Школа Хизер Блоссом. Часть 3 (СИ) - Илларионова Рианнон Анатольевна "Рианнон" - Страница 37

Грэм и Дейдра Грайне вошли в комнату. Олвен повернула голову к тем, кого все учителя уже пророчили ей в истинный трикветр.

— Видели? Она тут вообще не живет.

Олвен держала в руках запечатанный пакет из плотной бумаги.

— Пришла буквально только что, дала вот это… и опять уходит. В праздник. Какие могут быть занятия?

Она надорвала край упаковки, извлекая бутылку и передавая ее Грэму. Юноша выдернул пробку и принюхался.

— Похоже на сидр.

Кроме глиняной бутылки, больше напоминающей кувшин, в пакете нашлось несколько глазированных пряников и фруктовые конфеты явно домашнего приготовления.

— Слишком узнаваема рука мастера… — тем же полушепотом произнесла Дейдра Грайне.

Мастер Джулиан на занятиях продолжал угощать студентов фруктовыми и выпеченными лакомствами. Несколько девушек ходили к нему на факультативы — кулинарный и по аромамаслам. Грэм понял, что все-таки не голодный, поэтому отошел к окну, наблюдая за маленьким, но приятным пиршеством. Олвен подняла на него мягкий взгляд.

— Ты привыкаешь?

Юноша почти мгновенно понял, что она имеет в виду.

— С трудом, — честно признался он.

Кровь бессмертного иногда казалась ему чем-то похожим на вирус или паразита, что поселился в его плоти и подчинял себе.

— На что это похоже? — смотря в сторону отрешенным взглядом, прошелестела Дейдра Грайне.

Грэм задумался, подбирая слова и словно прислушиваясь к себе.

— Ни на что, что можно объяснить простыми словами. Как будто что-то наблюдает за мной изнутри и ждет чего-то. Но пока я не готов к экспериментам над собой. Я не знаю, что теперь могу.

«И не уверен, что готов к таким знаниям… к таким экспериментам… чушь все это!» — путано думал Грэм.

— Ты изменился… — сказала Олвен. — Но не стал другим. Странно звучит, правда?

Грэм промолчал, давая ей закончить мысль.

— Как если бы все твои качества стали ярче, сильнее, даже гротескнее, — пояснила Олвен.

Глаза Дейдры Грайне окончательно застыли как у слепой.

— Я вижу твою ауру… — девушка обрисовала пальцем контур перед собой, не поворачиваясь в сторону Грэма. — Она меня пугает.

Юноша отошел от окна и, приблизившись к сидящим на кровати девушкам, взял Дейдру Грайне за руки. Пальцы ее были ледяными.

— Тогда отвернись. Я не хочу, чтобы ты меня боялась.

Дейдра Грайне высвободила руки и провела ладонями по волосам присевшего перед ней молодого человека.

— Это не тот страх. Это восхищение силой. Когда ты станешь собой, тебя никто не сможет одолеть, кроме… не могу разобрать… Но будет боль… слишком много боли. А потом…

Тихое бормотание девушки стало совсем неразборчивым. Грэм вновь перехватил ее руки, сжимая пальцы.

— Хватит! Теперь уже и мне почти страшно, — голос юноши однако был слишком беспечен для таких слов.

Олвен обняла подругу за плечи, жестом прося Грэма отойти.

— Я знаю, что у меня не будет семьи, — сказала Дейдра Грайне по-прежнему глядя перед собой отсутствующим взглядом. — Когда-нибудь я захочу уйти за грань. К тебе.

Она моргнула.

— Вы записывали? Что я сказала?

Олвен погладила девушку по волосам.

— Грэм, проводи ее. Ей пора спать.

Дейдра Грайне послушно поднялась, слегка пошатнувшись и позволяя увести себя.

— Я знаю, что очень мало могу, — продолжала шептать она едва слышно. — И почти не контролирую. Как будто кто-то говорит через меня. Дома я только всех пугала.

В коридоре она почти повисла в руках молодого человека, так что ему пришлось буквально внести ее в комнату и положить на кровать. Грэм присел рядом с девушкой, с сочувствием отмечая ее резко заострившиеся черты.

— Когда я увидела тебя, поняла, что опять могу говорить, — Дейдра Грайне погладила юношу по груди через рубашку.

«Иногда лучше ничего не видеть и не знать, если это настолько отнимает силы», — подумал Грэм, оборачиваясь на Агнесс.

— Сможешь за ней посмотреть, Кардиган? А то мне придется остаться тут на ночь.

Агнесс восприняла это стоически.

