Ветер Приключений (СИ) - "Ascaton" - Страница 32

Возвращение домой прошло не просто. Пробовали, когда-нибудь объяснить женщине, пережившей в своей жизни умопомрачительные взлеты и падения, и девушке подростку, мир которой меньше недели назад рассыпался на части, что теперь им нужна паковать чемоданы и ждать, будучи готовыми по первому зову сорваться в бег через половину мира? Нет? И не стоит.

– Об этом не может быть и речи, молодой человек! – что же, если раньше я думал, что она не сдерживалась, пытаясь отговаривая меня от работы искателя, то признаю я не знал, о чем говорю. – Я смирилась с твоими вылазками на Кладбище. Я проклинала себя за свою слабость и беспомощность каждый раз, когда ты выходил в ночь, – только-только восстановленные стекла затряслись от ее криков. – Но в этот раз я костьми лягу, но не пущу ни в какие подземелья, будь этот Велор хоть богом меча! Правильно говорили в моем родном городе: «Хочешь похоронить мужа и сына? Отпусти их с Велором»!

Даже мана вокруг вошедшей в раж матери пришла в движение. В таком состоянии она была как минимум непредсказуема, а значит опасна. В первую очередь для себя, но и для окружающих тоже. И может быть очень многие знания из прошлой жизни, мертвым грузом лежащие в моей голове, были абсолютно бесполезны под небесами Домгандейта… то вот опыт общения с женщинами видимо был твердой валютой в межмировых путешествиях. И именно этот опыт сейчас подсказывал мне не бросаться под несущийся поезд. Так что поспорив еще несколько минут для порядка, я начал «сдавать назад».

–… Ладно! Если тебе все равно на мать и сестру, то давай! Вперед! Делай, что хочешь!

– Хорошо, мам. Я тебя понял. Всем будет лучше, если мы просто будем собираться, – такой финал диалога удивил Элару, несмотря на все мои ухищрения. Когда я поднимался по лестнице, она продолжала буравить мне спину подозрительным взглядом, но в моих словах не было ни слова лжи! Ведь я и вправду понимал ее чувства, и тем более для всех будет лучше не тратить драгоценное время на ссоры и крики.

Наша небольшая семья развернула бурную активность на поприще сборов. Придя в свою комнату, я первым делом сложил книги в подготовленный некоторое время назад на случай экстренного бегства сундук. Артефакты увеличенного объема, по крайней мере те, что были в свободной продаже, не были панацеей. Амулеты и другие волшебные механизмы с ними часто конфликтовали, книги тяжело переносили хранение, а еда портилась даже быстрее чем должна была, но в чрезвычайных ситуациях они были незаменимы. Например, когда надо экстренно спасать накопленное, будучи готовым пожертвовать сохранностью…

Грустно видеть, как почти десять лет трудов и жизни оказываются стремительно упакованы в несколько сундуков. Полки, шкафы, комоды пустели, оставляя после себя голые безликие стены, с немым укором смотрящие на готовящихся бросить их разумных. Дом, приютивший нас как старый верный пес – все понимал, ведь мы не первая пожившая тут семья, но сказать не мог. Айла даже отвлеклась от мыслей про свой сомнительный дар. Девочка с грустными глазами на мокром месте ходила по комнатам, пальцами скользя по поверхностям. Элара проявляла куда меньше эмоций, но невооруженным взглядом было заметно, что очередной переезд ее не радовал. Даже Касур, пробывшая с нами по большому счету всего ничего, была смурнее тучи.

Мое собственное сердце щемило от этой безрадостной картины. Но как я уже говорил – робкая надежда на то, что все обойдется, едва-едва теплилась во мне. Нет, очень хотелось верить в силу Артура Велора, в то, что его учитель успеет получить весточку, что этой ночью не прольется кровь… Что мы так и будем жить здесь, постепенно копя силы и расширяя возможности. Но… «Si vis pacem, para bellum» – хочешь мира, готовься к войне, не так ли?

День постепенно клонился к закату, разогретый за это время воздух застыл недвижимой массой, а город был непривычно тих. Сложно было поверить в то, что опасения, разделяемые сейчас едва ли десятком разумных, могли передаться всему Ауразиону. Как бы то ни было, напряжение большей части дня и усилия, потраченные на упаковку имущества, утомили матриарха нашей ячейки общества и притупили ее бдительность. Поэтому я рискнул начать потихоньку возвращаться к своему изначальному плану.

