Лола Роза - Уилсон Жаклин - Страница 15

• Предыдущая
• 15/46
• Следующая

Когда мы свернули на улицу Жаворонки, даже маме расхотелось танцевать. Жаворонков видно не было. Только грязные одноногие голуби клевали в канаве остатки пиццы. Перед нами, куда хватал глаз, громоздились грязно-серые многоквартирные муниципальные дома с мокрыми разводами по стенам, так что каждое окно казалось заплаканным глазом.

Раньше мы не замечали ветра, а тут он задул нам в лицо холодными порывами и закрутил у щиколоток водоворот мусора. Мы осторожно пробирались сквозь пакеты от картошки, смятые банки и собачий помет. Мама крепко держала Кендэла за руку, направляя его то в одну, то в другую сторону. У меня пересохло в горле. Я съежилась в своей джинсовой курточке на меху. Похоже, мне придется ходить в ней здесь, не снимая, если я не хочу, чтобы ее сперли.

Школа больше всего напоминала тюрьму — уродливое приземистое здание из желтого кирпича с колючей проволокой поверх ограды. На решетке ворот висели два замка.

— Это чтобы посетители не вошли или чтобы дети не сбежали? — Мама явно колебалась. Она слегка тряхнула ворота.

— Как же нам попасть внутрь, хотела бы я знать. А может, нам и не надо туда попадать?

Кендэл подпрыгнул и нажал кнопку на ограде. Затрещал домофон. Мы все отпрянули от неожиданности.

— Пошли отсюда быстрее, — сказала я.

Мама вздрогнула.

Невидимый голос произнес:

— Чем могу служить?

Мама откашлялась и сказала кирпичной ограде:

— Это Виктория Удача. Я привела своих детей, Лолу Розу и Кендэла.

Наши новые имена звучали для меня каждый раз как музыка. Всем нам стало легче. Мама отбросила назад волосы и поправила воротник белого кожаного пиджака. Я согнула руки и спрятала кисти в рукава, трогая изнутри меховую подкладку. Кендэл распрямил худенькие плечи в своей шикарной куртке.

— Кендэл-мятное-печенье! — сказал он и выжидательно посмотрел на нас. Мы слышали это в тысячу первый раз, но все равно улыбнулись.

— Заходите, пожалуйста, — сказал голос. Створка ворот сама собой отодвинулась с легким жужжанием.

— Как в той сказке, помнишь — "Аленький цветочек", — сказала я.

— Ты будешь купцова младшая дочь, а я — заколдованное чудовище. — Кендэл состроил рожу, которая ему представлялась страшной, и поскакал через двор, сгорбившись и припадая на одну ногу.

— Кендэл, прекрати немедленно! Они подумают, что ты больной, — сказала мама. — Господи, как хочется курить! Как ты думаешь, они рассердятся?

— Не надо, мама.

Но когда мы вошли в кабинет миссис Бэлсэм, нас встретил знакомый табачный дух. На ее столе я увидела переполненную пепельницу. Она поймала мой взгляд и быстренько вытряхнула ее в мусорную корзину.

— Извините, мне очень неловко! Ужасная привычка, — сказала она. — Ни в коем случае не начинай курить, Лола Роза, а то станешь похожа на копченую треску. Вот посмотри на меня.

В ней и правда было что-то рыбье: толстые стекла очков неестественно увеличивали блестящие глаза, а лицо было длинное, изжелта-бледное. Она была нисколечко не красивая, но, похоже, это ее совершенно не беспокоило. У нее был выговор шикарной леди, но держалась она запросто, а уж одета была точно не шикарно. На ней были удобные старые брюки и помятый пиджак с оттопыренными карманами.

Она заметила, что мама с тоской смотрит на пепельницу, и хлопнула себя по карману:

— Может, выкурим по сигарете, миссис Удача, окажем на детей разлагающее влияние? — Она достала пачку сигарет и необычную зажигалку в виде рыбы. Нажимаешь рыбе на голову, и из пасти у нее вырывается пламя.

— Это акула? — спросил Кендэл.

— Для акулы она недостаточно злая, — ответила миссис Бэлсэм.

— Я обожаю акул. Мне все равно, что они злые. Я ни капельки не боюсь акул — скажи, мама…

— Ш-ш-ш, Кендэл, помолчи, — сказала мама.

— Нет-нет, путь говорит, я хочу побеседовать с ними обоими.

— Я видел много акул. Я с ними дружу! А эта дурочка Джейни их боится!

Мы с мамой похолодели. Но миссис Бэлсэм будто и не заметила, что он назвал меня по-другому.

