Юсупов. Серое Братство (СИ) - "Каин" - Страница 46

Денис взглянул на меня и наставительно поднял указательный палец:

— Предупреждаю сразу: звучать это будет бредово. Я никому об этом не говорил и не стану говорить, потому как не хочу прослыть дурачком. Так вот: у этого человека было две души. Вернее, она словно расщепилась на черное и белое. И в момент сильной стрессовой ситуации переключалась на бойца, который будет послушно, как марионетка, выполнять приказ, и потом не испытывать угрызений совести. А затем это отключалось, и человек продолжал жить обычной жизнью.

— Это как? — ошарашенно переспросил я.

Денис усмехнулся, разливая холодный напиток:

— Вот и я говорю: тут без алкоголя не разберешься. Но я постараюсь. Будем.

Я машинально выпил, поморщился. Принялся заедать горечь. Покачал головой:

— Дела.

Денис усмехнулся:

— Так что, братец, тебе придется столкнуться с особенным делом. Сложным, но очень интересным.

Я только кивнул. А картинка в голове начинала потихоньку складываться.

Посиделки затянулись на пару часов. Вырвавшийся из уставной жизни Денис стремительно накачивался беленькой и рассказывал забавные байки из армейского быта. Даже показал мне снимки на телефоне, где рядом с ним были красивые девушки с военной форме.

— Знал бы ты, какие они шикарные, — мечтательно заявил Медведев. — Я даже решил больше тренироваться, чтобы хоть немного соответствовать.

— Ты и впрямь стал крепче, — отметил я.

— Есть такое, — с гордостью ответил приятель. — Я сменил прическу. Больше бываю на солнце. Увлекся бегом. Не пью…

— Молодец, — я подлил беленькой.

— Это я с тобой немного расслабился, друже. И ты, смотрю, не отстаешь.

Пришлось кивнуть. Хотя я время от времени активировал способность по очистке крови от алкоголя. Сегодня мне еще нужна была трезвая голова.

К концу встречи мой товарищ совсем осоловел. Язык его принялся заплетаться, и он вдруг заявил:

— Сонечка объявилась.

— Разве она не уехала с циркачами?

— Вернулась. Приходила со своими родителями к моим, рассказывала, что многое поняла. Каялась, уверяла, что осознала ценность наших… ик… отношений. Просила дать мой адрес в гарнизоне. Хотела приехать. Но потом смогла уговорить выслать мне письмо и фотокарточку.

— Сожалею, друг, — я хлопнул здоровяка по плечу.

— Ты ведь знаешь, как я ее любил, — вздохнул парень. — Хотя, откуда тебе знать о таком? Ты ведь всегда трезвый и холодный головой. Никто тебя не заморочил. А мне не повезло. И теперь у меня вот такой шрам на сердце…

Он раздвинул в стороны руки, чтобы показать масштаб травмы, полученной от несчастной любви. Вышло довольно широко.

— Может, тогда стоит…- начал было я.

— Простить ее не смогу, — отрезал парень. — ежели раз предала, то повторит это снова. А даже если нет, то я никогда не смогу доверять ей, как прежде. И это уже не жизнь, Вася. Ты ведь знаешь, что так и будет. Я сломаю ей судьбу и себя угроблю. Изведу сомнениями и лютой злобой.

Я взглянул на парня иначе и вдруг ужаснулся, поняв, что не заметил с самого начала: его душа была сплошь серой. И пульсировала наливающимися чернотой пятнами.

— Ты достоин лучшего, — проговорил я, добавив в голос убеждения. — И она еще встретит кого-то, с кем сможет начать все сначала. Свет не сошелся клином на одном человеке.

— Не сошелся? — с тоской протянул Денис.

— Вы были вместе несколько лет и подарили друг другу много добрых эмоций. То есть, все, что вы могли получить, вы уже получили.

— Получили, — задумчиво повторил парень.

— Первая любовь, конечно, сильное чувство. Но она проходит. Стоит помнить о ней только хорошее.

— Стоит, — кивнул друг, убаюканный моей силой.

Мы оказались с ним в его воспоминаниях. Медведев крутился у крыльца лицея и высматривал кого-то в толпе и тут заметил идущую в его сторону девушку. Она была красивой, стройной, с копной рыжих волос, обрамляющих веснушчатое лицо.

— Сонечка, — вздохнул нынешний Денис и посмотрел на образ себя прежнего. — И я.

— Ты был таким увальнем, — усмехнулся я.

— Но я ей понравился.

