Штык ярости. Южный поход. Том 1 - Тыналин Алим - Страница 13

– Ох уж эти чудовища, оставили девочку одну, – сказал я и Ольга удивленно взглянула на меня, не заметив насмешки. – А теперь вы приехали наверстать упущенное?

– Можно сказать и так, – кивнула девушка. – У себя дома я почти не выезжаю из нашего поместья. Мои сестры, как амазонки, объездили все леса вокруг, в то время как я безвылазно сидела дома, как в темнице. Вот теперь они, наоборот, остались в Оренбурге, а я приехала в столицу.

– Я и сам приличный домосед, – сказал я. – Но давеча вот…

Тут наш разговор прервался, потому что мы приехали наконец к месту назначения. Путь преграждал черно-белый шлагбаум. Перед входом во дворец нас проверили часовые, потом, пока карета катила по широкой дорожке, остановили еще пару раз. Каждый раз это происходило возле будки, разукрашенной, как зебра, в черно-белые полосы. Я видел, что Суворов хмурится, но ничего не поделаешь, порядок установлен императором. На меня начальники караула смотрели подозрительно, но тот факт, что я был помощником легендарного военачальника, отметал любые вопросы.

Вскоре карета остановилась перед входом во дворец. Мы вышли из кареты, причем я помог выйти Ольге и с трепетом держал ее тонкие пальчики. Моя вероломная Ириша из двадцать первого столетия из глубины времен теперь казалась страшным сном, я о ней старался забыть как можно скорее. Неподалеку ржали кони из царских конюшен.

Поднявшись по ступенькам, мы вошли во дворец и расстались с Симоновыми, которые направлялись в совсем другую сторону. На прощание Ольга бросила на меня любопытный взгляд и коротко улыбнулась.

Я уже бывал во дворце еще тогда, двести двадцать лет спустя, поэтому более-менее знал расположение комнат. Но моей помощи не понадобилось, Суворов разбирался в дворцовых покоях не хуже меня. Кроме того, к нам приставили рослого гида в ослепительном наряде, чтобы провести к императору. Провожатый надменно поднял бровь, глядя, как Суворов вприпрыжку скачет по коридорам и напевает песенку. Повсюду у дверей и коридоров навытяжку стояли часовые.

Вскоре навстречу нам попался высокий худой господин в роскошном наряде, усыпанном жемчугом и драгоценностями. Перстень на его пальце с огромным бриллиантом в наше время можно было, наверное, обменять на приличную трехкомнатную квартиру в Москве.

– Александр Васильевич, отец вы наш родной, – сказал он, улыбаясь одними уголками рта. – Как ваше самочувствие? Говорят, выбрались чуть ли не с того света?

– Ты о чем, Ванюша? – спросил в ответ Суворов. – Зачем пустым сплетням веришь? Кто тебе сказал про тот свет? Ты видал, как мы в Италии прыгнули? Теперь еще во Франции сиганем, враги костей не соберут.

– Кости старые, до Франции не доберутся, – тощий посмотрел на меня особенным взглядом, стараясь разобраться, кто я такой и чего тут потерял.

– А пошли с нами, Ванюша, – предложил Суворов. – Мы там и на горках катались, и в речках купались. Пушечки, правда, над головой лают, ну да ничего, тебе же не привыкать. Вы тут в лабиринтах так друг на друга рычите, что любую пушку заглушите.

– Эх, ваше сиятельство, – вздохнул господин. – Я бы с радостью отправился бы с вами в поход, да боюсь, его императорское величество скоро вас навсегда в деревню отправит. Покой вам нужен, ваше сиятельство, куда уж прыгать-то?

Суворов разбежался, подбежал к золоченой стене, запрыгнул и оттолкнулся ногами. Обут он был, кстати, как обычно, одна нога в сапоге, другая, давным-давно раненая, в туфле. Подскочил высоко в воздухе и упал прямо на высокомерного господина. Тощий вельможа выдержал напор и Суворов, благодаря моей поддержке, благополучно опустился на пол. К счастью, никто не пострадал. Наш провожатый страдальчески вздохнул и едва заметно покачал головой.

– Мы еще не так прыгнем! – заявил полководец. – А ты Ванюша, здесь оставайся, да сопли с паркета не забудь подтирать.

