Возмездие (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 43

Чёрные как вороново крыло волосы у него коротко подстрижены и завиваются в жёсткие мелкие кудряшки. Лицо излучает доброжелательность, но глубоко посаженные глаза очень внимательно окидывают диспозицию, которую образовали охранники.

— Эй, парни, а чего это вы такие напряжённые? — ухмыльнулся он, поднимая руки на уровне плеч, демонстрируя доброжелательность. — Я Дино Тинари из семьи Бруно. Меня послали к графу Сфорца передать одно важное сообщение. Гонцов так не встречают.

— Так давай сюда письмо, и проваливай, — Карлос пришёл в себя, но на всякий случай отступил на пару шагов, чтобы эта махина не вздумала броситься на него и зашибить одним ударом.

— Хе-хе! — покачал Дино пальцем-сосиской в воздухе. — Письмо в голове, так что придётся вам провести меня к милорду.

— Вито, свяжись с шефом, объясни ситуацию, — Карлос не стал заморачиваться и сделал логичный ход: переложить проблему на плечи начальника службы безопасности. Пусть у него голова болит.

Вито, третий из стражи, поднёс к губам рацию и скороговоркой пояснил ситуацию.

— Приказали ждать, никого не пускать, — сказал он выслушав ответ.

Дино одобрительно кивнул, словно соглашаясь: нельзя нахрапом лезть туда, где из него могут сделать дуршлаг. Он, соблюдая правила, установленные охраной графа, поинтересовался, можно ли закурить. Получив разрешение, не делая резких движений, полез в карман, откуда вытащил золотой — ну как же иначе! — портсигар, открыл его, демонстрируя, что в нём нет ничего кроме сигарет.

Антонио подумал, что для такого эпатажного типа куда лучше гляделась бы толстая сигара. Тем не менее, Дино Тинари вовсе не комплексовал по этому поводу. Он закурил и облокотился на открытую дверцу, отчего та жалобно скрипнула и покосилась на один бок вместе с машиной.

— Тебя откуда такого взяли? — поинтересовался Карлос, поняв, что гость не собирается качать права и показывать свою крутость. Нормальный парень, адекватный.

— В Прима-Порто, — охотно ответил Дино. — Меня еще в малом возрасте путали со взрослыми парнями. В шестнадцать лет давали все двадцать. Сам-то я из бедной семьи, повезло, что люди сеньора Бруно приметили.

— Ну и как у них?

— Не жалуюсь, — выпустил дым в воздух посланник. — Теперь у меня собственная вилла, две тачки, куча любовниц.

— Скромностью ты не страдаешь, — заметил Антонио.

— А к чему мне она? — удивился Дино. — Я большой парень, у меня сердце такое же большое. Скромность — удел слабаков, которые из-за своих комплексов не могут взять от жизни положенное.

— Тебя, наверное, все враги боятся, как только увидят, — хмыкнул Карлос, лишь бы занять время разговором. Что-то долго шеф молчит.

— И такое бывало, — огромный гость вдруг проявил скромность, которую только что оценивал с высоты своего положения.

Зашипела рация, выплёвывая слова, которые мог разобрать только Вито.

— Пропускаем, — сказал он, наконец. — Проверьте как следует.

— Ну, ладно, — ожил Карлос. — Придется тебе, громила, сдать пушку и магические артефакты.

Дино щелчком отбросил сигарету далеко в сторону и вытащил из-за спины покрытый серебристым напылением девятимиллиметровый «Тонфольо Форс» с магазином на шестнадцать патронов. Ловко прокрутил его, и ухватившись за ствол, протянул Карлосу. Затем расстегнул две верхних пуговицы на рубашке и снял золотую цепь с болтающимся внизу амулетом сиреневого цвета.

— «Рефлектор»? — хмыкнул охранник, принимая магический защитный артефакт. — Сколько пуль держит?

— Смотря, какой резервуар, — уклончиво ответил Дино. — Мой очень серьёзный, советую не проверять.

— Ха-ха, шутник! — Карлос показал пластиковую прямоугольную коробочку с двумя диодными «глазками». — Давай-ка, проверим анализатором, нет ли на тебе ещё каких сюрпризов. Его милость не любит, когда незнакомые люди стараются запрятать мелкие магические штучки под одежду.

Сюрпризов у посланника больше не оказалось. Дино в самом деле прибыл по серьезному поводу, что объясняло его покладистость. Тем не менее Карлос охлопал гостя с ног до головы. Но Антонио не был бы столь уверенным в безопасности графа. Этот громила мог и руками удавить хозяина, невзирая на магическую защиту. Сколько же энергии потребуется накачать в магоформу, чтобы сбить с ног эту ходячую гору?

