Юсупов. Серое Братство (СИ) - "Каин" - Страница 41

— Надеюсь, вас это не обижает? — вернул я его же вопрос.

— Полагаю, что вам все равно, — парень неспешно натянул через голову футболку.

— И с чего вы сделали такие выводы?

Я оперся спиной о перила беседки, ожидая ответа.

— Бросьте, Василий Михайлович, все и так понятно.

Я демонстративно скрестил на груди руки.

— С удовольствием послушаю. Просветите, что вам понятно. Быть может, я тоже наконец пойму, отчего вы и ваши коллеги относятся ко мне с нескрываемой неприязнью.

Видимо парень не ожидал такой откровенности и бросил на меня короткий мрачный взгляд, заговорив:

— Если вас смущает то, что Виктория Ильинична не вьется вокруг вас кошкой, то не обессудьте — дело не в вас. Она в общем-то никого близко не подпускает. Такой уж она человек.

— А вы?

— Что я? — удивился Сергей.

— Занятно, что когда я спросил, почему вам не нравлюсь, вы решили перевести разговор на Муромцеву. Хотя про нее я речи не вел.

— Но вы ведь ее имели в виду, — бросил парень, но я покачал головой:

— Нет. С Викторией Ильиничной я нашел общий язык. Даже несмотря на то, что тоже ей не нравлюсь. Но это совсем другая история. Любопытно, что вы не желаете ответить мне искренне.

— А разве я обязан? — Волков уже открыто уставился на меня с неприязнью.

— Никто никому не обязан, — ответил я со спокойной полуулыбкой. — Как и я не должен быть с вами вежливым и учтивым. Но мы живем в обществе и у нас принято вести себя по-человечески.

Что-то в моей фразе разозлило Серого Брата. Он напрягся и зло уточнил:

— А я по-вашему веду себя не так?

— Хотите поговорить о том, что про вас думаю я? Вам правда это интересно?

— Мне все равно, — отозвался он.

Я улыбнулся.

— Но вы же спросили. Бросьте, у вас есть прекрасный повод выпустить пар. Разве вам не хочется узнать мою темную сторону? Или высказать, что у вас на душе? Уверяю, все сказанное останется между нами. Как между душеправом и его пациентом.

— Только сказанное? — вдруг спросил парень и склонил голову к плечу.

Я помедлил ровно секунду и на его лице расцвела торжествующая улыбка.

— Что, княжич, не так уже уверены в себе?

— Вам хочется задать мне трепку? — спросил я, повторив движение головы своего собеседника. — После того, как соглашусь, вы поговорите со мной открыто?

— Отчего ж не поговорить, если у вас останется такая охота, — боец развел руки в стороны, показывая свое расположение.

— Что ж, давайте не только поговорим, — я принялся стягивать куртку. — Только сразу предупреждаю…

Договорить я не успел. Парень подскочил ко мне и с силой двинул локтем в плечо. От удара я едва не свалился на землю. И лишь чудом смог удержаться на ногах.

— Давайте без предупреждений, ваше сиятельство. По-простому…

В этот раз договорить не успел он. Я резким движением швырнул в противника куртку, а двинулся следом. Но ударил его не по корпусу, а по ногам, роняя на землю. И тут же отскочил в сторону. Между нами полыхнули искры, которые успел заметить только я.

— Как скажете, господин Волков, — ответил я, взмахнув рукой, чтобы разогнать в ней кровь. Незнакомая сила никак не хотела подчиняться. Я ощущал ее колючей и мутной.

— А говорят, что благородные здесь все сплошь правильные, — заметил противник, поднимаясь на ноги.

— Врут, — усмехнулся я.

На этот раз парень не стал бросаться на меня и принялся обходить.

— И часто вам приходилось драться по-простому, княжич?

