Сонник Инверсанта - Щупов Андрей Олегович - Страница 54

• Предыдущая
• 54/96
• Следующая

– Вы должны меня выслушать. Нас лечат перекисью водорода, но мы не сдадимся! Вы знаете, что под Псковом разрыли древний курган? То есть, они это, понятно, скрывают от народа, но ведь, ей Богу, разрыли! Слухами земля полнится. А в нем, стало быть, в этом кургане… Вы догадываетесь, что там обнаружено? – спрашивая, Андрей Иванович все время по-птичьи озирался. – Там обнаружили престранный саркофаг! Белого мрамора, на подвеске

– все равно как ядерная ракета в шахте. И знаете, сколько лет этому саркофагу?

Его манера постоянно спрашивать начинала меня раздражать.

– Сколько же?

– Тысячи! Десятки тысяч лет! – шепот собеседника стал страшным, лицо исказилось от величавого ужаса. – И там, братец вы мой, обнаружили послание. Нам всем, представляете? Письмо далеких предков своим потомкам! И никакие это даже не шумеры, а что-то еще более древнее. Это же Луна, понимаете?

– Честно говоря, не очень.

– Ну как же! Все проще простого! Получается, дорогой мой, что мы не первые куем прозу на этой многогрешной земле. Пардон, на Луне. Далеко не первые! Более того – не вторые и не третьи! Вполне возможно, что погибающие цивилизации периодически переселяются на свой естественный спутник, а потом обратно. И цивилизаций подобных нашей здесь перебывало уже великое множество. А ведь это не грибы-ягоды, – я говорю о цивилизациях! И каждая из них несла свою культура, каждая рождала своих великих литераторов – Пушкиных, Гоголей, Соловьевых!…

Меня начинал колотить озноб.

– Может, это слухи? Про ваш курган?

– Да нет же! Клянусь чем угодно! – Андрей Иванович быстро вскочил и вновь уселся на ящик. – Эту тайну раскрыл мне друг археолог, а я знаю его, как человека исключительно порядочного.

– И потому, значит, вы здесь?

– Не только я. Моего друга тоже засадили сюда!

– Занятно… – я обхватил себя руками за плечи.

– И вот теперь мы хотим довести это открытие до сведения общественности, но нам не верят! – с жаром воскликнул Андрей Иванович. – Над нами глумятся и нас держат взаперти. Нам не дают чернил с бумагой, нас лишают воды и керосина! Ведь власти – они готовы упрятать в психушку любого, кто несет людям светоч истины. В прошлом году… Да, да, именно в прошлом году я предсказал падение на землю гигантского болида. Куда больше, чем тот, что рухнул когда-то в Сибири. Пожалуй, даже сравнимого с тем, что потряс планету в далеком прошлом. Я имею в виду Мексиканский астероид. Ведь именно тогда вымерли все древние рептилии. А теперь вместо рептилий – мы, понимаете? Я объяснял им это на пальцах и диаграммах, но мне снова не поверили. Правда, чуть позже все-таки запустили втайне от народа дюжину ракет с боеголовками навстречу метеориту. Потому что все сошлось, и существование болида подтвердили наши астрономы. Но передо мной даже не извинились! Более того, меня по-прежнему продолжают держать здесь наравне с психами и идиотами…

В уголках рта у него блеснула пена. Пузатенький, в больничном, мышиного цвета халатике, в странной своей кепке, он смотрелся крайне нелепо. Однако смеяться мне не хотелось. И разговаривать про череду цивилизаций не хотелось тоже.

– Оставьте меня, пожалуйста, – тихо попросил я, и он немедленно вскинулся. Обида, готовая превратиться либо в презрительное негодование, либо в собственный страх. Я не дал ему дозреть ни до того, ни до другого.

– Видите ли, коллега, важность полученной от вас информация столь несомненна, что это надо спокойно обдумать… Если бы я мог здесь посидеть немного один – хотя бы час или два, я был бы вам крайне признателен…

Никогда прежде я не видел столь быстрой перемены выражения лица. Делая руками понимающие жесты и даже ступая на цыпочках, Андрей Иванович умиротворенно удалился. Беззвучно прикрыл за собой дверь.

– Эхе-хе!… Я уж думал, вы до вечера будете трепаться! – со скрипом отодвинув в сторону ящик, на свет вылез Осип. Я почти прослезился. Он стал мне совершенно родным человеком.

– Осип! Наконец-то, ты!

– Это ты наконец-то, а я завсегда туточки…

– Исхудал ты, Петруха, однако. Или совсем кормить перестали?

