Спящий сталкер - Лебедев Владимир Владимирович - Страница 4

– Ну что, Серый. – Хэфтик снял противогаз. – Не думал я, что встречу тебя. Слушок был, что закрыли тебя на приличный срок. Решил, что не достать мне тебя, не замочить за подставу. За долг. За кидалово. Ан вон как оно на самом деле…

Все правильно. Расплата настигла меня. Здесь, в Зоне.

Я покачал головой. Говорить что-то бесполезно.

– Алекс…

– Ты, значит, вот где осел. В сталкеры записался, – продолжил он. – А меня едва не гробанули из-за твоих долгов-косяков. Кое-как в НЗО сбежал, потом сумел за бугор свалить и в Африке затеряться.

– Алекс…

– А что – Алекс? – На лице Хэфтика расплылась хищная улыбка. – Алекс вывез. Вывезешь ли ты? Сыграем в игру, Серый? Посмотрим, как ты сейчас выкрутишься.

Выстрел.

Дикая боль.

Захожусь в крике.

– Заткнись. – Удар приклада. – Я ухожу. После Шторма проверю, как ты. Удачи.

Еще удар приклада по лицу. Удар в живот…

Удар…

…Легкий толчок. Я открыл глаза. По ногам пробежала крыса. Величиной с домашнюю кошку. Мелькнули еще несколько. Исчезли в траве. Проследив за ними, я понял, в какую сторону мне нужно двигать, чтобы выкрутиться.

В первую очередь надо посмотреть, что оставили мне шакалы, осмотреть ногу… найти ориентир…

Прежде всего – раны.

Превозмогая боль, дотянулся до Печкина. Он лежал в метре, лицом ко мне. Я рванул его за комбинезон и невольно вскрикнул от боли. Резкое движение пришлось не по нутру искалеченной ноге. Начал обыск. Через несколько минут подытожил: забрали всё. Хэфтик не планировал давать мне и шанса. Сволочь он. Даже фляги с водой забрал.

Я облизнул распухшие губы. Высокая трава, зеленая, сочная. Круглый год. Такую траву любят кролики. В Австралии эти твари расплодились так, что чуть не сгубили всю зелень. Некому их там было жрать. А в Зоне кроликов нет. И местная живность любит мясо, а не сочную траву. Хищники… Кто же заказал нас? Хищник? Этот может… Падок, сволочь, на редкие артефакты…

Хрен с ними, с артефактами, наймитами, хищниками… Вот трава – это да. Это проблема. Сквозь нее придется продираться. Только надо определиться куда.

Балансируя на здоровой ноге, поднялся над травой. Зеленое поле, несколько островков кустарника, рыжие ветки упавшей сосны. Рядом лес. У горизонта, за полем, заводские постройки…

Постройки! Склады химудобрений! «ЭкоХим», Когород с баром и братьями-сталкерами совсем рядом!

Колено выдавило в мягком дерне ямку. Нога заныла от напряжения. Другая тут же отозвалась резкой болью. Нужно обработать раны! Страх перед мучениями загнал мысли о баре в самый дальний угол рассудка.

Эх, Серега, Серега…

Нет. Нету в Зоне Сереги. Как и Серого Койновского. Есть только Каин. Окаянный… но не раскаивающийся.

Огляделся по сторонам. Прыгая, словно побитый пес на трех конечностях, и подвывая от боли, я добрался до подмеченной сосны. Сел, навалившись спиной на ствол. Закрыл глаза.

Шершавая, пахнущая смолой кора. Теплая. Но главное не это. Главное то, что из веток можно сделать шину и костыли. Тогда будет шанс добраться хотя бы до завода, чтобы переждать Шторм. Там уж найду какую-нибудь яму. И пусть Хэфтик идет со своей местью в задницу.

Зубы скрипнули в ответ на пронзившую ногу боль.

Я попытался отломить подходящую ветку. С трудом, но получилось. Мысли в голове превратились в какую-то кашу. Но чаще других возникала только одна – пока, наконец, не вытеснила все остальные:

«Хочу пить».

Пока готовил еще одну ветку, повторил эту мысль раз сто. А может, все двести… Лишь потом, когда наконец выломал третью, я осознал, что дал промашку и вместо слов: «Хочу пить», – грязно выругался во весь голос.

Нужно было взять одежду Печкина. Использовать ее для перевязки и фиксации шины!

А я стормозил! Теперь, после резких движений, кровотечение возобновилось.

Потеря крови. Вот причина слабости, жажды и тугодумия!

