Спящий сталкер - Лебедев Владимир Владимирович - Страница 21

Расстегнув комбинезон, Лоцман повесил медальон на шею, прижал рукой к белухе, погладил.

В голове вдруг раздался слабый смех. Дребезжащий, выразительный до такой степени, что таящаяся в нем опасность ощущалась едва ли не физически.

Неужели кукловод?!

Лоцман резко дернул автомат и обернулся. Взглядом прощупал все углы. Никого. Зубр спал.

Сталкер подошел к соседнему окну. Вид снаружи заставил его резко отпрянуть и в бессильной злобе выругаться.

Пейзаж за окном был другим! Никаких заводских построек, никакого дождя! Вместо них – чертово колесо, окутанное паутиной «электронов» здание Дворца культуры и обветшалые многоэтажки! Только небо было таким же, как здесь, – свинцовым.

Кап. Кап. Кап…

«Это Припять! Ей-богу, она! Но как же так…» Лоцман еще минут пять смотрел на аномалию, а потом вернулся на свой пост. У него не возникло желания высунуться из окна и убедиться в реальности города-призрака. Инстинкт самосохранения и опыт перебивали на корню все любопытство. Зона вновь напоминала, кто хозяин положения, и с этим оставалось только мириться.

Пока.

«Ничего, доберусь до мертвеца – и конец приключениям… Уйду, не достанешь».

Сталкер погладил автомат и снова повернулся к окну. Потрогал гайку на ленточке. Достал медальон, посмотрел, погладил и спрятал обратно.

«Талисман, созданный Зоной… надеюсь, поможет».

Лоцман открыл глаза. Первым делом нащупал автомат. На месте. Сталкер не помнил, когда Зубр сменил его на посту. Видимо, все произошло на автопилоте. Не делая резких движений, он сел и бросил взгляд на окно. На улице внезапно посветлело. «Солнце выглянуло, – подумал сталкер. – Луч света в темном царстве».

Зубр, привалившись к косяку окна, наблюдал, как падают последние капли дождя. В помятой пятнистой куртке с накинутым капюшоном, он походил на большую нахохлившуюся птицу.

«Ни дать ни взять – волнистый попугайчик».

– Как говорила одна ушлая птичка: после такого дождя – жди хороший отёл! – пошутил Лоцман.

На слове «отёл» голос сел от пронзившей бок боли. Вместо следующей реплики из горла вырвался кашель.

– Эй, что за намеки? – буркнул Зубр, оборачиваясь к напарнику. – Ты че несешь?

– Да так, мысли вслух. – Лоцман принялся сворачивать плащ-палатку. – Мультфильмы в детстве смотреть надо, а не прохожих в подворотнях тюкать. А намек простой…

В воздухе повисла многозначительная пауза.

– Есть шанс наткнуться на артефакты! – закончил здоровяк. – Понял, понял я твою мысль.

– Ага. Ну и нужно…

Медальон…

Лоцман замялся, подыскивая выражение помягче, чтобы случайно не бросить вызов Зоне. Как бывший инженер, человек науки, он не воспринимал Зону божьим промыслом или чем-то мистическим, а видел в ней бездушную аномальную силу, существующую по каким-то своим аномальным законам – ничего одушевленного или осознанного. Но после того как медальон оказался на груди… вопль перед этим… потом смех…

Для него Зона обрела душу.

Стала… живой.

– …Нужно чуть шустрее передвигаться, – наконец выговорил он.

– Само собой, дружище, – Зубр кивнул. – Зона ждет.

Лоцман вздрогнул. Проглотил уже готовое вырваться крепкое словцо. Не отвечая, жестом показал: «Выходим».

Выход с территории «ЭкоХима» ознаменовался удачей – Зубр умудрился вытащить из «электрона» «искру». Аномалия располагалась на отшибе поля товарок, облюбовавших железную дорогу. Тем не менее именно в «одиночке» образовался ценный предмет. После короткого совещания сталкеры сошлись на том, что пока артефакт послужит Лоцману, а после рейда перейдет в собственность Зубра.

Онисим сунул «искру» в особую полость комбинезона, сдвинул защитную прослойку и ощутил прилив сил. Теперь повышенное утомление от ран частично компенсировалось аномальной энергией.

Как и с восточной стороны, между лесом и территорией завода раскинулся приличный по размерам пустырь. Бинокль подсказал Лоцману, что до больших деревьев примерно семьсот метров. И все-таки подлесок постепенно завоевывал свободное пространство. Ветер гулял по вершинам кустарника и молодого березняка, шелестел в листьях, нашептывая им истории, услышанные в других краях Зоны. Рельсы железнодорожной ветки сворачивали на северо-запад и обрывались – по легендам, они вели в Лиман, блуждающий город-призрак, что мог появиться в любой из Зон на какое-то время. Каждый сталкер знал о его существовании, но ни один из здравствующих не мог похвастаться, что был там.

