Фактор дисбаланса - Глебов Макс Алексеевич - Страница 6

Не теряется только пацан с охотничьим ружьем. Он не знает о подковерных интригах своего начальства и делает то, что должен – поддерживает меня огнем. Его одностволка с грохотом извергает пламя, и в окно влетает порция картечи, вынося остатки стекол и выбивая щепки из рамы. Кто-то в доме тонко визжит. Похоже, зацепило осколками стекла или картечью, ушедшей в рикошет от каменной печки.

Мои действия – чистой воды провокация. Мне нужно заставить людей шерифа сбросить маски, а заодно приковать к себе всё внимание, чтобы о пацане, лихорадочно перезаряжающем ружье, все на несколько секунд забыли. Ведет себя парень, кстати, очень грамотно. Не торчит посреди двора, возясь со своим оружием, а после выстрела отпрыгивает за пустую собачью будку и занимается перезарядкой уже там, лежа на спине. Узнаю школу жизни, через которую мне пришлось пройти самому. Хотя, возможно, мне просто так кажется.

Срываюсь с места и бегу к дому, продолжая держать под прицелом окно. Ну же! Я ведь такая удобная мишень, что же вы медлите? Первым не выдерживает подельник шерифа, который заинтересовался моим пистолетом. Ну, правильно, кто меня пристрелит, того и трофей. Пуля летит мне в спину между лопаток. Идиот. Как после такого ранения его шеф будет объяснять Юрьеву, что меня убили бандиты? Амулет срабатывает штатно, и почти десять граммов свинцового сплава вязнут в возникшем из ничего силовом щите. Меня ощутимо толкает вперед. Падаю, перекатываюсь и вновь вскакиваю на ноги. Первое попадание можно списать на случайность, поэтому пока в ответ не стреляю.

Второй выстрел не заставляет себя ждать. Теперь полусфера щита формируется прямо передо мной, не давая пуле достичь моей переносицы. Краем глаза вижу ошеломленное лицо пацана, уже успевшего перезарядить ружье и теперь с ужасом глядящего на с детства знакомого милиционера, дважды выстрелившего в своего же товарища, пусть и незнакомого, но только что убившего, как минимум, одного бандита.

Вот теперь можно и ответить. АПБ дважды дергается в моей руке, выписывая бойцу шерифа билет в один конец к котлам с кипящим маслом и обслуживающим их квалифицированным специалистам, резко пахнущим серой.

– Он морф! – раздается предостерегающий крик из окна дома, и вслед за ним мне в спину влетает веер картечи. Похоже, это хозяин дома достал из заначки свой мушкет и решил испытать с его помощью прочность моего щита. Одновременно по мне открывают огонь шериф и его подельники. Карты раскрыты, и терять им уже нечего.

Непредсказуемым фактором остается только прячущийся за собачьей будкой пацан. Стрелять по своим односельчанам он не решается, но выбор делает быстро, и его ружье вновь посылает заряд картечи в окно, из которого мне только что прилетело в спину. Что происходит во дворе, парень не понимает, но в доме-то точно засели враги, а значит, по ним можно вести огонь без всяких колебаний. Мысленно ставлю пацану жирный плюс и броском ухожу за сруб колодца. Стоять под градом пуль вредно для здоровья – щит имеет ограниченную емкость, и его ресурс уже ощутимо просел.

Магазин у меня на двадцать патронов. АПБ при необходимости может стрелять очередями, но мне это пока не нужно. А вот большая емкость магазина однозначно полезна, особенно в моей ситуации.

– Спокойно! – выкрикивает шериф. – Возможности любого морфа имеют пределы. Атакуем одновременно с разных сторон, пока у него защита не восстановилась! Вперед!

Сам Семен Юрьевич, похоже, не трус. Во всяком случае ко мне он бросается вместе с остальными противниками. А вот пацан с охотничьим ружьем из-за своего укрытия больше не высовывается. Видимо, происходящее ему совершенно не нравится, и участвовать в непонятных разборках он не желает.

