Ревизор: возвращение в СССР 21 (СИ) - Шумилин Артем - Страница 49

Загит носил Андрюшку столбиком после кормления. Малыш его уже узнавал и улыбался своей довольной беззубой улыбкой. Чувство вины накрывало деда, стоило ему только вспомнить, что вытворяли жена с сестрой. А он спокойно себе жил в этот момент, ни о чем не подозревая…

Пашка не прав, — подумал Загит, — он не должен был от меня такое скрывать. Если б я только знал, я бы нашёл способ остановить этих внезапно озверевших баб. Даже представить себе невозможно, что Андрюшки и Русика с нами не было бы, если бы у них все получилось… Но Пашка такой — все сам пытается сделать, не рассчитывая на помощь других. Как бы это тоже хорошо, Загит не любил молодых парней, не способных сделать самостоятельно, без детальных указаний, лишнего шага. И ведь справился же, отвадил безумных женщин… Ну а если бы не справился, и внуков бы сейчас не было?

Глаза заблестели, в горле запершило и в носу зачесалось. Загит почесал нос о пелёнки и малый хрюкнул от восторга. Загит попробовал ещё раз и малыш издал звук, похожий на хлюпанье ёршика в бутылке.

Загит ринулся в комнату к женщинам и стал им показывать, как Андрюшка первый раз пробует смеяться в голос. Это было что-то с чем-то! Дочка хохотала со слезами на глазах, у Загита и самого слёзы навернулись.

Дети — это такое чудо! Хорошо, что Пашка справился с этими двумя мегерами. Он, конечно, очень жёстко с Епихиными поступил, — думал Загит. — И в понятиях этих бандитских откуда-то разбирается, свои действия объяснил очень логично, не поспоришь с ним… Откуда он может это знать? Просто, догадался? Но, ведь, сработало…

Трасса Москва-Брянск.

Епихин управлял машиной на автопилоте, а сам, при этом, ломал голову, как заставить сестру жены замолчать. Самый простой и действенный способ — дать денег — он отмёл сразу, свояченица — баба дурная, нет никаких гарантий, что она будет соблюдать хоть какие-то договорённости. Можно было бы морду набить, нормальный человек, всяко, задумался бы, что он что-то не так делает, но и этот вариант Епихин отмёл по той же причине: баба дурная, без инстинкта самосохранения, этим её не остановишь, если только прибить сразу. Остаётся шантаж…

Епихин вспомнил, как его самого зять своячницы прижал. Аргументы у пацана оказались очень весомые, хочешь-не хочешь, а пришлось пойти на его условия.

Надо найти такие же весомые аргументы и для своячницы, — решил Епихин. — Но сначала надо попробовать, всё-таки, с ней поговорить, попробовать объяснить разницу между бандитом и представителем власти. Ну, она же сама, вроде, заведующая детским садом, должна понимать разницу между уличным разбойником и начальником того же ГОРОНО.

В который уже раз сказал жене, рассчитывая на правило — «повторенье — мать ученья»:

— Что бы Оксана тебе не говорила, упирай на то, что бес попутал — не понравился тебе этот молодой человек, зависть взяла, что у него так легко все получается, вот ты по дурости бабьей и оговорила его. А на самом деле он не бандит и с бандитами не связан, ясно? И деньги, и золото ты по моей просьбе передала в подарок молодым, по случаю беременности, чтобы было на что ребенка поднимать. Мы же родственники, поэтому я и решил помочь. В результате ты расстроилась, и оговорила его перед Оксаной. Понятно?

— Да понятно, понятно! — всхлипнула жена, — неужто я не способна понять! Пятый раз уже говоришь…

— Если бы ты доказала при встрече с Оксаной, что понимаешь, когда и что нужно говорить, мы бы сейчас в этой машине не ехали бы…

Москва. МГУ. Кабинет ректора.

Первый проректор, поражённый самоуверенностью Костенко, отправился к ректору.

— Василий Эрастович, — начал Лукин, — по тому делу с дорогами, хочу кое-что доложить.

— Ну-ка, ну-ка, — снял очки Зимин и помассировал уставшие глаза.

— Тот самый Костенко, начальник управления из Министерства автодорог, требует уволить Самедова с позором. Я ему сообщил, что мы его увольняем, но простое увольнение его не устраивает.

