Око василиска (СИ) - Кас Маркус - Страница 1

Граф Воронцов, при всей своей загадочности, прекрасный вечер деловыми разговорами обременять не стал. Мы договорились о встрече на следующий день и вернулись в дом.

Ну что же — у меня есть новый заказ, отлично!

Пусть и таинственный, но вряд ли сенатор втянет меня во что-то незаконное. Хотя, почему бы и нет. Лишь бы задача была интересной.

— Молодежь, вы бы пошли погулять, чего дома сидеть? — едва я успел зайти в столовую, сказал дед. — Мы-то, старики, лучше в тишине и уюте побудем. А вам чего с нами скучать? Тем более праздник в городе.

Головин пожал плечами, но я видел, как у него загорелись глаза. Действительно, почему бы и не погулять теплой летней ночью? А чтобы избежать ненужных встреч, можно снова надеть маску.

— И то верно, — поддержал патриарха Воронцов. — Возьмите мой катер, он как раз неподалеку, у Мытнинской набережной стоит. А я сейчас капитану сообщу.

От такого предложения грех было отказываться. Головин просиял и я решился, соглашаясь.

— Прохор! — крикнул дед и, когда слуга появился, велел: — Собери корзину с провизией и напитками. Мальчики на водную прогулку отправятся.

— Сей момент, ваше сиятельство! — откликнулся старик и отправился на кухню.

Нагруженные едой и несколькими бутылками игристого, мы прогулялись до набережной.

Улицы Петербургского острова, в это время обычно тихие, сейчас были наполнены людьми. Отовсюду звучал смех и поздравления друг другу и любимому городу.

И мне казалось, что город отвечал им, обволакивая особенным теплом и поднимая настроение. У городов ведь своя магия, неподвластная понятию человека.

Пристань покачивалась на воде — там были пришвартованы всего с десяток небольших катеров.

Справа сиял огнями фрегат «Летучий Голландец», на борту которого тоже устроили ресторан. Слева врезался в воду песчаный берег Заячьего острова — за кронами деревьев виднелся золотой шпиль Петропавловской крепости.

А перед нами темнел простор Невы, с императорским дворцом на той стороне и горящими огнями Ростральных колонн на Васильевском острове.

Капитан поджидал нас у спуска, перехватил корзинку и проводил к катеру. В отличие от того линейного «кораблика», что строил себе на верфи Воронцов, это судно было совсем скромных размеров, чисто для увеселительных поездок.

Открытая корма с удобными диванами и столиком, закрытая рубка и кают-компания с кухней и туалетом.

Мы устроились на корме и катер отправился в сторону Адмиралтейства, водное пространство к которому уже пересекали судна самых разнообразных форм.

В преддверии праздничного салюта на воде было тоже оживленно.

— Вижу, Лука Иванович оценил твой успех, — Головин кивнул на мой родовой перстень. — Поздравляю! Мне мой отец выдал, когда я получил капитана, — он согнул пальцы в кулак, показывая аналогичный.

Мы шутливо стукнулись перстнями и рассмеялись.

Катер дошел до середины Большой Невы и остановился, дрейфуя на слабых волнах. Большинство судов и лодок сделало также, в ожидании светового шоу. Иногда мимо проносились другие и оттуда махали нам, крича приветствия. Мы поднимали в ответ бокалы.

— А что же твоя прекрасная незнакомка? — поинтересовался я, за эти дни нам так и не удалось нормально поговорить.

— Ты будешь смеяться, — замялся друг.

— Обязательно, — ответил я, зная что это его не удержит.

Так и вышло, Головин для вида помолчал, глядя на волны, и признался:

— Не такая она незнакомка, как оказалось. Одна из тех девиц, что мне матушка подсовывала, представь себе! Я толком тогда на неё не смотрел, а она меня без усов тоже не признала.

Смеяться я не стал, лишь удивился такому совпадению. Капитан моей реакции порадовался и охотно продолжил:

— Она, оказывается, тоже не была в восторге от этого сватовства. В чем мне призналась ещё там, после выступления мастера Ракиты. Но имен не называла, а я и не понял, пока не встретился с ней на следующий день. Тогда-то она меня и признала. Как же мы хохотали!