— Бывало, — признался я. — Но чаще всего это были дружеские свары по малолетству. А с настоящим бойцом не доводилось. И думаю, что в следующей атаке вы надаете мне тумаков. Потому я пытался вас предупредить…

Волков вновь бросился на меня и в этот раз он оказался слишком быстрым. Он двинулся ко мне по дуге и ударил всем телом в бок. Я успел ухватить его за ворот футболки и потянуть за собой. Мы перекатились по траве. Противник двинул мне в ухо, а потом оказался за спиной и обхватил рукой шею. От боли я на мгновенье ослеп. А потом зрение меня подвело и мир стал черно белым. А мир вдруг вспыхнул миллионами новых запахов. Но при этом я не потерялся. Ухватил руку и с силой дернул ее, одновременно откидываясь на спину. Сергей оказался между моим позвоночником и землей. Он сдавленно охнул и выпустил меня из захвата. Ровно на мгновенье, которого мне почему-то хватило. Я отскочил в сторону, не поднимаясь на ноги и уперся руками в траву. А потом оскалился, вдруг почуяв растерянность и страх противника, и с рычанием рванул навстречу опешившему Волкову. Мы покатились по траве.

— Что тут творится? — раздался строгий голос и в глаза ударил свет фонаря.

— Виктория Ильинична. Это бешеный напал, и я всеми силами пытаюсь не выбить ему зубы, — засмеялся Волков.

— А мне кажется, что вы оба тут пытаетесь не сломать друг другу кости, — обеспокоенно возразила девушка.

Сергей поднялся и неожиданно подал мне руку, помогая встать на ноги.

— Я-то считал, что княжич у нас домашний. А он оказался диким. Он мне чуть глаз не выбил.

— Серьезно? — озаботился я и мои руки мягко засветились.

На лице парня и впрямь разливался здоровенный синяк. С моих пальцев сорвались искры и прокатились по коже противника. Но лечение прервала Муромцева, которая резко развернула меня к себе. Что-то внутри меня возмутилось ее беспардонности. И я резче чем хотел отвел девушку от себя.

— Держите себя в руках, Виктория Ильинична, — отчеканил я. — Если вам так хочется проявить заботу, то подождите, когда я завершу работу с пациентом.

Псевдосекретарь опешила и попятилась от меня. Затем очнулась и тряхнула головой.

— Я думала, что вам нужна помощь, — процедила она. — Но если вам нравится устраивать потасовки на заднем дворе, то не буду вас больше беспокоить.

Она развернулась и пошла прочь. И только тогда я заметил, что у нее нет обуви. Девушка выскочила из дома босой.

— Зря вы так, княжич, — проговорил Волков.

— Больше не надо лечить? — буднично осведомился я.

— Надо-надо, — попросил парень, а потом добавил, — Муромцева обычно ни за кого не вступается.

— Она просто беспокоится о своем подопечном, — отмахнулся я немного нервно. Я не понимал, отчего в моей крови все еще бурлит агрессия. И почему я так тонко чую запахи, которые не ощущал раньше так ярко.

— Неплохо, мастер Юсупов, — оценил Волков, и в его голосе не слышалось прежнего презрения.

Я только кивнул, пытаясь разобраться с временными изменениями организма. Зрение то и дело теряло цвета, зато обоняние усилилось. Мне казалось, я чувствую даже эмоции. И я потянул носом воздух принюхиваясь.

Волков покосился на меня. Уточнил:

— Что-то не так, Василий Михайлович?

— Нет, все нормально, — осторожно ответил я. — Прошу меня простить. Кажется, я немного потерял контроль. Все же я редко вступаю в спарринги.

— Но вышло у вас неплохо, — усмехнулся парень. — Признаться, мне показалось, что вы бросились на меня, словно неблагородный. Это было…

Он замялся, а затем добавил:

— Достаточно неожиданно.

Мне и самому было непонятно, как я так легко вошел в раж. Но размышлять об этом я решил позже. Стоило воспользоваться ситуацией и смягчившимся Волковым.

— Ну так что же, мастер, вы ответите мне на один вопрос? — уточнил я, садясь на степень крыльца.

— На какой? — парень не спеша подошел и уселся рядом.

— Отчего вы относитесь ко мне с неприязнью? Дело не в титуле, потому как дядюшку вы воспринимаете с уважением. За что я вам благодарен.

Сергей несколько секунд раздумывал, а затем нехотя ответил:

— Петр Феликсович очень известен в нашей организации. Про него отзываются как о добром брате и отличном бойце. И про вашего батюшку говорят хорошее. Наставники рассказывали, как на тренировках ваш покойный отец один мог справиться с несколькими соперниками и при этом давал советы по защите. Чем изрядно злил тех, кто был с ним на площадке.