Чужой-3 - Фостер Алан Дин - Страница 21

• Предыдущая
• 21/42
• Следующая

До находившихся в сотне метров от этого места Голика и Боггза эхо донесло лишь его единственный крик. Боггза бросило в холодный пот. К их ужасу, этот крик оборвался не резко, а еще долго отзывался вдалеке.

Боггз, внезапно охваченный паникой, схватил оставшийся факел и побежал по проходу прочь от крика. Голик последовал его примеру.

Боггз никогда не думал, что может так быстро бегать. Но через некоторое время стала сказываться нехватка дыхания, и он немного сбавил скорость. Зажатый в руке факел отбрасывал бешеные тени на стены, потолок и пол. Когда его догнал Голик, он уже совсем выдохся и потерял ориентацию. Только благодаря счастливой случайности они не проварились в открытую яму или в какую-нибудь прилегающую шахту.

Немного пошатываясь. Голик схватил его за руку. Он был страшно перепуган.

— Ты слышал? Это был Рейнз! О, боже, это был Рейнз!

— Да, — Боггз пытался восстановить дыхание. — Я слышал. Он чем-то повредил себя.

Он повел факелом из стороны в сторону, освещая пустынный проход.

— Мы должны помочь ему.

— Помочь? — У Голика округлились глаза. — Помогать будешь сам. А я хочу выбраться отсюда.

— Я тоже. Но сначала мы должны определить, где мы находимся.

— А разве это не свеча?

Обернувшись, Боггз сделал несколько шагов. Действительно, недалеко от них был ясно виден ряд горящих свечей.

— Дьявол. Мы должны были свернуть в проход. Мы бежали по кругу. Мы опять…

Он остановился, осветив факелом дальнюю стену. На ней была распростерта фигура, застывшая, словно вынутая из холодильной камеры.

Рейнз.

Его взгляд был устремлен в никуда. Его глаза были широко открыты и неподвижны как замороженное желе. Его выражение лица было каким-то нечеловеческим. Все остальное… все остальное…

Боггз почувствовал приступ рвоты. Факел выпал из внезапно ослабевших пальцев, и Голик наклонился, чтобы подобрать его. Когда он поднялся, то случайно посмотрел вверх.

Там что-то было. Что-то на потолке. Оно было большим, черным и очень быстрым. Его лицо напоминало исчадие ада. Пока Голик смотрел на него, открыв рот, чудовище потянулось вниз, подобно огромной летучей мыши зацепившись задними ногами, и обхватило голову Боггза пальцами, похожими на суставчатые канаты. Боггз резко вдохнул, захлебнувшись собственной рвотой.

Каким-то резким, конвульсивным движением паукообразное чудовище рвануло голову Боггза с плеч так же легко, как Голик свинчивал шайбу с винта. Из обезглавленного тела фонтаном полилась кровь, попав и на чудовище, и на тело Рейнза, и на уставившегося Голика. Это вывело Голика из паралича, но одновременно с этим что-то щелкнуло в его голове.

С пугающим безразличием чудовище отбросило голову Боггза на пол и медленно развернулось к оставшейся двуногой живой форме. Его клыки светились как платиновые слитки, выдернутые из чрева Фиорины.

Голик развернулся и помчался с таким воем, словно за ним гнался легион дьяволов. Он не смотрел, куда бежит, не думал о том, что видел, и не оборачивался. Он боялся обернуться. Он знал, что если бы он это сделал, то мог увидеть что-то.

Останки Бишопа были аккуратно разложены на рабочем столе. Яркие верхние прожекторы освещали каждую деталь в отдельности. Рядом наготове лежали инструменты. Покачивались концы потрепанных проводов из оптического волокна толщиной в волос.

Некоторые из них Рипли просто связала, как умела. У нее не было опыта ремонта на микроуровне. Она потратила уйму времени, укладывая проволочки вместе, нарезая и подклеивая, делая необходимые скрепления в надежде, что нет ничего критического, лежащего за пределами ее ограниченного дара импровизировать.

Она вытерла пот и оглядела плоды своего труда. Они выглядели многообещающими, но это ничего не означало. Теоретически это все должно заработать, но теоретически она не должна была находиться в таком положении, в какое она попала.