Мы пошли дальше, оставив придворного позади. Вскоре мы подошли к огромным дверям и провожатый объявил:

– Его императорское величество Павел Первый.

Я ожидал увидеть дубовые столы и стулья, мраморный пол и золоченые портьеры, словом, поистине королевскую роскошь. При этом я совсем забыл, что Павел, последователь аскетичного Фридриха, старался избегать излишеств в быту. Поэтому в его рабочем кабинете поражали только размеры. При желании здесь запросто уместились бы с сотню посетителей. В остальном кабинет отличался крайне спартанской обстановкой. Громадные окна заливали кабинет солнечным светом, отсюда открывался прекрасный вид на озера, окружающие Гатчинский дворец.

В углу скромно примостился стол с письменными принадлежностями, рядом стулья. В другом углу за столом поменьше секретарь неслышно черкал на бумаге. Надо полагать, вел протокол. На стенах картины с пейзажами, но разглядывать их не было времени, потому что в кабинет стремительно вошел государь. Следом за ним – два помощника или адъютанта, это уж как хочется, на обоих военные мундиры с генеральскими эполетами, так что от большого количества военных я себя ощутил чуть ли не в казарме.

Я много раз видел Павла I на портретах, но вживую, конечно же, увидел впервые. Надо сказать, изображения не лгали и довольно точно передали внешность монарха. Росту среднего, круглые, будто бы вечно удивленные глаза, курносый, он поминутно как-то странно тянул шею вбок, словно ее сжимал слишком тугой воротничок. На императоре был надет военный мундир с орденами, в которых я, признаться, еще не очень хорошо разбирался. На ногах белые кюлоты и сапоги с длинными ботфортами по прусскому образцу.

– Ну, Александр Васильевич! – громко воскликнул он, оглядывая нас и задержав взгляд на Суворове. – Я вижу, что вы вполне исцелились от опасного недуга.

Мне показалось, что самодержец готов заключить полководца в объятия, поскольку он порывисто шагнул к Суворову, но затем в последний момент передумал.

Мы поклонились, стоя со шляпами в руках, а полководец еще и изысканно ножкой шаркнул, совсем как на балете.

– Мой недуг, как француз, ваше величество, – ответил он. – Боятся его много, но с божьей помощью можно одолеть.

Император улыбнулся и поглядел на меня.

– А это ваш чудотворец, правильно я понимаю? Гость из Нового Света, настоящий волшебник.

Император говорил отрывисто, будто торопился сказать все слова.

– Все верно, ваше величество, – подтвердил Суворов. – Блюда готовит, просто услада для желудка. Потчевал меня обычной крестьянской едой, печенкой с хлебом, а ведь поднял на ноги.

Император милостиво кивнул и сказал:

– Ай да молодец! Выражаю вам свое монаршее благоволение за лечение князя Александра Васильевича Италийского.

И несколько нервно протянул руку для поцелуя. Я поклонился и поцеловал монаршью длань. При этом мне почему-то подумалось, что сказали бы мои закадычные приятели по универу и со двора, если увидели меня сейчас? Наверное, со стороны вышло бы отличное фото, чтобы постить в соцсети. Пока я думал о недостижимом, рука царя слегка дернулась.

– Эй, что это такое? – спросил он вдруг и резко указал на мой воротник.

Я проследил за его жестом и увидел, что сей предмет туалета у меня почему-то оказался двухцветным: белым и серым, а местами и черным. Кто-то из слуг недоглядел, сшил разные. А ведь Павел I запретил разноцветные воротнички. Я онемел и не знал, как быть, но Суворов, конечно же, не растерялся.

Вообще, полководец, придя во дворец, несколько изменился. Взгляд стал жестким и непроницаемым, движения еще быстрее, чем обычно. Слова выскакивали из него бойко, одно за другим. Я так понимаю, он сейчас воображал себя дерущимся на кровавом сражении, поскольку дворец и толпы придворных для него всегда были врагами.

– Ваше величество, так это шлагбаум для вредных насекомых, – сказал он. – Такой же, как на въезде во дворец. Разноцветный. Дабы не пущать.

Император рассмеялся и буря прошла мимо.

– Ладно, Александр Васильевич, не время нам ссориться, – сказал он примирительно. – Обстановка в мире сложная. Не успели мы положить меч в ножны, как снова вынимать приходится.