- "Орхидея Страстная" - Страница 17

– А ты бы что мне прислал, если бы оказался в подобной ситуации? Ну, когда нельзя заставить ежевику поспеть раньше времени, но хочется масштабно сорить деньгами. Я просто сама не знаю. Мне кажется, у меня всё есть…

– Шутишь, что ли? – вздёрнул бровь муж. – Есть-то у тебя всё, но порадовать тебя совсем не сложно. Любой необычный красивый сервиз для небольших чаепитий или для масштабного праздника на всю резиденцию. Ящик элитного вина из дальних стран. Пафосно заказать толпу массажисток и устроить тебе салон прямо во дворце – ты редко так расслабляешься, но я знаю, что тебе нравится. Или вообще… – тут Димитрис вдруг осёкся и категорично заявил: – Нет, это я, пожалуй, не скажу.

– Эй, почему? – возмутилась я, всё это время довольно кивая. Меня как с небес на землю опустили.

– Потому что у кого-то скоро день рождения, а я вдруг придумал подарок, – отрезал муж, и я поняла, что ещё две недели мне придётся страдать, терпеть и гадать, но подробностей я не знаю. Поэтому, поджав губы, я проворчала:

– Нельзя так над грозными драконами издеваться.

На что получила в ответ:

– Разумеется, моя канареечка.

К счастью, Димитрис не стал провожать меня до кабинета – ограничился входом в резиденцию, поэтому сперва я решила зайти к посыльному и проверить ничего ли не пришло от Киана. Так сказать, сопроводительное письмо к бурёнкам. Естественно, оно нашлось и в этот раз оказалось поинтереснее.

Этот самоуверенный дракон снисходительно сообщал, что битва планируется не до смерти – вдруг, мол, Димитрис боится. Просто проигравшая сторона навсегда отказывается от претензий на княжну драконов, так как её супруг обязан быть сильнейшим. Откуда он только такое взял, кодексом бы его по макушке?!

Но самое интересное было в другом! В случае своей победы один Меднокрылый нахал обещал выплатить солидные отступные. Не алмазные рудники, конечно… Но если всё сложить можно безбедно прожить до самой старости, оставив неплохое наследство детям и внукам. Даже по меркам герцогства империи.

В общем, письмецо разрывала я с особой жестокостью. Не дай бог Димитрис решит, что я недостаточно стараюсь, возьмёт деньгами и отдаст меня в эти загребущие лапы – нет-нет-нет! Даже показывать такое страшно.

Вечер у меня тоже оказался связан с корреспонденцией. Когда я пришла муж самозабвенно сочинял послание для своего «противника». Я даже подивилась. Совершенно не знакомы, а такая страстная переписка!

– И что ты там насочинял? – спросила я с интересом, заглядывая Димитрису через плечо.

– «Приветствую верного вассала княжеской семьи Кианитоокого и Меднокрылого! От всех души хочу поблагодарить вас за своевременные и безвозмездные дары – сотрудники Титанового Рога буду счастливы, получив их. От себя хочу выразить глубокую признательность за такую заботу о продовольственной безопасности нашего княжества! Так же слова благодарности передают обитатели и сотрудники нашей столичной резиденции – им очень по душе пришлись присланные павлины и фламинго – меня даже упросили сделать для них пруд. Княжич Димитрис супруг Железнокрылой», – довольно закончил зачитывать муж и поинтересовался: – Как тебе? Пятая версия, между прочим.

– Великолепно! – от всей души похвалила я. – Очень вежливо, очень раздражающе, только я не уверена, что Киан уловит тонкий сарказм, а не примет за чистую монету.

– Да мне без разницы, – отмахнулся Димитрис, бережно запечатывая конверт. – Зато потом десять раз подумает, прежде чем что-то посылать. Как это вообще со стороны смотрится – подарки замужней женщине? Дать бы ему по шее, да вряд ли это будет уместно в отношении одного из дружинников.

Я на всякий случай даже отвернулась, чтобы муж по моему выражению лица ни о чём не догадался. Страшно представить, что случится, если он узнает про законный повод дать по шее.