— Я разберусь, — сказала она достаточно уверенно, чтобы Грэм ей поверил.

«Что Элли в нем находит? — подумала Агни. — Обычный высокомерный нахал».

Грэм поцеловал Дейдру Грайне в слегка влажный лоб и, не обратив больше внимания на Агнесс, вышел. Олвен стояла в дверях своей комнаты, когда он возвращался.

— Я не вижу… так как она, — сказала Олвен, — но тебя я чувствую. Если не будешь применять свою силу, она тебя сломает.

Грэм сжал ее руку, безмолвно прощаясь.

«Если бы знать суть этой силы», — подумал он невесело.

Кровь Светлейшего Короля превращалась в проклятие.

Робин легко шагал по неширокому тротуару, мягко освещенному высоким дорожным фонарем. Было немного прохладно, но детей и подростков в пестрых костюмах это не останавливало. Сбившись в стайки по трое, четверо, пятеро, они бегали от дома к дому, стуча в двери и напевая: «Trick or treat»² и получая от взрослых горсть конфет.

Пак, в своем обычном облачении средневекового арлекина — зеленом и желтом камзоле — наконец-то не выделялся из толпы. Хулигански пригладив рыжие кудри, чтобы хоть немного показать рожки — кто заметит их в полумраке? — он легко перебежал пустынную, выложенную булыжником дорогу, игнорируя мигающий светофор. В этой части Дублина Робин не был уже несколько лет — Белинда была в заключении, и дом стоял закрытым.

Прочитав надпись на углу, пак убедился, что идет в верном направлении и легко побежал по квадратным плитам тротуара в смутно знакомом направлении. Тут тоже было много детей — жителей близлежащих домов, которые бегали от крыльца к крыльцу, смеясь и шушукаясь. Робин остановился и осмотрелся. Время было подходящим, если он и ошибется, всегда можно попросить конфет и обратить все в шутку.

Но все же дом Белинды он узнал сразу, хоть и бывал там не часто — светлое двухэтажное здание с зеленой крышей, деревья, которые Кормак О`Ши посадил в год рождения дочери, аккуратный тротуар, уже засыпанный желтовато-оранжевыми листьями, и знакомое крыльцо с кнопкой звонка у двери.

Пока Робин осматривал дом, прикидывая, не ошибся ли он, к дому приблизилась компания разряженных в монстров детей с корзинками.

— В этом доме никто не живет, — авторитетно заявил один.

— А вот и нет! — возразила девочка в широкополой острой шляпе, — Его купила старая леди. Я вижу из окна, как она каждый день ездит на такси по магазинам… Возвращается вот с такими здоровенными пакетами!

Робин улыбнулся.

— Она не покупала его, она вернулась домой, — сказал он негромко.

Дети обернулись на голос.

— Вы тоже собираете конфеты, мистер? — они ничуть не удивились.

Робин невесомо приблизился, казалось он сделал лишь шаг, но миг — и стоял уже совсем рядом.

— В эту колдовскую ночь захотят вас уволочь… — нараспев произнес он. — Опасайтесь взрослых, одетых, как фейри, они могут оказаться настоящими. Их много сейчас гуляет по Дублину — ведь открылись врата между мирами.

Дети рассмеялись, переглядываясь. Робин подошел к дверям и нажал на белую кнопочку звонка. Белинда несомненно была дома и ждала его, но открыла не сразу. Когда дверь распахнулась, дети тут же запели свою присказку.

Белинда О`Ши строго глянула на детвору, но щедро насыпала в их пакеты и сумки горсти конфет из приготовленной напольной вазы. Потом запустила Робина в дом и, последний раз зыркнув на ребятишек, как настоящая старая ведьма, молча захлопнула двери. Потом, с уже более приветливым выражением лица, повернулась к Робину.

— Проходи на кухню. У меня есть глинтвейн и печенье.

Пак суматошно закружил на месте, пока Белинда не взяла его за плечи и не толкнула в нужную сторону. Они по-прежнему оставались приятелями.

Через минуту Робин уже хрустел овсяным печеньем с цукатами и пил из дымящегося бокала горячее вино с привкусом корицы. Белинда сидела напротив, но ничего не ела. Робин тоже молчал, время от времени бросая на пожилую женщину взгляд. Если постараться и подключить воспоминания, то можно увидеть перед собой прежнюю первокурсницу, какой она предстала пред ним много десятилетий назад. Тогда у Белинды были длинные, почти до колен, темно-рыжие волосы, которыми она гордилась, а теперь их сменила седая стрижка. И только зеленые глаза цвета бутылочного стекла оставались неизменными — юными и блестящими.