Привет с того света - Щупов Андрей Олегович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/68
• Следующая

Что там говорил Броксон насчет привыкания? — А то и говорил: терпи и не чирикай! — И что — каждый раз так маяться? — Живой — и радуйся… Ружейная пуля свистнула над головами и гулко впилась в древесный ствол. Полетели листья. Макс, морщась, протянул к пробоине руку, мизинцем измерил глубину. — Калибр — что надо, а вот скоростенка явно нега. Всего-то на пару сантиметров и прошибла. — Ничего удивительного, — заметил Дювуа. — Судя по всему, это мушкет с кремниевым замком. Эффективная дальность боя — двести-триста шагов, а прицельная и того меньше. — Даже не метров, а шагов… Тьфу! — Капрал Шгольц сплюнул и тут же ухватился за свою челюсть. — Когда же это все кончится?! — Что ты имеешь в виду? Собственные зубы или адаптацию? — Да все вместе, черт побери!.. — Будь доволен, что нас не встретили подобными гостинцами в Берлине или в Петрограде. Посмотрел бы я на тебя тогда!.. Одуряюще пахло травами. Они лежали на поросшем редкими деревьями холме и терпеливо дожидались, когда наконец пройдет период адаптации. Супрессия — так это называлось на научном языке. Очутившись в иной эпохе, организм требует некоторого покоя для необходимой перестройки. Об этом их предупредили еще там, в родном веке, но подробностей о возможных «ломках» не мог, разумеется, знать никто. На всякий случай им ввели вакцину против дюжины канувших в прошлое болезней, в полость рта и подмышечные пазухи вшив капсулы с мощнейшими стимуляторами, с обезболивающим, с инициаторами каталептического сна. — А это еще зачем? — удивился Макс последнему средству. — Как знать… — Полковник Броксон невесело подмигнул, и Макс не стал переспрашивать. Он и сам догадывался. Людям его профессии следует быть готовым ко всему — к нападению и обороне, к длительным засадам и неподвижности, к голоду и холоду. Может пригодиться и каталепсия. Труп, как известно, не допрашивают и не пытают. — А меня больше интересует, когда они там уймутся. Битый час стреляют… Дювуа, лежащий на взгорке и наблюдающий за стрелками, оживленно сообщил: — Судя по всему, они и не собираются уходить. Скорее всего кто-то из них ускакал за подмогой, так что в скором времени надо ждать конницу или артиллерию… Кстати, лейтенант! Вам не кажется, что нас ждали? С самого начала. Вон у них даже и шалашики стоят.; — А может, это какие-нибудь пастухи? — Ага, пастухи без стада… — Черт! — Кромп передернул затвор автомата. — Сейчас я покончу с этими недоделками. — Отставить! — Макс одернул его взглядом. — Не нервничай, дружище. Время у нас еще есть, а когда надо будет, мы оторвемся от них более про-стым образом. Отряхиваясь от земляного крошева, к нему подполз Дювуа. I Разумно. — Он поглядел на Кромпа. — Вы собираетесь стрелять в них, а о том не подумали, что кто-нибудь из этих крестьян запросто может оказаться вашим предком. — Ну да, так я и поверил. — Именно так! Не забывайте, где вы. Один нечаянный выстрел, и ктонибудь из нас может запросто исчезнуть. — Интересно знать, почему? — Да потому, голова садовая, — вмешался сообразительный Кромп, что когда убиваешь своего прадеда, то так оно и выходит: шлеп — и нет наследника. В него — стало быть, в себя, смекаешь? В этом времени ни тебя, ни твоих родителей еще нет. Но когда-нибудь они появятся — и, как знать, возможно, появятся от этих вот людишек. Ты ведь и сам не знаешь, как далеко убегает твоя родословная цепочка. Может быть, твоим прапрадедом был какой-нибудь из Людовиков? — Ага, или Ричард Львиное Сердце!.. — Тоже возможно! — Да… — Микаэль похлопал по своей туго набитой сумке. Темные его глаза приобрели задумчивое выражение. — Смешная все-таки штука время-времечко. Стреляю в какого-нибудь французика из восемнадцатого века, и вдруг получается, что пуляю в собственный висок, так, что ли? — Очень даже запросто. — Дювуа улыбнулся. — Вы ведь испанец, Микки?.. Так вот, очень скоро Наполеон развяжет войну в Испании. И возможно, именно ваш французик не убьет испанца, который соблазнит вашу прапрабабушку. А в результате… Снова взвизгнула пуля, и Дювуа вобрал голову в плечи. — Сколько их там? — поинтересовался