во многих местах и надолго нигде не задерживался.

Одежда совсем не прояснила ситуацию — серая сильно изношенная роба не носила отличительных орнаментов. На плаще — выгоревшая блеклая звезда, но ее торговец видеть не мог, да и не знал он подобных гербов. Длинный капюшон скрывал лицо странника, и лишь несколько прядей темных слабо вьющихся волос выбивались наружу.

Торгаш-охотник лязгнул разделочным ножом о большой тесак и грозно поглядел на необычного путешественника. Он предпочитал не связываться с подозрительными личностями, ведь это могло распугать богатых клиентов. Мужик уже хотел грубо огрызнуться в ответ на приветствие, но запнулся на полуслове. Презрение быстро переросло в волнение, а потом — в страх. Глаза небесной синевы или кристального горного ручья, какие не встретишь среди простых людей, спокойно изучали его из-под изношенной робы. Волхвы нарекали таких отмеченными богом. Мясник просто хотел продавать мясо и совсем не желал ввязываться в божественный промысел. По слухам, подобное всегда сулило кучу неприятностей и одни убытки.

Продавец беспокоился напрасно. Путник не задержался возле его лавки, и, узнав все, что хотел, купил кусок ветчины и скрылся в толпе. После неприятной встречи мясник еще долго не решался браться за острый тесак. От волнения руки у него слишком сильно тряслись.

— Так дело не пойдет, что это со мной такое? — отчитал себя торговец, схватил тяжелый нож, метким ударом перерубил кость в огромном куске оленины и внимательно осмотрел дородного купца, направлявшегося в сторону его лавки. Не успел толстяк открыть рот, как торговец уже точно знал, откуда прибыл этот господин и сколько денег стоило просить за сделку.

— Кажется, никто не заметил того странного человека! — радостно заключил мясник и, натянув улыбку, поприветствовал нового покупателя.

В это время пилигрим продолжал свой пусть, стараясь не обращать внимания на разноголосую толпу. Не стоило отвлекаться на всякие пустяки. Хоть сегодня и был сорвой — день расцветающей Оттепели, один неверный порыв ветра мог оборвать путешествие быстрей, чем испугавшиеся купцы разбегутся из деревни. Ледяные пальцы Холода звонко скручивали ели и осины на горных склонах, готовые вцепиться в человеческую шею по первому зову рыщущего ветра.

— Поскорее бы убраться отсюда! В этом году здесь слишком людно, даже для Рагоса, — с досадой подумал пилигрим и нахлобучил капюшон на глаза — они привлекали лишнее внимание.

В воздухе витало привычное напряжение, но теперь — больше обычного. Люди, оказавшиеся здесь, понимали, где они очутились и чем рисковали. Каждый помнил про старика Холода, но в этот раз дело было не только в проклятье гор.