Сонный лекарь 8 (СИ) - Голд Джон - Страница 12

Усыпив мальчишку, мы собрались всей командой. Во всё той же котельной, само собой. Снаружи слишком холодно, а запасы маны у нас не бесконечные.

— Мы в одном из погибающих миров Пограничья, — хмурясь, выдал Фионтар. — Исчезновение городов и королевств по всем признакам похоже на битву за территорию. Пропавшие поселения насильно перенесли в Унию.

— Тоже так думаю, — Лютик кивнул с важным видом. — Кто-то из Унии проник в этот мир. По описанию, самая обычная экспансия с захватом населения. Рабство, ассимиляция, аннексия, принесение в жертву? В зависимости от того, какая из великих рас действует в этом мире, варианты могут быть самыми разными.

Геоманты-тихушники и в этот раз не произнесли ни слова, но когда Фионтар подал идею, старший из них кивнул.

Кийо, Гуйх и Чибик-ус промолчали, но гном выглядел задумчивым. Их миры никогда не сталкивались с феноменом исчезновения городов.

— Если всё так, как сказал Фионтар, — смотрю на лица участников команды, — то вопрос в том, что Древние сочли катастрофой. Оставить гномов Вилена погибать от холода? Или их перенос в мир Унии?

Почему в этот раз задание Древних называется «Задачей трёх зол»? Может это скрытая подсказка?

Глава 5

Повышая ставки

В котельной царила по-своему тёплая и уютная атмосфера. В топке играли языки пламени, отбрасывая на стены причудливые тени. Мирно посапывали местные гномы-детишки. Моя команда хрустела сухпайками и рыбой, прихваченной с Летающих Островов. Каждый думал о своём.

Все мы учителя [3], и это последнее для нас задание в Корректоре. Последний шанс получить то, чего нет в наших родных мирах. Удивительная экипировка, невероятные зелья, возможность преодолеть затык в развитии. Награды Древних поистине невероятны!

С Королевской Битвой всё оказалось предельно просто. Жди, сразись с другими, или одолей призванное чудовище. Шёл отсев слабых участников.

С миром флоранов уже сложнее. Там была загадка на правильную расстановку приоритетов. Не так уж сложно убить сто тысяч крыс, если есть в запасе тот же «Кровавый Дождь», «Метеор» или «Венец Молний».

Выжить в течение суток или найти Семя Цитодрева — задачи во много раз сложнее. В моём понимании, тогда прошёл отсев тех, кто не способен адекватно оценить свои силы. В понимании Древних, это задание для учеников [1]. А максимальный ранг участников тогда подняли до магистра [4].

В энтропийной пустыне все три варианта прохождения испытания предполагали командное взаимодействие. Да ещё и Коллоквиум — огромная подсказка. Объединить усилия, грамотно оценить ситуацию, выбрать способ прохождения испытания. Только так можно было продержаться в энтропийной пустыне трое суток.

Теперь мы оказались в погибающем мире гномов. Здесь с климатом и концентрацией маны всё настолько плохо, что почти все монстры вымерли. По условиям испытания нам нельзя трогать местных, если не уверен, что они некие «зачинщики катастрофы». Мы не знаем, кто враг, но нам известно, что через трое суток случится нечто плохое. Время указано предельно точно. Скорее всего, город Вилен в этот момент будет перенесён в мир Унии.

Итого…

[Ты правильно всё понял, наследник,] — Станислав в моей голове закивал с важным видом. — [По системе Древних, это испытание для учителей [3]. Идёт отсев кандидатов по мудрости. С имеющимся минимумом эфира и маны надо пройти испытание, используя один из трёх путей.]

[Вот-вот!] — тут уже я кивнул своим мыслям. — [Надо как-то ухватиться за хвост проблемы. Что именно считать за катастрофу? Оставить город гномов в погибающем мире? Или дать его утащить поработителям из Унии.]

Сидевшие в углу тихони-геоманты о чём-то перешёптывались. Старший из них, мужчина с седыми волосами, помахал мне рукой, призывая подойти. Странные ребята! Практически идентичная экипировка, минимум артефактов, а вместо еды у них сытные шарики из крупы, сыра и сушёного мяса.

— Надо поговорить, — седовласый похлопал по полу рукой. — Наш народ не разговаривает стоя.

