Вьюрэйские холмы (СИ) - Узун Юлия - Страница 1

Стук каблуков о мраморную плитку эхом разнесся по залу. Скрипнув старыми петлями, тихо открылась дверь. В комнату вошёл молодой человек, сделал несколько шагов по узкой ковровой дорожке и остановился перед массивным дубовым столом.

Он смотрел прямо перед собой. Природа наделила его тонкими чертами, аристократическими, не без изящества, особенно в профиль. Он был одет с приличной простотой, в чёрный с золотым шитьём костюм. Тёмные волосы красиво завивались над воротником сюртука.

— Ты меня звал, отец?

Бородатый мужчина, величественно восседавший в монументальном кресле с высокой спинкой, подался вперед, опираясь локтями о толстую крышку стола. Все пальцы были усыпаны перстнями с драгоценными камнями. Внешне он выглядел не старше молодого человека, однако густая борода и прямые волосы, ниспадающие до самого пояса, выдавали истинный возраст. А пронзительный взгляд холодных глаз напоминал о том, что он наделен неограниченным могуществом и силой.

— Звал, — ответил он с величавой серьёзностью. — Ты наверняка уже в курсе, что сегодня собрание. Но я хотел бы поговорить с тобой лично. До того, как будет принято какое-либо решение.

— Потому что это решение у тебя уже есть, не так ли?

— Так, сын мой. — Мужчина поднялся и обошёл стол. Ему было необходимо видеть глаза сына — младшего из трёх, который впервые будет принимать участие в важных событиях. — Ты знаешь о вторжении на нашу территорию, — заявил он и помедлил, словно ожидая ответа. Затем с огорчением продолжил: — К сожалению, несмотря на то, что нам нельзя трогать людей за пределами холмов, выбора у нас нет. Теперь они — доноры и не имеют права находиться в городе, иначе… одно их слово и нас начнут истреблять.

— Но ведь у тебя заключён договор с правительством, — недоумевал сын. — Люди не трогают нас, а мы не трогаем людей.

Акил сделал глубокий вздох и покрутил печатку с рубином на безымянном пальце.

— Так-то оно, так. Однако не стоит забывать, что помимо правительства есть другие организации. Если о нашем существовании узнают учёные, журналисты или охотники на вампиров, то никакой договор нам не поможет. Чтобы защитить себя и свой клан, мы будем убивать. Я бы не хотел этого допустить.

— Если хочешь знать мое мнение, — нахмурился молодой парень, — то я считаю, что мальчишка настолько напуган, что ещё долго не сможет что-либо рассказать. А если случится так, что расскажет, отец, ему никто не поверит.

— Вот поэтому у нас есть время.

— Я не понимаю.

— Ты пойдёшь в город и найдешь сбежавшего донора.

Виллоу отступил на шаг от отца. Он никогда не стремился попасть к людям. Он даже никогда не пил их кровь, потому что человеческое тело не вселяло в него желания контактировать.

— Почему я? Почему не Астарот? Он мой брат и он старше…

— Он не справится, — Акил положил тяжелые руки сыну на плечи. — Ты знаешь его характер лучше, чем я. Астарот не способен терпеливо отнестись к подобной миссии. И потом… — его лоб прочертила задумчивая складка, — из нас всех, ты, Виллоу, выглядишь не таким бледным. Тебя не заподозрят.

Виллоу задумался, потирая при этом точёный подбородок. Он не мог идти против воли старшего вампира. И — особенно — против воли отца. Один человек не стоит того, чтобы их клан уничтожили.

И он принял незамедлительное и безоговорочное решение:

— Я пойду, отец. Пойду и найду донора.

Она влюбилась в панораму живописных холмов, покрытых зелёными оливковыми деревьями, хвойными лесами и изумрудной травой. Они не были высокими, и казалось, имели идеальную форму под чистым сентябрьским небом. Мелании так захотелось все это нарисовать. Поэтому, взяв деревянный мольберт и другие инструменты художника, она вышла на просторный балкон и принялась за работу.

Рисование — всего лишь хобби, но Мелания вкладывала душу в это дело, и как прискорбно осознавать, что за два года ни разу не возникало желания изобразить хотя бы часть красот города.