— Угу… А больше ему ничего не надо? С чего вдруг такие требования?

— Да он утверждает, что Самедов со своей любовницей с первого курса прямо у себя в кабинете встречается. Поэтому и с позором надо его выгонять.

— Угу… Я смотрю, об этом уже все знают? Личная жизнь товарища Самедова набирает популярность… Но некоторых начальников управления все же сильно заносит! А? Как вы считаете, Вячеслав Викторович?

— Да, очень сильно заносит! — согласился Лукин, сообразив по опыту общения с ректором, что у того уже есть какой-то план.

— Евгений, соедини-ка меня с деканом экономфака, — вызвал ректор помощника по селектору.

Через минуту уже состоялся разговор с Андреевым.

— Виктор Афанасьевич, что можете сказать по, — Зимин подсмотрел в своих бумагах, — по студентке Светлане Костенко со второго курса?

Декан добросовестно доложил обо всех известных ему фактах об учёбе и, в том числе, рассказал ректору о той некрасивой истории, с участием студентки Костенко, когда её отец просил помочь ей избежать порицания на комсомольском собрании. И как декан пошёл ему навстречу и выполнил его просьбу.

— Очень хорошо, спасибо, Виктор Афанасьевич, — поблагодарил декана ректор и попрощался с ним. — Очень хорошо, — повторил Зимин и потребовал у помощника соединить его с Костенко.

— Николай Иванович? Добрый день. Мне передали ваши пожелания относительно Самедова. Хотелось бы сразу прояснить некоторые моменты. Помните, декан экономического факультета помог вашей дочери избежать наказания по комсомольской линии? Мы вас выручили, пошли вам навстречу… Но собрание, ведь, можно и ещё раз провести. По мнению декана, с учетом того, что ему другие студентки рассказали, это ведь ваша дочь была реальным инициатором с роспуском этих нелицеприятных слухов о женатом молодом человеке… Она сводила с ним счеты посредством другой студентки, а вся тяжесть наказания легла именно на ту студентку… Я прямо-таки испытываю жажду восстановить справедливость по этому делу…

А что касается Самедова и его отношений со студенткой… У вас есть доказательства? Нет? То есть, это лишь слова? Ну что вы, в самом деле!

Надеюсь, мы поняли друг друга? Самедов просто тихо уйдёт. Мы не готовы устраивать скандал с функционером комсомола такого высокого уровня, чтобы порадовать «Голос Америки». А что касается наших дорог, я хотел бы в ближайшее время увидеть активную деятельность и по ремонту, и по строительству. Будьте так любезны, чтобы Самедову не пришлось перед уходом проводить еще одно комсомольское собрание… ну и не забывайте, что телефон вашего министра у меня тоже есть.

Капитан Румянцев очень быстро спустился за мной и сразу отвёл к Заместителю председателя Комитета государственной безопасности. Это я по табличке на двери узнал, пока ждал, когда он освободится. Впрочем, ожидание не затянулось.

— Николай Алексеевич, — протянул мне руку обычный мужчина, выше среднего роста, плотный, усталый. — Рад познакомиться. Присаживайся.

— Павел, очень приятно, — ответил я.

— Мне очень нравятся твои идеи, — сказал он. — И «Бессмертный полк» и эта статья в «Труде» про поисковые отряды. Это всё очень полезные инициативы, важные со многих точек зрения, и для старших поколений, переживших ужасы той войны, и для молодёжи, чтобы помнили… Умение придумать что-то такое очень ценно, так что, хотелось бы тебя попросить, когда, в следующий раз, какая-то подобная идея придёт тебе в голову, не мог бы ты, сначала, сообщить о ней нам?

— Почему нет? — пожал я плечами. — Конечно.

— Тогда сразу обращайся к капитану Румянцеву, а он оповестит меня. Проведем с тобой встречу, изложишь, что придумал. И, конечно, неплохо бы, если бы хоть пару страниц предварительно перед этим передал, глянуть в первом приближении.

Он кивнул в благодарность за моё согласие и протянул руку, прощаясь, типа, аудиенция окончена.

Когда я вышел от него, Румянцев, ожидавший меня на кожаном диване в приёмной, вскочил и проводил к выходу, напомнив о лекции завтра.