Хотя меня, конечно, радовало, что отдавать меня никто не собирается. Впрочем, радовалась я недолго – вскоре мои мысли начала занимать совершенно другая проблема. Увиливать и называть Димитриса «мой ковбой» в шутку не получалось – приходилось выдавать это на серьёзных щах, а потом изо всех сил стараться не покраснеть.

За пару суток набралось приличное количество обращений в самых неожиданных местах – в итоге на третий день про ковбоя, как мне передала Жади, знала вся столица. Помощница даже, проявив чудеса деликатности, попыталась мне намекнуть:

– Я, конечно, понимаю, что вы с княжичем очень любите друг друга и не мне лезть в ваши дела… Но, возможно, стоит оставить это прозвище для общения наедине? Уж больно оно интимное…

– Не получится, – вздохнула я, краснея до ушей и закрывая лицо руками.

В рабочем кабинете, где, кроме меня и помощниц никого не наблюдалось я могла немного позволить себе вольностей. Я бы пошла жаловаться к Хель, но вчера при виде меня она просто начала бессовестно ржать и разговор не задался.

– Вы не просто так это делаете? – осторожно поинтересовалась Алекса, и я отчаянно замотала головой, а потом выдала наиболее безобидную версию происходящего:

– Я проспорила. Только не говорите никому.

Смотреть на меня стали уже более сочувствующе.

– И надолго? – спросила Жади.

– Кажется бессрочно. Я не знаю, – пожаловалась я. – Димитрис упоминал, что можно предложить что-нибудь вместо этого, но у меня совершенно никаких вариантов. У вас нет идей? Вот вы бы чем сторговались со своими?

– Да я бы и спорить на такое не стала, – развела руками Алекса, а Жади как-то замялась и слегка покраснела.

Я не рискнула допытываться, но предположила, что она бы попробовала какой-нибудь интимный способ. Возможно, один из тех, о которых я прочитала в тоненькой книжечке, что ждала своего часа у меня под матрасом. Только не знаю, получится ли у меня такая замена – вдруг Димитрис скажет, что это другое желание?

И пока я размышляла над этим вопросом, посыльный принёс не одно, а целых два письма от Киана: и мужу, и мне. Сперва я прочитала адресованное Димитрису. Первую половину письма он как-то витиевато ругал его на чём свет стоит, намекая, что подарок был лично для меня, а в последнем абзаце снова приглашал на дуэль. Я бы поступила с посланием так же, как и с предыдущими, но уж больно хотелось показать мужу первую часть. В итоге просто отрезала концовку и запечатала обратно в конверт.

Своё же я смотреть вообще боялась. Вскрывала так, словно оттуда может что-то выскочить. Но мне досталась любовная ода.

Киан утверждал, что я самая восхитительная девушка на свете. Без каких-либо уточнений, почему я лучше других.

Боготворил мою красоту – очевидно, на расстоянии, когда не видно моего лица в гриме, это делать намного комфортнее.

И на три листа расписал, что он способен мне дать, не объясняя, зачем в общем-то оно мне надо. И совершенно не беря в расчёт, что я и сама способна обеспечить себе практически всё из перечня. Не считая горячих и страстных ночей, но для этого у меня муж есть.

Особое внимание моему мужу, кстати, автор письма тоже уделил. Долго возмущался, как ему не стыдно, что я позорюсь на всю столицу и зову его ковбоем. Вот Киан бы такого никогда не допустил! Рот бы мне, видимо, затыкал, ага.

– Ой, всё! – закатила я глаза и разорвала письмо на клочки, немного не дочитав до конца.

Просто там пошли допустимые ласковые прозвища для настоящего мужчины, и я не выдержала. Однако Жади восприняла мои слова слегка иначе. Встрепенувшись, она спросила с затаённой надеждой:

– Всё, домой можно? Вы устали?

И у меня язык не повернулся сказать, что я о другом – просто отпустила девочек и последние пару часов доработала одна. Я бы, наверное, даже ещё посидела, но тут внезапно ко мне заглянул Димитрис.

– Я думал, ты уже всё. Твои помощницы разошлись, – удивился муж, зайдя в кабинет.

– Да я их отпустила пораньше, а самой неудобно всё бросать – дела-то есть, – объяснила я и вежливо уточнила: – Ты что-то хотел?