— А имя-то у твоей хохотушки есть? — улыбнулся я его веселью.

— Ксения… — мечтательно ответил друг и спохватился: — Ксения Алексеевна Протасова. Младшая дочь графа Протасова, Алексея Михайловича, недавно произведенного в тайные советники при сенате.

— Хорошая партия! — провозгласил я, рассмеялся на возмущенный взгляд Николая и примирительно поднял бокал: — За прекрасную Ксению Алексеевну!

Друг тост поддержал и слегка оттаял.

От крепости бахнуло и небо расцвело яркими шарами фейерверков. Над ними распустились золотые цветы, до самого горизонта. Засверкали фасады дворцов, с набережных раздались восторженные крики.

Салют был долгий, а под конец ввысь устремилась стрела и вспыхнула мерцающей сетью по всему небосклону.

Мы несколько часов катались по Неве, периодически сходя на берег и присоединяясь на короткое время к шумным компаниям гуляющих. Почти все были в масках, которые раскрепощали и каждый встречный казался другом.

А рассвет встретили в Петровском фарватере, с видом на непривычно спокойный залив. Там я и задремал, убаюканный морским воздухом. Разбудил меня Головин уже у знакомой пристани.

Праздничная ночь закончилась, оставив на улицах конфетти и увядшие цветы.

Через пару часов выйдет армия дворников и к утру всё будет сверкать чистотой. Мне же нравилось идти посередине пустого проспекта, среди этой мишуры, и греть лицо в лучах солнца.

Особняк спал и я тоже отправился в постель, счастливый и усталый. Новый день должен был принести новый заказ. С этой приятной мыслью я и уснул.

Встречались с сенатором мы в одной из беседок Михайловского парка. Что подтверждало секретность его задания, ведь прослушать тут нас не могли.

Воронцов меня всерьез заинтриговал. Специально или нет, но я был уже почти согласен, что бы он ни предложил.

Христофор Георгиевич сделал заказ из павильона и нам накрыли стол для чаепития. Себе я взял кофе.

— Ну как Александр, смотрю вы отлично погуляли вчера, — после приветствий спросил Воронцов.

Вид у меня и правда был слегка утомленный, выспаться толком не удалось.

— Прекрасно погуляли, — я взял чашку и с наслаждением вдохнул аромат. — Благодарю за катер, ваше сиятельство.

— Да не за что, дорогой мой, — махнул рукой сенатор, тепло улыбаясь. — Рад, что пригодился. Даже и не знаю, зачем его приобрел, стоит без дела. Мальчишество какое-то взыграло.

Вид добродушного дядюшки пропал и Воронцов стал серьезным, меняя тему:

— По городу прошла волна дерзких ограблений, читал наверняка в газетах?

— Не имею такой привычки, — я пожал плечами.

Дед мне о грабежах не рассказывал, а он был единственным источником вестей от журналистов.

— Ты не читаешь прессу? — удивился граф.

— Нет, от новостей портится аппетит.

— Возможно… — задумался Воронцов и отмахнулся: — Впрочем, неважно. Именно с этими ограблениями и связано то дело, которое я хочу тебе поручить.

— Ловить воров? — удивился я. — Не совсем моя специализация.

— Предотвратить ограбление, — граф не обратил внимания на мой шутливый тон. — Которое может стать самым громким из всех.

Он замолчал, изучающе глядя на меня. Я терпеливо ожидал продолжения, уже примерно понимая, чего хочет сенатор.

— То, что я тебе скажу, должно остаться между нами, Александр. Один мой старый друг… А, к чему скрывать, тебе лучше знать всё. В общем, это глава купеческой гильдии, барон Кусов. Платон Серафимович поделился со мной проблемой — самые престижные гильдейские лавки обносят прямо как по расписанию. Когда привозят редкий дорогой товар или собирается крупная выручка.

— У них есть свой человек внутри гильдии, судя по всему.

— Однозначно, но вычислить его не удается. Платон вызывал менталистов, обновил защитные системы, уволил уйму подозрительного народа… Но всё впустую. Гильдия терпит убытки, а воры продолжают как ни в чем ни бывало.