Нырнуть бы сейчас в реку и от души налакаться воды…

Я вытянул перед собой главный источник моих страданий. Ноющие ребра и голова – сущий пустяк… разве что из-за полученных тумаков я не сообразил использовать одежду Печкина. Эпицентр моих мучений пульсировал в правом бедре, помеченный дыркой с черными разводами. Мне нестерпимо захотелось растерзать ногу руками, чтобы заглушить тупую и выматывающую боль острой, но кратковременной. Вместо этого я пальцем потрогал толстый слой запекшейся крови. Сковырнул его. Под ним оказалось небольшое отверстие. Материя комбинезона, штанина, плоть… Зачарованный, я смотрел, как дыра тихонько наполняется кровью. Жидкость чуть-чуть задержалась в фиолетовых берегах поврежденной кожи, а потом тоненькой струйкой устремилась к земле. Почувствовав горячую дорожку, я очнулся. Сплюнул. Пулю не вытащить. Вцепился пальцами в штанину комбинезона и принялся собирать ее в складки. Каждый рывок – прилив дурноты, каждое усилие – всплеск слабости. Обнажать до конца голень не было нужды. Вытянув балахон комбеза до колена, увидел выступ. Там, где по определению должна быть ровная поверхность голени. Брючина не давала осмотреть перелом, но я и так знал, что там и как. Порванные мышцы, багровая кожа, огромная гематома. Сломанная кость.

Я знаю, как выглядят переломы. До Зоны ломал разные кости… у других людей. Но вот как оказывать первую помощь при таких травмах, представлял смутно. В одном был точно уверен – надо наложить шину. Видел по ящику. А вот надо ли вправлять кость… Не хочется. Лучше просто зафиксировать. Если косить под хирурга, можно сделать что-нибудь не то. Завопить от боли… или в обморок брякнуться.

Лучше не надо.

Лучше зафиксировать, сделать костыль и добраться до бара. А там Симон что-нибудь придумает. Есть у него для таких случаев комнатенка.

Идея мне понравилась. Только времени в обрез.

Злость оттого, что придется обратно прыгать до Печкина, клокотала во мне, как магма в жерле вулкана. Ветка-костыль упростила задачу, но все равно с каждым «подскоком» я поносил бывшего кореша самыми последними словами. Словно он был виноват в том, что я не удосужился снять с него одежду. Хотя… он же на самом деле виноват во всем! Если бы не он со своим «трансформатором», нас бы не искали наемники, я бы не пересекся с Алексом! Жил бы – не тужил… Печкин, с-сука! Даже слонопотамище сломало мне ногу, потому что она лежала на его трупе.

Жажда. Жажда. Жажда. Она проснулась и набирала силы. Сначала робко, но с каждой минутой все громче начала заявлять о себе.

Слава богу, ни одной аномалии поблизости. Вот он, Печкин. Сволочь. Запашок, какие-то шорохи… От живого не было никакого проку, хоть от мертвого какая-никакая помощь.

Я упал рядом с трупом. Нога превратилась в черную дыру, что засасывала в себя все силы. Глаза щипало от холодного пота. С трудом разглядев сквозь плывущие круги Печкина, я принялся за работу.

От сапог толка нет. Комбинезон – аналогично. Ремень… Удача! Солдатская бляха с заточенным краем! Приспособа вместо ножа. «Комок», тельняшка – пойдут на бинты и крепеж.

Используя бляху, нарезал ленты. Откромсал кусок прорезиненной материи от комбеза. Полчаса работы при моих нынешних скудных возможностях – огнестрел забинтован. Еще бы «гроздь», чтобы подзаживить рану, но ее нет… как и «навигатора». Хэфтик, с-сука…

Осталось что-то сделать со сломанной костью. Я задумался. В памяти всплывали какие-то фрагменты, связанные с переломами. Шина. Нужно зафиксировать ногу по всей длине… на голени и бедре… Это, конечно, здорово, но на бедре рана. И как я пойду, если нога потеряет подвижность? Хрен знает. Я посмотрел на сапоги. Кирзовые, добротные, с регулируемым ремешком. В армии мы такие называли «танкачами». А что, если… Взял две ветки, обломал их по нужной длине и осторожно затолкал за голенище. Затянул ремень на сапоге. Посмотрел на результат. Подумал еще…

…Готово. От колена до лодыжки нога туго перемотана на манер обмотки товарища Сухова. Для лучшего натяжения повязки сделал две скрутки. Можно идти. Еще бы воды, и жизнь бы начала налаживаться… Хоть глоточек…