Когда улыбаются звезды - Молчанова Ирина Алексеевна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/29
• Следующая

Закончились новогодние праздники, подъелись салаты, выпились лимонады – наступили холода, такие, что дома хотелось надеть рукавицы. Маша сидела на диване с книжкой. Она слышала, что приехала сестра с дачи подружки, где в компании друзей встречала Новый год, но выходить из комнаты не стала. Их семья вот уже четыре года не справляла Новый год вместе, все разъезжались. В этом году и она не скучала, тридцать первого числа ее пригласил к себе Миша. Она помогала его бабушке готовить салаты и печь торт, а за три дня до этого наряжала с Мишей елку. Все было спокойно и по-домашнему, как ей нравилось.

В дверь позвонили, Маша прислушалась – в коридоре раздался мамин голос, что-то говорила Саша.

Дверь в ее комнату распахнулась.

– Чего сидишь тут, как крыса в норе, – беззлобно спросила Саша, – вон, тебе посылка какая-то пришла. – Сестра еще не успела раздеться, на ней были теплый голубой свитер и джинсы в обтяжку, обычно распущенные рыжие волосы заколоты на затылке крабом.

– Поберегись! – крикнул папа и внес в комнату огромную коробку.

– Что это? – изумилась Маша, откладывая книгу. – Это от бабушки?

– Да прям, от бабушки, – фыркнула сестра, – бабушка бы не додумалась звонить в квартиру и убегать!

– А почему вы решили, что посылка мне?

Мама протянула ей открытку с двумя крошечными котятами в красных шапочках с белыми помпонами.

Маша раскрыла открытку, прочла напечатанное стихотворение с пожеланиями здоровья, удачи, любви, а в самом низу синей ручкой было написано: «Для Машеньки».

– Ну хватит читать, открывай коробку, – поторопила Саша.

– А квартирой не ошиблись? – с сомнением разглядывая новогодний презент, спросила Маша.

– Открой, интересно ведь! – воскликнула мама.

Маша аккуратно отрезала огромный красный бант и подняла крышку – внутри сидела большая игрушечная собака. Она вытащила ее и усадила рядом с собой на диван.

– Какая прелесть, – сказала мама.

– Туфта, – определила Саша.

– А по-моему, мило, – улыбнулся папа. – У Машеньки нашей появился тайный поклонник.

– И что, нет никакой записки? – с разочарованием заглянула сестра в коробку.

– Нету.

– Ты хоть знаешь, кто это?

– Нет.

Саша оценивающе осмотрела ее комнату и показала на белую кошку на подушке.

– А это кто подарил?

– Миша.

– Миша такой хороший мальчик, – затараторила мама, – он приходил – чудо! Серьезный, воспитанный, внешность такая приятная!

– Миша?! – вскинула брови Саша. – Он приходил?!

– Да, зашел совсем ненадолго первого числа, когда Машу провожал.

– Куда провожал?

Папа дал щелбан по носу игрушечной собаке и пояснил:

– Машка Новый год у него справляла. Хороший мальчишка, не лодырь какой-нибудь, отлично учится, работает на двух работах. Бабушке своей старенькой помогает!

– Да-да, знаю! Он, между прочим, учится в моем классе!

– Может быть, – закрыла коробку мама, – но влюблен он в Машу!

– Влюблен? – уставилась на Машу сестра.

Маша затрясла головой.

– Никогда ничего подобного он не говорил!

– А зачем ему тогда тебе подарки дарить, гулять звать, если бы ты ему не нравилась! – хмыкнул папа. – Глупенькая ты, Машка, очевидно же все!

– Бред, – подала голос Саша, – кто в нее влюбится!

Мама вздохнула.

– Ну а тебе твой Валера что подарил?

Папа тоже с интересом посмотрел на Сашу.

– Украшение какое-нибудь?

– Ничего, – буркнула себе под нос Саша, – не нужны мне никакие подарки! – Она взглянула на игрушку и, бросив: «Дурацкая собака!» – ушла к себе в комнату.

– Не обращай внимания, – посоветовал папа, – злится, что ей ничего не подарил ее поклонник.

Родители ушли на кухню, а Маша осталась один на один с нежданным подарком. Маша развернула к себе игрушку. Она видела такие в магазинах, они стоили немалых денег, но зато были как живые, как настоящие собаки.

