Ненастоящий герой. Том 6 (СИ) - "N& - Страница 27

Впрочем, на Ахаладасе простым жителям не было доступно и это.

И все-таки большую часть времени Радремон проводил в замке. Ему было чем заняться. Начиная с управления делами рода и заканчивая собственными магическими тренировками. Даже получив «Дыхание черного дракона», он не желал останавливаться на достигнутом и совершенствовал общее понимание структуры волшебства.

Особенно после происшествия в Локтиле.

Тот мальчишка, кто бы через него не говорил, не использовал заклинания в привычном понимании этого слова. Но, в отличие от жилища Друхи, маркиз не лишился всей магии. Кое-что он еще мог применять. И те чары имели одну общую черту.

Именно по этой причине фор Корстед не торопился как можно скорее добраться до жинадальского данжа. Да, он мог бы слетать туда на Небесной Цитадели и вернуться обратно, но ему требовалось время на осмысление новых знаний.

Да и загадка юнца не давала Радремону покоя.

Три дара.

Какие три дара? О чем шла речь? Какие врата мироздания, кому они сдадутся и с чего бы вообще им это делать? Простой дар, хитрый дар и еще более хитрый дар, способный изменить после того, как тот уже вручили. На ум в первую очередь почему-то приходили только меняющиеся новообращенные и постепенно разлагающиеся трупы.

Определенно нужно пореже общаться с Бешеной. Это все дурное влияние ее унесенной ветром крыши! Точно. Во всем виновата Бешеная.

Кроме того, к моменту прибытия в Жинадаль, маркиз хотел видеть весь свой элитный отряд облаченным в драконью чешую. Но Банарву, даже со всем его мастерством, на подобное требовалось время. Он, конечно, взял себе несколько подмастерьев из числа других примкнувших к роду дварфов, но те не обладали достаточным навыком и могли совершать лишь простейшие операции. Что, впрочем, все равно лучше, чем делать все самому от начала до конца.

Небесная цитадель медленно летела сквозь ночь.

Обычную.

Не Вечную.

Время от времени фор Корстед поднимал замок выше уровня окутавшей Шалов тьмы и позволял прочим членам рода немного отдохнуть от постоянного магического давления. К тому же в вышине, как ни странно, было даже теплее, чем внизу. Что позволяло хотя бы ненадолго сбросить добытые в Локтиле теплые вещи.

Радремон сидел на балконе с бокалом вина и любовался отражением звезд в колбе с голубой пылью. Камин давно погас, но маркиз не собирался ни вставать, чтобы подбросить дров, ни звать для этого слуг. Его вполне устраивал царивший вокруг полумрак. Тем более что после колдовской мглы тот казался мягким и уютным. Хотя на поверхности материка фор Корстед тоже чувствовал себя вполне комфортно. Видимо сказывался статус Верховного Повелителя Первородного Мрака.

Алый диск Тулиамоны неизменно преследовал свою серебряную сестру. Сегодня Ханиомона предстала в облике убывающего полумесяца, однако сей факт никак не помогал Тулиамоне. Сколько бы не минуло веков или тысячелетий ее бесконечный бег никогда не завершится, и ей ни за что не достичь своей цели.

Фор Корстед даже видел с ней некоторое сходство. Точно так же он гнался за Пелом, но находил лишь оставленный тем нечеткий след. Кровавый, а не серебряный. Но какая суть разница? Как найти одного единственного человека на целом континенте? Даже иголку в стоге сена отыскать и то проще.

В крайнем случае стог можно спалить.

Может быть поджечь Шалов?

Мысль интересная. Причем как в прямом, так и в метафорическом смысле. Что если создать условия, в которых Пел сам себя покажет? Ведь в конце концов у того нет цели от кого-либо спрятаться.

Глотнув еще вина, Радремон откинулся на спинку стула и смотрел за непрерывным бегством двух небесных сестер. А другие две сестры, отнюдь не менее необычные, замерли друг напротив друга прямо под его балконом.

Глава 25

Бешеная и Ксинс стояли возле стены замковой башни, держа в руках по Липуну исцеления души. Они уже не первый раз собирались избавиться от своего проклятия, но неизменно откладывали это дело до лучших времен. Хоть и шли к своей цели уже несколько десятков лет. Но только благодаря встрече с Радремоном эльфийки сумели вплотную приблизиться к ее достижению.