Ничего не узнаешь, пока не попробуешь. Рипли проверила наиболее важные соединения и нажала на выключатель. Что-то вдруг резко зашипело так, что она подпрыгнула от неожиданности. Она снова поправила соединения и включила еще раз. Теперь помех не было.

Она осторожно просунула связку оптических волокон в то, что, как она надеялась, было функционирующим контактным гнездом. Красная стрелка на контрольной шкале, располагавшейся рядом, мгновенно сошла с нуля и установилась между семью и восемью. Когда она повернула еще один выключатель, стрелка немного поколебалась, но осталась в том же положении.

Оставшийся невредимым глаз андроида моргнул. Рипли наклонилась вперед.

— Устная команда. Произвести последовательную самопроверку.

Она не могла понять, почему сказала это шепотом.

Внутри подключившегося искусственного черепа что-то загудело. Замигали сигнальные огни на контрольном устройстве. Из искусственной гортани вырвались какие-то булькающие звуки, и коллагеновые[5] губы слегка раздвинулись.

Она встревоженно заглянула в открытую глотку, потом ощупала все внутри. Бульканье исчезло, а единственный глаз посмотрел на нее.

— Рипли.

Она облегченно вздохнула. У него теперь есть и зрение, и способность узнавать, и координация, и память. Наружные уши выглядели прилично, но это еще ничего не означало. Все дело во внутренней автоматике.

— Привет, Бишоп.

Она сама поразилась, с какой нежностью это произнесла. В конце концов, это же был не человек.

— Пожалуйста, сообщи о своем состоянии.

Наступила пауза, во время которой единственный глаз выразительно вращался в глазнице.

— Отвратительное. Моторные функции вышли из строя, внешнечерепная периферия не реагирует, перспектива выполнения запрограммированных функций нулевая. Активность сенсорных приспособлений минимальная. Боюсь, что самодиагноз нерадостный.

— Мне очень горько слышать все это, — честно призналась Рипли. — Я хотела бы, чтобы все было иначе.

— Не так сильно, как я.

— Ты что-нибудь чувствуешь?

— Да. Мои ноги повреждены.

Она поджала губы.

— Извини, что…

— Все в порядке. Моделирование боли — это всего лишь данные, которые, насколько я могу заключить по моему теперешнему состоянию, скорее всего, неточны. Подтверждаете?

— Боюсь, что так, — Рипли попыталась улыбнуться. — Боюсь, что твои ноги, как и многие твои части, навсегда расстались с плотью.

— Это очень плохо. Ненавижу, когда квалифицированная работа идет насмарку. Но это неважно. Я всего лишь тостер, окруженный ореолом славы. Как ваши дела? Мне нравится ваша новая прическа. Чем-то напоминает меня до установки вспомогательных принадлежностей. Скромно, но со вкусом.

— Я вижу, с чувством юмора у тебя все в порядке.

Он моргнул.

— Как я уже сказал, основные умственные функции все еще работают. Юмор занимает небольшую часть от объема моего интерпретатора.

— Не согласна, — улыбнулась Рипли. — Мне нужна твоя помощь.

Из искусственных губ вырвался какой-то неопределенный звук.

— Не ждите чего-нибудь особенного.

— Я не имею в виду кучу анализов. Мне нужен один и простой. Если я не ошибаюсь, то это не потребует огромных усилий. Мне нужно, чтобы ты воспроизвел данные записи полета АСК.

— Нет проблем. Но зачем?

— Это мы скорее поймем из записи, чем из моих объяснений. Ты мне потом все и объяснишь.

Его глаз описал круг. — Я могу даже все увидеть. Вам придется подключиться прямо к черепу, поскольку мои вспомогательные приспособления вышли из строя.

— Я знаю. Я все подключу… я надеюсь.

— Ну, вот и подключайте!

Рипли взяла проволочку, торчавшую из черного ящика, и протянула ее к оторванной голове.

— Я никогда этого не делала. Это не причинит боли или еще чего-нибудь?

— Наоборот. Я надеюсь, что буду чувствовать себя лучше.

Она кивнула и подключила провод к одному из контактов на его затылке и немного подергала, чтобы убедиться, что она держится крепко.

• Предыдущая
• 21/42
• Следующая