Вьюрэй — это маленький городок, настолько крошечный, что если посмотреть на него с высоты, то мог уместиться на ладони. С юга город омывало Леманское море, а с севера его ограничивал ряд изолированных холмов, которые так и прозвали «Вьюрэйские холмы». На вершине одного из них была построена терраса для пикников, и летом туда толпами слетались парочки, так, что яблоку негде было упасть. Туристы обожали это место и не скупились на лучшие отели.

Однако сейчас, кроме резидентов и студентов, больше никого во Вьюрэй не было. Неестественная тишина могла бы казаться инородной, пугающей, но Мелания уже привыкла и спокойно относилась к тому, что на улицах за весь день можно встретить всего пару лиц.

— Давно не рисовала, — с улыбкой заметила внезапно появившаяся Флоранна.

Мелания не отрывалась от рисунка.

— Это верно. И, наверное, долго бы не взялась, если б не выходной.

— Так говоришь, как будто выходной бывает раз в году, — посмеялась подруга.

Флоранна и Мелания дружили с самых первых дней учебы. Они обе были приезжие и снимали одну квартиру на двоих, всего в нескольких шагах от университета. По характеру подруги были разные. Флоранна совершенно не умела жить тихо. Взбалмошная девчонка, от скуки стремящаяся попробовать все и сразу. Мелания — уравновешенная, выдержанная и даже немного флегматичная, но только немного. Рассудительна и нетороплива, что всегда восхищало профессоров. Девушки словно дополняли друг друга, поэтому никогда не ссорились.

Флоранна прихватила с собой орешки и пристроилась рядом с подругой, наблюдая за тем, как преображалась картина на белом листе.

— Как бы я хотела иметь хоть каплю твоего таланта, — печально вздохнула Флоранна.

— У тебя есть талант. Ты красиво поешь! — напомнила Мелания, закусив губу. — Вот Йодис не имеет талантов. Или не хочет иметь.

— Йодис интересуют только мальчики. — Флоранна прицыкнула языком. — Как же она надоела со своими разговорами о Ранне. Они встречаются только неделю, а она уже замуж за него собралась.

Подруги захихикали.

— Не суди её, — мягко сказала Мелания и посмотрела на Флоранну. — Она просто хочет быть счастливой.

Через пару часов кропотливой работы рисунок был готов. Мелания изучала пейзаж с довольным видом и вытирала руки тряпкой, когда зазвонил телефон.

— Флор, ответь на звонок, а то у меня руки грязные.

— Это Торлейк, — сообщила подруга, бросая телефон на место после разговора. Затем приблизилась к мольберту, чтобы рассмотреть рисунок. — Сейчас они придут сюда.

— Хочешь сказать, все?

— Смотря кто в твоем понимании «все».

— Торлейк и Ранн — друзья, — с улыбкой принялась приводить свои догадки Мелания. — Йодис — девушка Ранна. Кто еще?

Флоранна хихикнула, продолжая всматриваться в рисунок. Мелания уже начала беспокоиться.

— С ними ещё будет Дейв. Знаю, ты его недолюбливаешь. Зато мне он нравится.

Мелания устало вздохнула.

— Да мне все равно. Лишь бы не лез ко мне со своими шуточками, — предупредила девушка и встала рядом с подругой. — Тебе не нравится рисунок?

— Нет, нравится. — Флоранна выпрямилась. — Просто раньше не замечала одной детали. Смотри, — ткнула пальцем в левый край картины. — Вершину этого холма закрывает лёгкая дымка тумана, когда остальные освещает солнце.

Девушки подняли головы и завороженно уставились на тот самый таинственный холм. Он казался мрачным и холодным. Вдалеке виднелись движущиеся точки — чёрные птицы, парящие над ним.

— Я слышала историю об этом холме, но мне всегда казалось, что это выдумки.

— Флор, не нагоняй жути, — улыбчиво сказала Мелания, толкнув подругу в бок. — Это временное явление. Вот увидишь, через час все холмы будут затянуты дымкой. Это к перемене погоды.