Кассиус. — Уже чуть больше. Десятка два. — Откуда, интересно, они сбегаются? — Как откуда? Вон из той деревушки. — Деревушка? Ага… Значит, это либо Шабане, либо Рошшуар, пробормотал Кассиус. Он сидел, держа на коленях раскрытый «Макинтошуниверсал». — Карта, конечно, более чем условная, но, если хотите, могу распечатать. — Давай. — Макс тряхнул головой, прислушиваясь к собственным ощущениям. Пожалуй, организм все же привыкал к перебросам. В Германии, к примеру, его просто выворачивало наизнанку, а Кассиус вообще лежал без сознания. Им и впрямь повезло, что ни штурмовики с нацистскими повязками, ни комиссары в кожаных тужурках не заметили вторжения гостей из иновременья… Он осторожно помотал головой и выпрямился. Покалывание в суставах прошло, но боль, поселившаяся в позвоночнике, все еще давала о себе знать. Нечто подобное он испытал года два назад — после того, как, неудачно выбросившись из горящего самолета, упал на верхушки деревьев и с дымящимся парашютом, сломав ветки, приложился спиной к поваленному стволу. Итог — сотрясение мозга, три сломанных ребра и масса разнообразных ощущений… Кассиус ловко пробежался пальцами по клавишам. Портативный компьютер зажужжал в его руках, выдавая из узкой щели ленту со свежеотпечатанной картой района. Треснул авторезак, готовая карта упала на колени техника. — Так… И какие же здесь ближайшие города? Бордо, Пуатье, Лимож? Дювуа, клюнувший в карту носом, энергично замотал головой. — В начале девятнадцатого века городом из этих трех можно было назвать только Бордо. Большей же части дергвушек мы, по всей видимости, на этой карте не найдем вовсе. Картография, к сожалению, фиксирует главным образом связанное со знаменательными битвами. — Странная какая-то карта. — Штольц заглянул лейтенанту через плечо. — Я хочу сказать, границы какие-то странные. — Еще бы! Тут что ни день они менялись. Война, передел территорий. Так что ни Италии, ни Греции здесь не ищите. Привыкайте к новым названиям. — Дювуа хмыкнул. — Тосканское королевство, Сардиния, Цизальпинская республика, Неаполитанское королевство, Бавария, Баден… — Весело получается. — Макс повертел в руках цветную распечатку. Как же нам ориентироваться? — Чтобы ориентироваться, нужно точно определиться с датой. Тогда и компьютер выдаст более или менее точную карту. Хотя и по этой распечатке можно приблизительно прикинуть свое месторасположение. Крупные населенные пункты, реки и горы, некоторые дороги — все это смело можно принимать за константу… — Что ж… Стало быть, придется вступать в контакт с аборигенами. Макс Дюрпан взглянул на техника. — Или обойдемся без этого? — Как угодно, но предупреждаю сразу: точно определить глубину пробоя невозможно даже и более совершенной аппаратурой. Поэтому оперировать мы можем весьма приблизительными цифрами. — То есть? — Я полагаю, это либо тысяча восемьсот второй, либо тысяча восемьсот девятый год. Такой вот разброс. — Ого! Совсем пустячок — семь лет! — Миказпь присвистнул. — Кстати, далеко отсюда до Парижа? — Километров сто пятьдесят или чуть больше. А зачем тебе Париж? — Бывал пару раз. Хоть одно знакомое место… — Знакомое? Вы говорите: знакомое?.. Дювуа засмеялся, следом за ним рассмеялись и остальные. Должно быть, смех услышали и стрелявшие, потому что огонь вдруг смолк. «Смеются, значит, ожили», — решил про себя Макс. Сложив карту вчетверо, выполз на взгорок. — Что ж, посмотрим, кто там с нами воюет… Стараясь не слишком высовываться, он неспешно огляделся. Место, куда они угодили, возможно, порадовало бы взор художника, но Макс Дюрпан удовольствия от увиденного не получил. Вздымающиеся волнами луга налево, и чахлый лесок направо. Какая-то деревушка на горизонте, и пашни, пашни… А еще говорили, что в старое время кругом были чащи и джунгли. Где же они, господа хорошие? Опять в далеком прошлом? Куда же дальше?.. Один из стрелков, поднявшись, засеменил, меняя позицию. Дюрпан улыбнулся. Очень уж потешно двигался чел ввек. Как в черно-белых немых кинолентах. Шестнадцать кадров в секунду или около того… Дюрпан припомнил слова Броксона о перебросе. Кажется, полковник толковал им, что вторжение в иное время — это все равно что гвоздь, Вбиваемый