Пули бьют в сруб колодца, не давая мне высунуться. Шериф и его бойцы приближаются от забора, а из дома выскакивают ещё двое бандитов, причем один из них пользуется для этого дверью, а второй окном. Если бы не щит, никаких шансов у меня бы не было, а так ещё побарахтаемся. Моими первыми целями становятся три местных оборотня в погонах. Семена Юрьевича я стараюсь сразу не убивать, а вот его подельники немедленно попадают под раздачу. Я не пытаюсь стрелять из-за угла сруба, чего от меня, видимо, ожидают, а поднимаюсь над ним и веду огонь через своеобразную амбразуру между верхним венцом бревен и воротом колодца.

В щит моментально начинают бить пули, причем как с фронта, так и с тыла. Успеваю сделать пять выстрелов, и понимаю, что такими темпами через пару секунд я останусь без защиты. Снова приходится прыгать с перекатом, а потом без паузы ещё раз. Я опять за колодцем, но теперь уже с другой стороны. Отсюда больше никто не стреляет. Трое подельников шерифа лежат мордами в грязь. Кто-то из них ещё шевелится, но ему явно не до продолжения боя, а сам Семен Юрьевич тихо подвывает, баюкая простреленную руку и безуспешно пытаясь остановить хлещущую из раны кровь. Зато бандиты, выскочившие из дома, и успевшие всадить в меня несколько пуль, ещё на ногах, и быстро приближаются, ведя огонь из револьверов. Их интеллектуальных способностей вполне хватает на то, чтобы понять, что давать мне время на восстановление нельзя, иначе им точно крышка.

За моей спиной грохочет охотничье ружье. Над головой визжит картечь, и одного из бегущих ко мне бармалеев сносит, как будто ему в лоб прилетел удар кувалдой. Удачный выстрел, и очень хорошо, что целью выбран не я. Последний оставшийся на ногах бандит понимает, что это не его день и пытается скрыться за углом дома, но он слишком увлекся атакой, надеясь расстрелять меня со спины, и теперь спрятаться ему уже не успеть. Мы стреляем одновременно. Вот только противник просто выпускает на бегу последние пули куда-то в мою сторону, даже не пытаясь толком прицелиться, а я веду огонь с места. К тому же точность у АПБ намного выше, чем у его револьвера. Тем не менее мне приходится выстрелить трижды. То ли первые пули уходят мимо, то ли ранения не столь уж критичны, и на адреналине бандит продолжает бежать дальше. Однако третья пуля его всё-таки успокаивает.

В магазине ещё есть патроны, но я меняю его на новый, демонстративно не прячась от парня, так и не покинувшего свою позицию за собачьей будкой. В доме скорее всего еще остались бандиты. Сколько их, я не знаю, но, судя по всему, они ранены и вряд ли боеспособны, иначе выскочили бы меня добивать вместе со своими подельниками. Однако опасность они всё равно представляют, причем не столько для меня, сколько для ничем не защищенного пацана.

– Не высовывайся пока не позову! – громко приказываю я парню и иду к шерифу.

– Игорь, стреляй в него! – визжит Семен Юрьевич, но сам даже не пытается тянуться к валяющемуся в метре от него оружию. – Это шпион барона Шваба! Убей предателя, и станешь помощником шерифа!

Хорошая попытка. Однако парень явно не дурак и прекрасно понимает, что его пытались использовать втемную, сказав, что целью операции является захват проникших в деревню лихих людей. К тому же он своими глазами видел, как бандиты выполняли приказы шерифа. Прав я или нет, но пацан не стреляет, хотя ружье он уже наверняка успел перезарядить.

– Хочешь сам стать предателем!? – продолжает вопить Семен Юрьевич, но захлебывается на полуслове, когда ему в лоб прилетает деревянный шарик. Сознания шериф не теряет, однако ему сразу становится не до пламенных речей и воззваний к совести подчиненного. Подхожу и за шкирку вздергиваю шерифа на ноги. Его изрядно шатает, но неласковый тычок рукоятью пистолета по ребрам быстро указывает ему верное направление движения.

– Вперед пошел! – негромко, но очень выразительно командую я, и толкаю Семена Юрьевича к дому. – Дернешься или заорешь, и отправишься вслед за остальными.

Сканирую дом. Шар показывает, что у окон никого нет. Один бандит неподвижно лежит на полу, ещё двое слабо копошатся у дальней стены единственной комнаты.

– Игорь, давай за нами! – я делаю знак продолжающему следить за происходящим парню. – Послушаешь, что будет петь твой бывший начальник и выжившие лихие люди.