Вьюрэйские холмы (СИ) - Узун Юлия - Страница 14

— Как ты узнала?

— У меня есть дар, — призналась Галатия. — Дар, о котором ни отец, ни мои братья не знают. И не дай Бог им узнать это.

— Бога не существует, Галатия. Его выдумали люди. — Демоника попыталась поднять руку, так как устала от одной позы, но ей этого не удалось сделать. Галатия захватила ее в плен. — Иногда ты мне кажешься ненормальной — такое маленькое невинное человеческое божество. Ты очень наивна, Галатия.

— Я пытаюсь спасти тебя…

— От чего? — перебила ее Демоника. — От чего ты в первую очередь хочешь спасти меня, спрашиваю? От незапланированной свадьбы с тем, кого я не люблю? Или от неизбежного наказания?

— Отец казнит тебя, если…

— Он в любом случае меня казнит! Даже если я останусь, рано или поздно они все узнают о том, кто я такая и что сделала, вот тогда… Судьбу уже не изменить. Позволь мне уйти.

— Но… там же люди…

— А еще там Виллоу. — В эту секунду Демоника почувствовала, как расслабились ее мышцы. Услышав имя брата, Галатия ослабила невидимые оковы, которыми удерживала ее всё это время. Демонику посетила мысль, от осознания которой у нее появилась сила. Как же она раньше об этом не подумала! Она приблизилась к изгороди и посмотрела Галатии прямо в глаза. — Виллоу там один и ты прекрасно это знаешь. Какие опасности его могут поджидать среди людей? А если его схватили охотники? Я иду во Вьюрэй ради него. Разве ты не хочешь убедиться, что с твоим любимым братом всё в порядке? Если ты меня сейчас отпустишь, то обещаю, что пришлю весточку о нем.

Галатия сомневалась, но был ли у нее выбор? Она напряженно думала, потирая лоб маленькой бледной ручкой. Демоника обречена на гибель. Так почему же она не может напоследок дать ей шанс насладиться жизнью?

— Умоляю только, не трогай людей. Если Виллоу тебе действительно не безразличен, не подвергай его опасности, — слёзно просила Галатия. Хотя понимала, что нелепо верить Демонике с ее вредным неуправляемым характером. Сейчас для достижения своей цели она может пообещать золотые горы, но дождется ли Галатия новостей о Виллоу от нее? — Завтра на этом же месте, — прошептала она.

— Спасибо.

Демоника задержалась на мгновение, чтобы одарить Галатию улыбкой, затем исчезла в необъятной черной мгле.

Возвращение стало для Галатии испытанием. У нее не было сил, и пустота заполняла душу. Она не желала смерти Демонике, но не знала, как по-другому помочь ей. Остается лишь молчать.

Замерев перед каменным строением — единственным домом на холме, в котором горел свет — Галатия думала о жизни. У любой расы есть лучшие и худшие представители. Вампир ты или человек, не важно. Все имеют право на любовь и на ненависть. Бедная Демоника. Она искренне влюблена в ее брата Виллоу. Именно отчаяние и привело ее к недозволенным поступкам.

Галатия опустилась на колени и тихо заплакала. Да, она молода и еще не знает истинных чувств, но ей достаточно было оказаться в шкуре Демоники, чтобы ощутить всю ее неизгладимую боль от неразделенной любви. Почему же Виллоу так слеп и до сих пор не знает об этом?

Ответа Галатия не знала, как и то, что ждет этих двоих в будущем.

В одном из маленьких окон появилась человеческая фигура. Вряд ли он видел Галатию во мраке ночи. Ее черное платье сливалось с сумраком. Девушка не шевелилась, разглядывая симпатичного парня в тусклом свете лампы. Его лица не было видно, однако она смогла рассмотреть его мужественную фигуру, мускулистые длинные руки и кучерявые волосы. Галатия хихикнула, сравнивая его тугие кудряшки со своими.

— Как же все это глупо! — удивляясь самой себе, сказала она и пошла прочь от «Рен Ультио».

В парадной громко хлопнула дверь. Так Торлейк сообщил матери, что пришел домой и готов к разговору. Весь день он думал о телефонном звонке, о том, что она ему сказала, и пришёл к выводу, что им обоим есть что скрывать. А раз так, значит, он сыграет на этом.