– Не знаю… – я задумался. – Да нет, вроде кормят. Только у меня особое питание, ты ведь знаешь. Питон обложил галлюциногенами со всех сторон. Компот, каша, салфетки, одежда – всюду свою отраву подсовывает. Не знаю, за что и взяться.

– Ничего! – Осип стиснул кулачок, пристукнул себя по колену. – Скоро мы это исправим. Не веришь? А я ведь сегодня ночью был там. Кое-что прихватил на память. Видал-миндал?

Он извлек на свет бронзовую статуэтку – нечто шестирукое, явно восточного происхождения. Не то Шива, не то Будда, не то мифическая ящерица Горхан.

– Зачем она тебе?

– Понравилась. – Осип стеснительно улыбнулся. – Орехи можно колоть, а то и просто любоваться. Этот ваш козлик в пенсне ее пару раз талисманом назвал, вот я и решил экспроприировать. Нам с тобой добрый талисман тоже не помешает.

– А что насчет лекарства?

– С лекарством хуже. В стол я, видишь ли, еще не лазил, но замочек осмотрел. Хитрая штучка! Явно Ванессийского производства! Но разберемся. В крайнем случае, разведчика своего вперед пущу. Он оттуда прямо через скважину все и вытащит…

Я безучастно слушал.

– Ты, главное, крепись, Петь! Всего-то и нужно пару дней продержаться!… – Осип яростно привстал. – Ты пойми, Антонина стервой оказалась. Я ведь на обаяние понадеялся, а какое тут обаяние, когда к вам Валерика подселили. Тут ничего не попишешь, у нее выбор. Вон сколько рыл – и все сплошные мужики…

Я потерянно кивнул, и личико Осипа тотчас сочувственно сморщилось.

– Ну, хочешь, я это дело днем проверну? Прямо сейчас?

– Сиди уж… – я выжал из себя ухмылку. – Не хватало еще, чтобы ты засыпался. Просто устал я, Осип, дураком быть. В голове туман, вместо мыслей какой-то базар-вокзал, из рук все валится.

– Ты, Петь, главное, ешь побольше. Обязательно ешь! Черт с ним – с аппетитом. Ты через силу работай. Надо же разбавлять твою отраву!

Я поежился, наяву ощутив рвотный позыв. Слова «ешь» и «аппетит» никак не желали ложиться на слух. Более того, теперь я почти не сомневался, что помимо галлюциногенов меня пытались пичкать и яйцами местных паразитов. Шла яростная борьба за мое сознание, но до сей поры мне удавалось им противостоять. Должно быть, водилось в моем организме нечто такое, что не позволяло им так просто одержать победу. Да и нынешняя моя тошнота наверняка была как-то связана с этим. К слову сказать, когда-то давным-давно после затяжной дизентерии у меня наблюдались сходные ощущения. Меня тщетно старались тогда откармливать, стремясь волевым способом «восстановить» утраченные силы, а я сливал супы в раковину, выбрасывал кашу и мясной гуляш в ведро, с лицемерной улыбкой демонстрировал взрослым чистые тарелки. И отчетливо вспомнилось, как мечтал я переправлять тогда все эти не съеденные порции в какой-нибудь Баязет, Трою или блокадный Ленинград. Прямо сквозь века и десятилетия. Была же у них своя «дорога жизни», – вот и я бы организовал свою крохотную тропку, – глядишь, и сумел бы спасти кого-нибудь. Возможно, даже не один десяток людей.

Я вздохнул, и Осип покорно вздохнул следом за мной. Отсвет – не Тень, но тоже во многом копирует хозяина.

– Что это?!

И он, и я одновременно вздрогнули. В глубине здания взорвался пронзительный зуммер, в коридорах немедленно застучали шаги, зазвучали крики.

– Первый раз слышу такое. Может, пожар?… – я невольно привстал. И почти тут же дверь распахнулась, в подсобку сунулась красная рожа санитара Миши. Боковым зрением я заметил, как юркнул в глубину ящиков Осип. Он проделал это с должным проворством, и все же я торопливо шагнул к санитару, пытаясь прикрыть собой Осипа.

– Всем на плац, цуцики! И чтобы в темпике мне! – Миша мотнул головой в сторону коридора, сграбастал меня за руку, одним махом выбросил из подсобки. Осип был, вероятно, прав. Я здорово исхудал за эти дни, коли меня швыряли с такой легкостью.

• Предыдущая
• 54/96
• Следующая