Русь-XXI. Повесть о ненастоящем человеке (СИ) - Тепеш Влад - Страница 42

— Никак нет.

Тут его глаза почему-то стали злыми. Он еще раз ткнул меня пальцем.

— И?

— Никак нет.

— Да ну нахрен! — выдохнул он и приложился ко мне всей пятерней.

Мне показалось, что ко мне прикоснулись раскаленным железом, майка на мне моментально вспыхнула, хоть прикосновение было к голой коже, и я на рефлексе двинул Холоднову в челюсть.

И тут с потолка полилась вода: сработала противопожарная система.

Еще через пару секунд я выругался матом, техник — благим матом, врач бросился к упавшему, а еще через несколько секунд в помещение ворвались двое охранников.

— Что здесь случилось?!

— У меня тот же вопрос — какого хрена?!! — ответил я. — Вот этот мудила меня словно железом раскаленным хапнул!!! Блджад, это перебор!!!

Врачу как-то очень быстро удалось привести Холоднова в чувство и придать ему сидячее положение. Кто-то где-то отключил противопожарку, и тут собственной персоной появляется комендант с сержантом и еще парой охранников.

Я к этому момент успел немного осмыслить ситуацию. Я уложил офицера и, раз он маг, то наверно еще и дворянин. А я пока еще простолюдин, епта. С другой стороны, я ровным счетом ничем его не спровоцировал, это он на меня напал, получается. То есть, при всем том, что у дворян куда больше прав, моя позиция сильнее. Я ведь ничего не сделал.

Ко всему прочему, у меня на плече четкий след от касания, покрытый волдырями, видно, что был хват рукой.

— Что тут произошло?!

— Вот этот тип, что на полу сидит, приложил меня рукой, но будто раскаленным железом! — возмутился я, — на мне даже майка загорелась! Ну, я был вынужден защищаться!

— С хрена ли ему такое делать?!!

— У него и спросите! Он вначале улыбался, а потом восклицает «да ну нахрен!!» — ну и сразу меня приложил. Вот, любуйтесь! — и я продемонстрировал ожог.

Маслов перевел взгляд на врача:

— Николай Иванович, что тут случилось и как?!

Врач пожал плечами:

— Ну мы проводили тест на М-резист. У курсанта он выше, чем может замерить прибор, и я послал за бароном Холодновым. Он пару раз попробовал, а потом...

Тут Холоднов, чуть пошатываясь, поднялся в полный рост, и я обнаружил, что он снова ухмыляется.

— Что ты учудил? — спросил Маслов Холоднова.

Если он даже к врачу на «вы», а к Холоднову на «ты» — стало быть, это его давний друг. Хреново.

Холоднов пощупал опухшую челюсть и хмыкнул, все так же ухмыляясь:

— Ну я же должен был установить уровень резистентности, нет?

— Вот ТАК?! Аккуратнее нельзя было?!

Он развел руками:

— Аккуратнее он не почувствовал.

— Погоди, у него сверхвысокий резист?!

— Был бы сверхвысокий — его бы сейчас несли в ожоговое отделение. Это абнормал.

У Маслова на лице появилось скептическое выражение.

— Хрен там. Их штук пять на весь мир.

Ухмылка Холоднова стала шире.

— Это шестой, значит. Саша, если я отоварю тебя так же, как его, ты прямиком отправишься в реанимацию. А у него — волдыри. Не веришь мне — ищи более точное оборудование и проверяй сам. Я сталкивался со сверхвысоким резистом пару раз в жизни — знаю, что это такое. А у этого сопротивляемость еще выше. Это абнормальный уровень, как у вендиго. С ними я тоже сталкивался, и ты это знаешь. Моя годовая зарплата против твоей месячной, что это абнормал — принимаешь пари?

Маслов несколько секунд смотрел на мокрого Холоднова, затем перевел взгляд на меня и смотрел еще несколько секунд, а потом проронил:

— Слушай, Кирилл Игоревич, кто же тебе при рождении столько удачи отмерил-то?

Уже когда я покидал помещение, то услышал слова врача, сказанные технику:

— Так что, Миша, вернемся к обсуждению статистики и теории вероятностей?