Дино Тинари, наконец, оказался на территории виллы, и в сопровождении бодигардов графа, специально ждавших его на крыльце, добрался до апартаментов Сфорца. Входил он в помещение также под бдительным присмотром. Высохший от старости граф сидел в кресле и молча взирал снизу на громадного парня, излучающего уверенность.

— Оставьте нас, — приказал хозяин бодигардам, и как только они остались наедине, поинтересовался: — Что у тебя за дело ко мне, рагаццо[1]?

— Вам привет от сеньора Бруно, милорд, — смиренно сложив руки на животе, ответил Дино. — Он благодарит вас за оказанную услугу, и очень бы хотел к своей благодарности приложить вот этот перстень.

Гость поднял правую руку, чтобы граф оценил вещь, находящуюся на безымянном пальце. Камень на перстне поймал едва видимый солнечный лучик и заиграл искрами на гранях.

— Сеньор Бруно говорит, что вам известен этот предмет.

— О, да, — медленно произнёс граф, глаза его вспыхнули алчным огнем. Забавно, что он даже и не пытался сохранить спокойствие. Напрягся, подался вперед, разве что из кресла не выскочил. — Один из перстней великого Аль-Мансура, входившего в зачарованный гарнитур, который он сам и создал. Откуда он у тебя, милый рагаццо?

— Помните пожар в Риме, когда сгорела штаб-квартира Ордо Маллеус? — деловито спросил Дино, поняв, что клиент клюнул на жирную наживку. — Там ещё погиб Сантьяго Ланца, чёртов неудачник, зашедший в офис за несколько минут до взрыва.

— Да-да, — закивал старый граф, не обратив внимание на нелестную характеристику погибшего. — Бедный мальчик, я его помнил ещё таким несмышлёнышем… Конечно, я наслышан о взрыве. Слухи ходили, кто-то очень хотел досадить одной специфической организации. И как это связано с подарком на твоём пальце?

— Перстень этот дону Бруно передал сеньор Солеро, как он сказал: «на сохранение». Откуда он сам достал вещицу, мне никто не говорил, да и не моё дело совать нос в такие серьёзные тайны. Когда сеньор Солеро умер от излишнего рвения, развлекаясь в постели с очередной молодкой, босс решил придержать перстень. А после уничтожения штаб-квартиры Ордо Маллеус и вовсе затаился. Возможно, артефакта в хранилище не было, а его исчезновение списали на пожар.

— Крайне необдуманный поступок со стороны Солеро, — осуждающе покачал головой граф, не отрывая взгляда от перстня. — Ордо Маллеус собирает артефакты по всему миру, а кольца и перстни Аль-Мансура очень лакомая добыча. За ним точно нет грехов?

Он имел в виду перстень, и Дино его прекрасно понял.

— Вещица чиста как слеза девственницы, — напыщенно произнёс посланник и решительно снял с пальца перстень, после чего подошёл к графу и положил его в протянутую сухую ладонь. — Сеньор Бруно не раз с восторгом отзывался о вашей коллекции древностей, и предупреждает, чтобы вы не показывали эту вещицу никому, кто изъявит желание глянуть на ваши сокровища. Хотя бы в течение полугода.

Граф усмехнулся. История, тянувшаяся за перстнем Аль-Мансура, была настолько извилистой и опасной, что хвастаться подарком перед Высшими Лордами, приезд которых ожидался со дня на день, было бы невероятной глупостью. Единственное его настораживало. Почему такой срок? Что-то должно произойти в течение этого времени? Или Бруно знает гораздо больше, чем положено уважаемому дону мафиози?

— Ещё раз, милорд, позвольте от лица своего шефа горячо поблагодарить за ту помощь, которую вы однажды ему оказали. Он помнит и молится за вас каждый день.

— Ступай, мальчик мой, — устало махнул рукой граф. — Передай Бруно: подарок великолепный, порадовал он старика, порадовал.

Дино Тинари неуклюже поклонился, что выглядело очень забавно, и неслышно ступая по черно-белой плитке, которой был выложен пол в кабинете, вышел наружу. Только за дверью смахнул со лба испарину. Дон Бруно очень боялся, что подарок не придётся по душе графу-коллекционеру, но всё прошло удачно. И Дино жив остался, и перстень теперь находится внутри виллы. Можно ехать домой, но Тинари вдруг захотелось заскочить в кафе, которое он видел на въезде в Баррио и съесть пиццу с пармиджано-реджано и беконом. Очень уж она нравилась связнику-мафиози.