Напарники решили двигаться по отработанной схеме – Лоцман ведущий, Зубр прикрывающий.

«Пора, не пора, иду со двора», – вспомнил Лоцман присказку дочери, выискивая взглядом «душележащий» ориентир. Таких оказалось всего два. Небольшая плешь примятой травы и куст шиповника высотой с человека. Остальная растительность, несмотря на благопристойный вид, доверия почему-то не внушала.

Подняв с земли обломок позеленевшего кирпича, Лоцман пустил его по траве, словно шар для боулинга. Кирпич пролетел несколько метров и упал, обозначив место падения покосившимися метелками пырея. Сталкер облегченно вздохнул и сделал первый шаг по намеченной траектории.

Долгий путь всегда начинается с первого шага. Привычка начинать новый отрезок пути с пробного броска чего-нибудь осязаемого накрепко въелась в подсознание Лоцмана. Детектор детектором, а физический контакт – совсем другое дело. Да, следующие шаги можно делать, полагаясь на машинку, но первый – это святое.

Высоко поднимая ноги, сталкеры побрели по густой, достигающей до коленей траве. К кустам и деревцам ближе двух метров старались не приближаться. Не торопясь, шаг за шагом, прислушиваясь к каждому шороху, охотники за артефактами обогнули плешь и достигли куста шиповника.

Лоцман было покосился на красные плоды, которые так обожали свинтусы, как вдруг резко присел и приготовился к стрельбе. В пятнадцати метрах от сталкеров из кустов послышался шелест. Несколько дорожек из колыхающейся травы потянулись в направлении людей. Бегущие существа, набрав скорость, перешли на прыжки, и Лоцман тогда увидел, что это кенгуры. Зверьки, не обращая внимания на людей, промчались мимо и исчезли в высокой растительности. Исчезли, не оставив ни единого следа.

«Что за хрень…»

– В чем дело? – вполголоса спросил Зубр. Он стоял на одном колене, спиной к напарнику, сверля взглядом ограждение заводской территории.

– Кенгуры, – прошептал Лоцман. – Их кто-то напугал.

Маленькие монстры пронеслись быстро, но его цепкий взгляд выхватил некоторую странность в исчезнувшем кортеже.

Лоцман проанализировал в голове картинку. Точно! Не пищали, не хрюкали… Некоторые были со свежими ранами, однако на траве не осталось ни капли крови!

Что это было? Какая тварь могла так напугать зверей, что они не обратили внимания на людей? Или кукловод пудрит мозги?

Нет. Лоцман не понаслышке знал, как действует этот мутант, поэтому сомневался в такой версии.

Аномалия?

Онисим слышал легенды ветеранов-сталкеров, что раньше, когда еще работала «Дуга», были такие аномалии. Излучение пси-установки вызывало у людей галлюцинации в виде монстров. Фантомы «нападали» совсем как настоящие и могли нанести реальный вред здоровью. Мозг воспринимал атаку за чистую монету, и люди ощущали реальную боль, видели, что ранены по-настоящему. В итоге – крышка. Нервные клетки просто перегорали от такого парадокса.

Но «Дуга» уже шесть лет как не работает…

Высокая трава полностью скрывала сталкеров, лишь макушки капюшонов торчали над метелками. Напряжение потихоньку нарастало. В ожидании пси-атаки или физического нападения прошло десять минут. Пауза затягивалась.

Ничего.

Лишь высоко в небе, в полном безмолвии парил ворон, осматривая окрестности в поисках поживы. Птица видела среди волнующегося рыжего поля фигуры сталкеров – два угловатых булыжника черно-зеленого цвета. Эти живы, а значит, не интересны. В разноцветных кляксах кустарника тоже никаких деликатесов в виде мертвой плоти не наблюдалось. Хищный взор вдруг замер на полуистлевшем трупе, невесть сколько времени пролежавшем здесь, в мягкой, как пух птенцов, траве. Костлявая кисть охотника за артефактами тянулась к небольшому многограннику цвета меди. Смерть человека случилась давно. Оставшиеся на костях клочки плоти превратились в камень. Ворон решил осмотреть блестящий предмет поближе и стал снижаться. Но многогранник вдруг исчез, оставив вместо себя едва заметную двухметровую сферу искаженного пространства. Разочарованная птица недовольно каркнула, взмыла вверх и продолжила осмотр территории. В каких-то ста метрах от мертвеца увидела в яме кабана-одиночку, обгладывающего тушу свинтуса… Этому «соседу» повезло больше… Дальше – все. Ни единого движения. Ни единого существа. Полное безмолвие.