***

На этом мои вступительные тесты закончились. Я получил первую помощь в медпункте, мне обработали пораженный участок кожи и наложили повязку, а затем выдали кучу бумажек-направлений и отправили получать форму, предметы бытового обихода, комнату в общежитии и прочее материальное обеспечение.

Форма и обувь оказались выше всяких похвал — удобно и качественно, ну и дорого, наверное. Рубашку и китель я не смог надеть как положено из-за повязки, потому ходил незастегнутый и с пустым рукавом. Мне дали три дня на индивидуальные теоретические занятия и лекции, чтобы ввести меня в общий курс дел и порядков в академии.

Итак, из хорошего — я теперь кое-что понял о себе самом. Раньше я был просто сигомом, имеющим явные боевые наклонности — теперь оказывается, что я еще и имею высокую устойчивость к магии, что как бы намекает, с какими целями я был создан. Правда, все еще непонятно, для чего мой создатель дал мне свое лицо, но это, если мне повезет, я спрошу у него лично.

Еще меня малость мучала досада: если б я наперед знал, что у меня абнормальный М-резист, я мог бы порешать свои проблемы более оптимальными путями. Братство Армагеддона? Они воины и маги, ну и что? Я тоже воин, и крутой, раз вендиго ухандохал на кулаках, а что они маги — так я абнормал, тут вопрос, кто кого бояться должен.

Высокие боевые качества, соединенные с абнормальным резистом, делают меня уникальным человеком. В мире известно всего четыре абнормала и пятый предположительный, возможно, сверхвысокий на верхнем пределе градациии. Эти пять абнормалов — женщина шестидесяти лет, сделавшая карьеру в спецслужбах соседней страны, но уже вышедшая на пенсию, парень без ноги, мужчина средних лет без каких-либо иных талантов и неразвитый физически, которому на момент выявления уже было поздно становиться военным, и тяжело больной богатый корпоративный воротила, чей М-резист стал для него самого крайне неприятным сюрпризом. Пятый — девушка-художница из Аквилонии, которая по религиозным мотивам наотрез отказалась иметь какое-либо дело с оружием и силовыми структурами. Поскольку она ростом не вышла и весит менее пятидесяти кило — ее особо и не уговаривали.

И вот он я, шестой, обладающий выдающимися бойцовскими качествами. Поскольку М-резист — дар случайный, вероятность того, что из миллиарда человек, на которых приходится примерно один абнормал, избранным станет физически выдающийся человек, мягко говоря, очень небольшая, потому что в постиндустриальном обществе более половины населения — люди пожилые, а из молодежи спортом занимается меньшинство.

Так что я такой один на весь свет, подобных мне людей попросту нет.

В теории, человек, обладающий сходными данными, вполне может существовать на свете. Допустим, Фатал, ну или мой первый соперник, или даже те два парня, матч которых я наблюдал и которые запросто могли бы меня победить на арене — они обладают плюс-минус аналогичными бойцовскими показателями и характеристиками. И если бы кому-то из них выпал дар абнормальной резистентности — из него получился бы кандидат, во всем аналогичный мне. Однако есть проблема — все та же теория вероятностей. Сколько на миллиард человек приходится выдающихся или хотя бы просто хороших бойцов? Я не владею статистическими данными, но предположим, что на миллиард человек приходится сто тысяч спортсменов, бойцов, боксеров, борцов и прочих людей того же типа. Расширяем этот круг, добавляя в него молодых людей, которые просто имеют хорошее здоровье и обладают такими качествами, как воля к борьбе, смелость, отвага, скорость реакции и мышления. Сюда, естественно, автоматически попадают все солдаты строевых специальностей, ну и много кто еще. Пусть суммарно всех этих людей будет миллион на каждый миллиард человек. И ладно, еще добавляем всех тех, кто не является военным, но из кого можно воспитать и натренировать хорошего солдата. И пусть вместе с такими всего будет аж десять миллионов.

Десять миллионов на миллиард — это один из ста. Таким образом, получается, что если дар абнормального резиста выпадает одному на миллиард, то в среднем нужно сто миллиардов человек, чтобы один из ста абнормалов оказался человеком, которого в теории можно превратить в хорошего солдата и бойца.