На Джессике было элегантное коричневое платье с воротничком на пуговицах, фартук покоился на своем месте — на спинке стула, а стол давно накрыт. Несмотря на волнение, Торлейк испытывал голод и с удивлением заметил, что сейчас еда занимает все его мысли. Ни от того ли, что мать, как всегда, приготовила самые любимые его блюда? Не от того ли, что запахи пленили парня и не давали сосредоточиться на более важных вещах? Он планировал немедленно побеседовать с матерью и выяснить всё до мелочей, а заодно успокоить женщину, сказав, что не ходил на холм. Откуда она может это, вообще, знать?

Однако одного взгляда на лицо Джессики хватило, чтобы усомниться. Он сел за стол и принялся за печеный картофель и тушеное мясо. Джессика молча положила в его тарелку салат и острый соус, затем села сама.

— Итак, Торлейк, давай поговорим? — сказала она с серьёзным видом.

С полным ртом парень лишь смог кивнуть в знак согласия, и тогда Джессика продолжила:

— По какой такой причине ты полез на этот холм? А главный вопрос: с кем? Не с Ранном ли? Гм? Весь город говорит о том, что он пропал.

Торлейк с трудом сглотнул пищу.

— Не пропал… Он уехал. — Дотянувшись до бокала с водой, он осознал, что не только его руки, но и всё тело трясется от страха. Его мать не могла это узнать. Слухи о Ранне ходили, с этим он поспорить не мог, но о том, что он… Неужели Йодис (а он считал, что только она могла такое вытворить) проболталась?

— Он не уехал, — уверенно сказала мать. Она не притрагивалась к еде. Ее руки были сложены домиком, а взгляд задумчивый, но вместе с тем цепкий. — Торлейк, ты хоть понимаешь, в какой ты опасности? Если Ранн за холмом, то его уже не спасти… ну, если не договориться с… — Она резко замолчала.

— С кем? — Тор подался вперед и с подозрением взглянул на мать, которая явно оговорилась. — Ты что-то от меня скрываешь, мама. — Он вытер рот салфеткой и встал. — Хочешь, договоримся? — его руки коснулись спинки стула за спиной Джессики. — Тайна за тайну. Я расскажу тебе все, что случилось со мной, а ты признаешься, откуда ты всё это знаешь и… расскажешь, что там — за холмом. Если знаешь…

Джессика развернулась к сыну лицом.

— Если бы твоей жизни не угрожала опасность, я бы ни за что не пошла бы на это условие. Но тут я просто вынуждена. Но прежде хочу предупредить: это конфиденциальная информация и за разглашение меня могут наказать. — Она помолчала. — Я охотница на вампиров. И твой отец был…

— Что? — У Торлейка глаза чуть не вылезли из орбит от изумления. Шокирующая новость лишила парня на минуту дара речи. — Как? Я… Мама! Получается, что отец был не охотником на кабанов и оленей, а… — Он закрыл глаза, пытаясь осмыслить сказанное Джессикой. И они скрывали? Всё детство он считал их простыми людьми и мечтал встретить хотя бы одного вампира, а теперь выясняется, что охотники на этих самых существ жили под боком? — Я тебе не верю.

Джессика достала из сумки значок с надписью «Оу-Вамп» и протянула Торлейку. Об этой организации во Вьюрэй знали, конечно же, все жители, однако, кто именно работал на Старого Кейва, который слыл героем, никому невдомек. В целях безопасности, для самих же охотников, это хранилось в секрете.

— Остальные охотники знают обо мне? — спросил Торлейк, возвращая Джессике значок.

— Конечно, нет! И я не собираюсь говорить им. — Она подошла к сыну, и теперь ее лицо не было столь строгим, а осветилось материнским страданием. — Слушай меня внимательно, сынок. Я хочу спасти тебя, поэтому ты должен сделать всё, как я тебе говорю.

Они сели в гостиной. Джессика сделала чай с успокаивающими травами. Им сейчас обоим не помешает.

— Ты, наверняка, слышал о законе Вьюрэйских холмов? Так вот, — продолжила Джессика после кивка сына, — ты и Ранн нарушили закон, переступив их территорию. Теперь вы оба принадлежите вампирам. Ранна, скорее всего, забрали в «Рен Ультио».

— Что это такое, мама?

— Это специальное место, где живут люди-доноры. В основном, это добровольцы, но есть там и те, кто незаконно переступил их территорию. Мы уже не имеем права на таких людей по соглашению. Если мы нарушим эти правила, то будет война. Тогда вампиры просто уничтожат Вьюрэй, понимаешь? Хватит всего одного укуса и ты труп.