— Все. Давай! — светлая топнула ногой и ожерелье из клыков вампиров тихо брякнуло на ее белоснежной шее. Самое обычное. Не артефактное. Она сама проковыряла дырки острием стилета. — Что мы с тобой, как щелкуны ссыкливые? На счет «три»!

Дроу молча кивнула.

— Раз. Два. Т…

Бешеная отняла Липун ото рта, отскочила назад и звучно выругалась.

Ксинс стояла неподвижно.

— Да что такое⁈ Я прям как целка перед бабником! Хотя, помнится, моего первого парня пришлось связать, чтобы он не сбежал. — светлая усмехнулась. — Нет. Все! Хватит это терпеть!

— Угу.

— Вернем свои тела и заживем собственными жизнями, а не чужими!

Кивок.

— Ты со мной?

Еще один кивок.

— Поехали!

Несколько секунд напряженного молчания, и ночную тишину вновь прорезал поток отборной брани. На этот раз куда более витиеватой. Что-что, а ругаться, прожив больше половины века, Бешеная научилась отменно.

Впрочем, у нее имелись и другие полезные навыки.

На самом деле, насколько знал Радремон, эльфийки далеко не в первый раз останавливались в шаге от использования добытого с Кракена артефакта. В чем-то он их даже понимал. Хотя сам бы на их месте давно уже съел Липун и избавился от проклятия. Если бы, конечно, именно это было его целью.

— Так. Давай еще раз. — Бешеная уперла руки в бока. — Мы родились не в своих телах.

Ксинс молча кивнула.

— Из-за этого наши жизни идут как четырежды мертвый бог на душу положит. Иначе говоря — через задницу.

…

— Мы должны стать самими… самоми… Тьфу! Самой собой, короче. Согласна?

— Угу.

— Тогда я смогу, наконец, заполучить Рада, а ты осчастливишь своего Винсента. И что ты вообще в нем нашла? В Локтиле даже раненного низшего вампира не добил. Слабак!

— Рядом с ним я чувствую себя… — горная эльфийка задумалась. — Не знаю. Сложно описать. Лучше, наверное.

Это была, скорей всего, самая длинная фраза, которую фор Корстед слышал от Ксинс за все время их знакомства. И вряд ли она произнесла бы ее, зная, что рядом находится кто-то кроме сестры.

А с Раком Макдаком она тоже молчит?

Хотя порой без слов можно сказать куда больше, чем словами. Радремон знал об этом не понаслышке.

Луиза…

— «Лучше». Пф! — Бешеная фыркнула, словно кошка, в нос которой залетел комар. — Чувствовать надо, когда между ног намокает и колени дрожат! Впрочем, дело твое. Получаем свои тела и можем больше не сдерживаться. Так?

— Угу.

— В задницу обескровленного бога и его проклятие!

Кивок.

— Мы можем делать что хотим, когда хотим и как хотим! Наша судьба в наших руках!

— Да.

— Давай! На брудершафт!

Они подошли вплотную друг к другу, сплели руки и поднесли Липуны ко рту. Замерли. Их груди синхронно вздымались в такт учащенного дыхания. Явно решились. Радремон уже ждал что же именно произойдет, как…

— Столько криков было про это сраное проклятие, а сами до сих пор не телятся. — под свет двух лун вышел Банарв с резной деревянной баклагой на шее. — Ради вас, между прочим, за Кракеном плавали. Я потом три дня криль из бороды вычесывал!

Едва заслышав голос дварфа, эльфийки отскочили друг от друга, будто юнцы, которых застукали за первым поцелуем. Липуны исчезли из их рук, а Бешеная так и вовсе выхватила ножи.

— Ах ты бочонок-переросток! — змеей зашипела она, угрожающе сверкая глазами. — Пень плешивый! Специально подкрался, гад? Все из-за тебя, огрызок недогрызенный!

— От огрской подстилки слышу, стерва ушастая! — съязвил Банарв, на всякий случай положив руки поближе к карманам. — Нужна ты мне, как кристу меховые трусы и кузнечный молот!

— Вот и сидел бы тогда в кузне своей! Или с Горлодером обнимался. Выполз, понимаешь, все портить!