– Девочки, мам, я пойду пройдусь до библиотеки. Если все пойдет в разнос, то хоть перед уходом что-нибудь интересное захвачу, ну а если обойдется, то Олафа проведаю напоследок…

Такое объяснение Элару в целом устроило, и я смог улизнуть, не провоцируя новый виток конфликта. Касур и Айла героически приняли на себя удар ее внимания, пока под моими ногами все быстрее, и быстрее мелькали булыжники мостовой. Сначала в саму библиотеку, а затем и в кабинет профессора Олафа я влетел ураганом, вызвав немалое недовольство у каждого встреченного на пути сотрудника. Старик библиотекарь нашелся на своем месте. Вполне возможно, что он в течении этих дней рабочее место и не покидал. Побледневший, осунувшийся он с решительным видом сортировал документы, то и дело поглядывая на притащенный откуда-то кульман. Чертежный стол был ровным слоем увешан бумагами разной степени износа. Некоторые были очевидно новыми и даже отдавали типографской краской, другие же, пожелтевшие от времени, потрескавшиеся, изломанные, висели обернутые тонкими пленками специальных чар, сохраняющих бумагу. В противном случае подобные манускрипты грозили развалиться от неудачно возникшего сквозняка.

Прошло некоторое время, прежде чем старик обратил на меня внимание. В очередной раз поднял голову, чтобы свериться с каким-то справочником и только тогда заметил меня, стоявшего в дверном проеме. Глаза расширились, а сам Олаф аж подпрыгнул на месте, схватившись за сердце.

– Гидеон! Внучек, ну нельзя же так пугать старого человека! Взял привычку!

– Простите, дедушка Олаф… Не хотел отвлекать.

– Но все равно отвлек, с чем пришел? – несмотря на чуть грубые слова, звучал он бодро и по-доброму. В глазах больше не плясали те дьявольские огоньки исследовательского безумия. Видимо раж сошел, и старый мечтатель смог взять себя в руки.

– Я помню, что вы просили подольше вас не беспокоить, но жуть как интересно узнать про подземелья под городом!

Утомленный, но помолодевший от занятия любимым делом мужчина посмотрел на меня поверх очков.

– Темнишь, внучок. Ты не обижайся, но и меня за старого дурака не считай. А-то я не заметил, какой ты ухватистый. Прибился сюда к нам совсем мальцом и вон как уже поднялся. Целый бакалавр. Так что я уж прекрасно знаю, если тебе что-то интересно стало – значит нашел, как использовать, – от такой откровенности я даже поперхнулся. Черт, я настолько привык считать его просто библиотечным старожилом, что даже не задумывался узнать, какой у него ранг…

– Видите меня насквозь и на метр глубже, почтенный Олаф.

– Ну ты совсем уж не издевайся, не чужие, я думаю, стали за эти годы. Рассказывай.

– Эх-х… – отвык я от того, что меня вот так сразу как школьника к стенке ставят. Расслабился, – всего рассказать не смогу, но… скорее всего я нашел ваши подземелья, был там и мне очень нужно вернуться туда.

А. Логично, на этом моменте безумный азарт вновь ожил в престарелом архивариусе.

– Нашел?! Как? Где?! Нам срочно нужно собрать экспедицию! Моих наработок хватит…

– Дедушка Олаф, послушайте, – я старался говорить мягко, хотя теперь уже не знал, чего ждать от него, – вопрос очень серьезный! Если все обойдется, потом я вас лично проведу. Но сейчас это категорически невозможно. Поверьте мне, пожалуйста.

Он долго смотрел мне в глаза.

– То, что мы с тобой называли подземельем катакомбами, на самом деле – подземное убежище. Мои исследования еще далеки от завершения, но даже из имеющихся обрывков понятно многое. В последние годы Войны многие правители боялись, что Великое Побоище рано или поздно закончится катастрофой. Нет, они не предсказали Катаклизм, но начали готовиться к худшему. Император, правивший в том числе и городом в которым мы находимся, решил строить убежища для своих граждан. По сути, подземные города, но проект так и не был закончен…