– Породистый, – пробормотала Маша, касаясь цепочки на массивной шее немецкой овчарки. О такой настоящей она и не мечтала, знала наверняка: сестра скорее удавится, чем согласится взять в дом собаку.

Вечером Маше позвонил Миша, на ее вопрос о подарке сказал, что никакую собаку в коробке не присылал. А после недолгих раздумий предложил спросить об этом у парня, который ее поцеловал на улице. Она и сама думала на Диму, но не до конца верила, боялась ошибиться. Он мог подарить, но мог от этого и отказаться, чтобы не опозориться перед своими одноклассниками. А ей больше не хотелось думать о том, кто так легко предает. Никакие подарки не могли загладить безразличие. Лишь доброта, искренность. О любви она даже боялась помыслить, это чувство жило на страницах книг, на открытках, на мягких сердечках в лапках симпатичных медвежат, оно было повсюду и нигде. Она иногда представляла, что когда-нибудь в нее влюбится Миша, от этого на душе становилось хорошо. Ей нравилось находиться рядом с ним, смотреть в серьезные глаза, слушать его, смеяться над чем-нибудь вместе. Бывало, хотелось его обнять, просто так, без надежды на поцелуй или признание в нежных чувствах, лишь потому, что он замечательный. С ним она чувствовала себя свободно, сердце не сходило с ума, не рвалось из груди, внутри все не замирало, как с Димой. Он не улыбался снисходительно, не говорил, будто она не в его вкусе, и уж точно не стыдился ее. Мише было безразлично, что куртка у нее не модная, а джины вытянуты на коленках, он не стеснялся останавливаться возле помойки, чтобы покормить кошек, не ленился пойти с ней в приют, когда не работал, выполнял все-все свои обещания. К ней никто, кроме родителей, не относился так нежно, как он. С ним она почувствовала себя нормальной, не уродиной, не глупой, как говорила сестра. Своей нерушимой верой в себя он словно вдохнул уверенность и в нее.

Маша оделась потеплее и невзирая на колкие замечания сестры пошла на улицу. Ей хотелось побродить по заснеженным дворикам, подышать морозным воздухом, но где-то в глубине души она надеялась встретить Диму. И не хотела думать о нем, а думалось, и проговаривала мысленно, что он подлый предатель, но одно лишь воспоминание о поцелуе – и лицо на морозе в минус пятнадцать обжигало как огнем.

Она поехала в приют, на этот раз повезло, приветливая Татьяна вспомнила ее и отвела к знакомой уже ей клетке. У собаки оказался посетитель – мальчик лет девяти сидел на стуле перед клеткой и печально смотрел на спящего пса.

Татьяна оставила их наедине.

Мальчик агрессивно посмотрел на нее и заявил:

– Это моя собака! Не смотри даже на нее!

– Твоя? – изумилась Маша.

Мальчик опустил голову.

– Мне ее обещали, поэтому ты лучше уходи!

– А почему же ты не заберешь пса?

– Пока нельзя!

Маша подошла поближе и почмокала губами, подзывая к себе собаку. Пес поднял голову, навострил уши и завилял хвостом.

– Почему же нельзя, я смотрю, он уже ходит! Раньше не поднимался!

– А он совсем здоров, – сказал мальчик, – забрать нельзя по другой причине!

– Какой же?

– А тебе зачем знать? – насторожился паренек, поднимаясь с места.

– Интересно, – Маша открыла клетку и погладила собаку.

– Хозяин не разрешает.

– А у него есть хозяин?

– Ну конечно, но Дима обещал его отдать мне, если я какой-то там девочке понравлюсь.

– Дима? Ты знаешь Диму?

– Не особо хорошо, просто он обещал мне эту собаку. Мне именно эта нужна. Я когда пришел впервые сюда, сразу хотел взять ее.

Маша присела на корточки возле собаки.

– Странно, что Дима не позволил тебе это сделать, ведь этому песику очень нужен дом!

– А ты тоже знаешь Диму?

– Не очень хорошо.

– Ясно, – мальчик вздохнул, – значит, придется ждать, пока придет та самая девочка, которая должна проверить, стану ли я хорошим хозяином этой собаке. Вот только не торопится она, Димка все обещает-обещает, что приведет ее, а этой Маше, кажется, все равно. – Она изумленно обернулась, а мальчик протянул ей руку. – Я Глеб.

• Предыдущая
• 18/29
• Следующая