— Это точно, — не стал спорить я. — Вот только и она была другой. Вы сейчас оба изменились. Стали другими. Вы стали разными. И прежними уже никогда не будете. Лучше вспоминай ее иногда такой. И живи дальше. Тебе не нужно тосковать о том, чего уже нет и чего точно не вернуть.

— Но ведь…- парень наблюдал, как девушка идет мимо него.

Проекция прежнего Дениса глядела на Сонечку с восторгом. А нынешний Медведев смотрел на себя самого.

— Я правда был таким ботаником? — спросил он, когда в его воспоминания стали терять четкость.

— И ботаник нравился Сонечке. Он был безобидным, управляемым, доверчивым и немного наивным. Она до сих пор считает, что ты такой. И верит, что с тобой она тоже сможет стать собой прежней. Но это не так. У того Дениса не было того, что есть у тебя сейчас.

— Чего же? — настороженно уточнил парень.

— Уверенности в себе, силы и целей в жизни, — продолжил я. — Не оглядывайся назад. У тебя впереди столько всего. Ты построишь карьеру, добьешься высот. Найдешь себе достойную спутницу, которая будет ценить тебя настоящего. Которая будет тобой гордиться. И ты будешь любить ее.

— И откуда ты это знаешь? — нахмурился Медведев. — Что буду любить?

— Потому что ты это умеешь, — напомнил я ему. — Сам же говорил. Вот я не умею. Сердце у меня холодное. А ты — другое дело. Но пообещай мне, что только достойной девушке подаришь свое сердце вот с таким шрамом, — я показал расстояние между своими двумя пальцами.

— Ты прав, — Денис потер переносицу. — Чего это я решил, что другой девушки у меня не будет? Что я не достоин счастья? Свет клином не сошелся на одном человеке. Первая любовь прошла и жалеть об этом не стоит… Надо просто жить дальше. И мне и ей.

— Истину говоришь, — я сделал вид, что не говорил те же самые слова несколько минут назад. — Ты правильно мыслишь.

— Я ж неглупый, — икнул парень и улыбнулся.

Его астральный двойник больше не был серым. В этом состоянии мои внушения вычистили из него всю грязь.

И я вызвал ему такси. А затем попросил у официанта счет. Который закрыл сам, несмотря на возмущения пьяного товарища.

Через десять минут пришло сообщение о том, что машина прибыла. И мы направились к выходу:

— Хороша все-таки жизнь гражданского, — вздохнул товарищ.

— Не скучаешь по столице? — не оборачиваясь, уточнил я.

— Неа. В командировках интереснее.

Мы раскланялись с распорядителем и вышли из заведения. Я обнял товарища на прощание, похлопал его по спине, чувствуя, как кожу ладоней начинает жечь. Перед глазами замелькали образы и куски воспоминаний. Значит, все сработало как надо. Я отстранился от товарища и открыл заднюю дверь авто:

— Ну, бывай, старый друг, — произнес я, когда друг рухнул на сиденье.

Тот только кивнул, и я закрыл дверь. И авто выехало с парковки. Я же вынул из кармана телефон. Нашел в списке контактов номер Муромцевой и нажал кнопку вызова.

Секретарь взяла трубку не сразу. И я хотел уже завершить вызов, как в динамике послышался голос Виктории:

— Соскучились, Василий Михайлович?

— Вы угадали, — ответил я. — Не могли бы вы забрать меня?

Я продиктовал адрес, и Виктория коротко сообщила:

— Скоро буду.

Девушка завершила вызов. Я же убрал телефон в карман, отошёл от здания и сел на лавочку, дожидаясь секретаря. Откинулся на спинку, наблюдая за прогуливающимися по проспекту людьми и обдумывая полученную информацию.

Итак, в самом начале создания полковой гвардии Империи, Синод устроил какой-то эксперимент по созданию сверхбойцов. Я слышал, такие эксперименты пытались проводить в Британии в начале века. Скорее всего, Синодники либо украли разработки иноземцев, либо нашли человека, который за плату охотно поделился информацией. И жрецы создали два экспериментальных полка. Эти полки неплохо зарекомендовали себя в боях, иначе всех бойцов бы попросту уничтожили как представляющих опасность для Империи. Но полки просто расформировали. Один поступил под командование «Красных Лебедей», которыми командовал Долгорукий, второй полк перешел к «Жар-Птицам». Поэтому две эти части резко выросли в численности в начале Объединительного похода. Почему эксперимент заморозили и не стали усовершенствовать всех бойцов гвардии?