в древесину. Оно не проходит бесследно Н и определенной степени деформирует окружающее пространство. Отсюда и плотность времени вбли-1И пробоя, и это паршивое состояние. Чужое про-странство давит, норовит выжать вон… — Лейтенант! Макс обернулся. Касеиус впился взглядом в эк-ран своего компьютера. — Кажется… То есть, это еще следует проверить, но основной ствол пробоя оборван. — Что это значит? — Это значит, что друзья, за которыми мы охотимся, здесь. У Дюрпана вырвался вздох облегчения. — Наконец-то! Вы молодчага, Кассиус! Техник скупо улыбнулся. — Можно проверить точнее, но для этого потребуется раскинуть циклическую антенну. Так называемую «чашу». — Раскинем, черт возьми! Какую понадобится, такую и раскинем. Хоть чашу, хоть блюдце. — Но мы должны располагать пространством как минимум метров сорок в диаметре. — Ясно. — Дюрпан снова покосился в сторону французов. — Значит, будем отходить. Все готовы идти? — Лично я — хоть сейчас, — вскинулся Штольц. В этом крепыше энергии всегда было хоть отбавляй. Макс скользнул глазами по лицам остальных, поймал еще четыре не слишком уверенных кивка. — А ты, Лик? Диверсант фыркнул, и Макс понял, что при гражданских, а таковыми, конечно же, являлись Дювуа с Кассиусом, солдат ни за что не признается даже в своем недомогании. Однако им и в самом деле пора было менять дислокацию. Если в момент появления здесь им хватило нескольких выстрелов, чтобы отпугнуть вооруженных всадников, то в самом скором времени все могло измениться. Мушкеты мушкетами, но с помощью этих самых мушкетов Наполеон завоевал всю Европу. Ленивая перестрелка могла вылиться в более серьезный конфликт. — Собираем вещи, — сухо приказал он. — Штольц и Кромп помогают Кассиусу. Лик, приготовь шашки. Будем отходить в дыму… Он покосился на шевелящиеся под ветром травы и кивнул самому себе. Ветерок очень даже подходящий. Можно запалить патрон депрессанта. Пусть нюхнут французики. Глядишь, и желание преследовать отпадет. — Лик! Заготовь патрон желтого цвета. Угостим их «Жасмином». Солдат понимающе улыбнулся. «Это хорошо, Лик, что ты улыбаешься», — подумал Макс. Веселым строем легче командовать. Постепенно ребята приходили в себя, вновь наполняясь уверенностью профессионалов. — Начинаем! — Макс с силой швырнул первую Шашку в сторону залегшего на лугу противника. И следом послал еще, одну за другой. Метнул свои Шашки Лик. Желтый патрон он взвесил на ладони И в сомнении передал капралу. — Давай-ка, богатырь, ты. Это было справедливо. Только Штольц бросал гранаты, шашки и слепящие детонаторы на немыслимые расстояния. — Ну вот, а я уже в лямки впрягся! Почему бы Не пальнуть из под ствол ьника?.. — Ты, Штольц, лучше любого подствольника! Давай, не ленись. Капрал сдернул с себя громоздкий рюкзак с аппаратурой и, потряхивая плечами, взвесил на ладони патрон. — Может, парочку гранат добавить? Шоковых, для психики? — Хватит с них и «Жасмина»… — Три против одного, что не добросишь, — заявил Кромп. Это было у них что-то вроде игры. Капрала нужно было подзадорить хоть самым малым пустяком, и Кромп это делал всякий раз с неизменным успехом. В случае неудачи капрала Кромп оставался вроде как в выигрыше, успех же в равной степени делился между обоими: Кромп уверял всех, что без его затравки Штольц не проявил бы такого старнпия. Металл блеснул на солнце латунными боками, и цитрон, несущий в себе начинку депрессанта, упал РИДОМ с залегшими стрелками. — Здорово! — Дювуа покрутил головой. — Здесь же метров девяносто будет!. — Это еще что! На национальной олимпиаде он и за сто швырял. Патрон лопнул не слишком громко, но на месте взрыва немедленно вспучилось глинистого цвета облако. — Эх, не увидеть нам результата, — пожалел Лик. — Да какой там результат! Пара вдохов — и бегом в ближайшие кусты. «Жасмин» — он такой, только штаны успей расстегнуть. — Вот я и говорю: жаль, не досмотрим до конца… Лик был прав: дым повалил гуще, стеной отгородив стреляющих от диверсантов. Пора было трогаться в путь. Вперед пустили вооруженного до зубов Микаэ-ля. За ним двигались Кассиус, Дювуа и сопровождающие их Штольц с Кромпом. Лейтенант Дюрпан и Лик прикрывали отход.

• Предыдущая
• 11/68
• Следующая