— Уж не акула ли выглядывает из твоей шикарной куртки, Кендэл? — спросила она.

— Да, это Джордж Второй. У меня был другой Джордж, но он от нас убежал.

— Уплыл? — переспросила миссис Бэлсэм и взглянула на меня. — А ты, Лола Роза, как я поняла, не так уж любишь акул?

— Терпеть не могу, — ответила я.

— А чем ты интересуешься?

Я заерзала на стуле.

— Что ты больше всего любишь делать?

— Наклеивать вырезки в альбом.

Мама тяжело вздохнула:

— Нет, Лола Роза, она спрашивает, какие у тебя хобби. Ты же, например, любишь рисовать, а еще я вас немного учила танцам, правда?

— И что же ты наклеиваешь в альбом? — заинтересованно спросила миссис Бэлсэм. — Фотографии своего любимого ансамбля и футбольной команды?

— Я люблю вырезать отовсюду разные картинки и приклеивать их на странице так, чтобы получалось красиво.

— Иногда она немного съезжает с катушек и приклеивает к женскому туловищу голову животного или ставит на крышу дома девочку ростом с этот дом. — Мама покачала головой.

— Коллаж! — сказала миссис Бэлсэм. — Это так называется. Замечательно, мы на рисовании будем заниматься коллажами. Рисование у тебя буду вести я, Лола Роза. Мне приходится вести уроки, потому что у нас не хватает учителей. Ну что ж, мне надо только записать некоторые сведения. Из какой школы вы пришли?

Я сглотнула и попыталась придумать название. Хоть какое-нибудь название.

— М-м… Лондонская начальная школа.

— Лондонская Парковая начальная школа, — поспешно сказала мама.

Миссис Бэлсэм слегка нахмурилась, но записала. Наверное, поняла, что мы говорим неправду. Я могла бы с таким же успехом сказать: "Сказочная школа Микки-Мауса".

— А Кендэл? Он был в подготовительном классе Лондонской Парковой начальной школы? — спросила она.

— Да, — сказала мама.

— Нет! — сказал Кендэл с недоумением. — Я ходил в детский сад «Мышеполье», у нас на куртках была вышита мышка на поле.

— Замолчи, Кендэл, — сказала я, глядя на миссис Бэлсэм. — Он просто придумывает. Он у нас вечно придумывает. Правда, мама?

— Ага, — беспомощно сказала мама, глубоко затягиваясь сигаретой.

Миссис Бэлсэм положила ручку и поглядела мне прямо в лицо:

— Мы все придумываем, когда нет другого выхода, Лола Роза. Или просто чего-то недоговариваем. Я тоже кое-чего недоговариваю. Например, того, что мою чудесную школу могут в конце учебного года закрыть, потому что эти идиоты инспекторы недовольны тем, как мы работаем. У нас сейчас критическое положение.

— Ах вот почему у вас нашлись места, — сказала мама. — Но если школа закроется, моим детям, наверное, не стоит и начинать?

— Я твердо решила, что школа не закроется, — сказала миссис Бэлсэм. — Я горжусь своей школой. И учителями, которые у меня работают, и учениками. Здесь есть дети из самых разных семей, и все же, мне кажется, нам удалось превратить школу в одну большую семью. Мы привыкли к беженцам и другим проблемным семьям, миссис Удача. Поэтому мы не расставляем всех точек над i и не заполняем подробно каждую строчку в формулярах. У нас хватает дел и без того, чтобы совать свой нос в чужую частную жизнь.

Она взяла листок с нашими данными и отправила его в мусорную корзину вместе с окурками.

Мама улыбнулась и посмотрела на меня.

— Ну разве это не удача? — сказала она. — Спасибо вам огромное за понимание, миссис Бэлсэм. Так я могу оставить вам детей прямо сегодня?

— Конечно. Я отведу их по классам. Или вы хотите пойти с Кендэлом, помочь ему освоиться?

— Нет, пусть лучше Лола Роза его отведет. Мне Кенни — Кендэл — всегда норовит устроить специальное представление.

Мама быстренько чмокнула нас обоих и стремительно убежала, грациозно помахав рукой на прощание; мы даже не успели осознать, что она нас бросила. Рот у Кендэла сморщился, уголки поехали вниз. Мне самой стоило большого труда не расплакаться. Маме-то хорошо. Не ей оставаться в этой страшной новой школе со злыми детьми, которые будут нас ненавидеть за то, что мы новенькие и не такие, как они.

• Предыдущая
• 15/46
• Следующая