Я обернулся, проверяя команду. То ли шёпот тихони оказался настолько тихим, что большинство ребят его не услышали. То ли геоманты с самого начала общались, используя ультразвук. Большинство взрослых людей не слышат шумы в этом диапазоне. У меня из-за телесной трансформации «Древоступа» слух острее, чем у некоторых животных.

Смотрю на троицу притихших геомантов.

— Так вы не молчали всё это время? — дошло до меня наконец. — Это мы были не способны вас слышать из-за других шумов и «доспехов духа».

— Нам нечего было вам сказать, — седовласый в ритуальном жесте приложил ладонь к груди. — Я Бинхо Сеан-Кивели, жрец Матери Тьмы из мира Калипас. А это мои помощники, Амичо и Саран.

Мужчина бесшумным и крайне аккуратным жестом указал на геомантов из своей команды. Те коротко кивнули мне.

— Наше светило столь же беспощадно, как в том мире энтропийной пустыни, — Бинхо приложил открытую ладонь к полу. — Наши леса находятся под землёй. Наши города растут вниз, а не вверх. Мы с вами, Довлатов, хоть и выглядим, как люди одной расы, но всё же отличаемся друг от друга. Чтобы попасть в Корректор, нам приходится восстанавливать практически утраченное зрение и голосовые связки. У нас…

Седовласый широким жестом указал на своих спутников.

— … Обострённый слух и осязание. Там, на Летающем Острове, когда вы нас подняли, мы не почуяли в вашем голосе сомнений или фальши. Вы были уверены в правильности своих поступков. Потом без тени сомнений помогли Фионтару. Наш народ… ценит такие личностные качества.

Бинхо внимательно смотрел на моё лицо всё это время.

— Ваше дыхание и сердцебиение изменилось. Причём давно. Ещё в тот момент, когда я упомянул, что являюсь жрецом Матери Ночи…

— Не люблю святош, — отведя взгляд, я шумно выдохнул, сбрасывая напряжение. — В моём мире много чего случилось за последние пятьсот лет. Святоши сначала сжигали одарённых, потом постарались взять их под свой контроль. Состоялись три весьма кровопролитных крестовых похода. У меня в детстве с ними тоже случился конфликт. Так что претензии не к вам, а, скорее, к святошам из моего мира.

Внимательно выслушав, Бинхо покачал головой.

— Мать Ночи, одна из Великих сущностей. Как Матерь Чудовищ, покровительствующая призывателям и приручителям. Или Святозар, символ солнца, оберегающий тех, кто живёт на поверхности земли. Или Великий Ауле, праотец всех гномов. Иггдрасиль у эльфов и Мать Земля у людей.

Седовласый жрец открыто улыбнулся.

— В большинстве миров Пограничья Великих почитают, как живых богов. Не как пустышек, готовых лишь принимать чужое почитание. А как тех, кто реально может откликнуться на молитвы. Однако у Великих есть разные ипостаси.

— К чему всё это? — смотрю на улыбку Бинхо и спиной чувствую взгляд ребят. Они не слышат его, хотя сидят не так уж далеко.

— Здесь есть храм Матери Ночи, — жрец, ухмыльнувшись, приложил руку к полу. — Где-то в подземелье этого города. Не я один это почувствовал. Амичо и Саран тоже. Однако гномы поклоняются Великому Ауле.

— То есть, — сложил я пазл, предложенный заданием, — это храм тех, кто пришёл сюда из Унии?

Бинхо кивнул, сохраняя всё ту же ровную осанку. Они и на Летающих Островах умудрялись сидеть на полу так, будто у них есть невидимая опора за спиной.

— Но этот храм не наш. Как бы это сказать, — жрец задумчиво пожевал губами. — Вам, наземникам, будет понятнее, если я назову это «другим течением веры» в Великую Сущность. Я потому и упомянул про ипостаси. Мы поклоняемся Матери Ночи и её ипостаси Тьмы. Мы рождаемся во Тьме, живём в ней и в ней же встречаем свой конец, становясь одним из её отголосков. Вера запрещает нам первыми лезть в битву или помогать другим, если не попросят. Ибо Тьма принимает всё, что ей дают, не требуя ничего взамен. Но раз местный храм нас отверг, значит, он посвящён другой ипостаси нашей Матери.