Юсупов. Серое Братство (СИ) - "Каин" - Страница 37

Мы направились к автомобилю, который был припаркован неподалеку.

— Чем же я вас пугаю, позвольте полюбопытствовать?

— Любая порядочная девушка обязательно скрывает возраст. А если этого не делает, то она способна на любое безумство.

— Вы это только что придумали? — хмыкнула девушка.

— Это говорил мне Петр Феликсович, — возразил я и продолжил, — К тому же вы соглашаетесь, не перечите мне, и даже сами идете на диалог. Куда делась та строптивая барышня, которая несколько дней назад было назначена секретарем в семью?

— Может быть, я рассмотрела в вас интересную личность, — лукаво произнесла девушка.

— Даже несмотря на то, что считаете меня изнеженным аристократом?

— Василий Михайлович, я могу признать, что ошиблась в некоторых суждениях относительно вас, — ответила Муромцева. — А вы можете признать, что нарочно вводили меня в заблуждение.

— С чего вы это взяли? — я сделал вид, что возмущен.

— Вы сами мыли посуду, — припечатала Виктория, словно уличила меня в преступлении.

— У вас нет доказательств, — усмехнулся я.

— Мне они и не нужны. Я видела все своими глазами.

Мы остановились у машины, и я уточнил:

— Вы не будете против, если я сегодня пересяду на переднее сиденье?

— Ваше дело, — ответила девушка, и я отправился к пассажирской двери. Муромцева же села за руль. Я устроился рядом.

— Так какую личность вы смогли во мне рассмотреть? Я уже понял, что вы не очень любите аристократию. Скорее всего, вы…

— «Заводная», — подтвердила Виктория, сделав ударение на букву «о». — Так у нас называли бастардов, которым дали фамилию и тем самым завели в высокий свет. Меня признали уже поздно, поэтому я так до конца и не освоила дворянские правила.

— Вот в чем дело, — протянул я.

Девушка завела двигатель и обернулась ко мне:

— Итак, что вам удалось узнать из сказанного Карамзиным.

— Думаю, вы сами прекрасно это знаете, — откинувшись на спинку кресла, произнес я, и девушка удивленно подняла бровь:

— Знаю что?

— Бросьте, Виктория Ильинична. Я наблюдал за вами в момент разговора. Вы плохо играете удивление. Первое, что я понял — это что Павлов не погиб и не исчез. Скорее всего, он до сих пор занимает высокую должность в Синоде, но под другим именем. Именно от него Холодов получил информацию.

— Но зачем Синоду говорить репортеру про то, что «Жар-Птицы» отступили от доктрины?

— А с чего вы взяли, что Холодов искал именно эту информацию? — уточнил я и покачал головой. — Он искал совсем другое. И даже подобрался к этой закрытой лечебнице.

Я обернулся к девушке, ожидая ее реакции, но она только невозмутимо кивнула:

— Возможно. Но зачем Синоду посылать к лечебнице репортера? Можно ведь просто объявить комплекс вне закона и провести суд.

Я ненадолго замолчал. А затем произнес:

— Потому, что те, кто принимают такие решения, против такого объявления. По каким-то своим причинам. И Павлову нужно было больше информации, чтобы начать действовать. Но Холодова рассекретили и убили.

Про Серое Братство, которое можно было задействовать в операции, я умолчал. Скорее всего, все братья заняты поиском культов, как называл их Круглов.

Девушка кивнула.

— Хорошо. А второе?

— Скорее всего, «Баюны» были полком, который сформировал Синод. Но потом что-то пошло не по плану.

— С чего вы это взяли, Василий Михайлович.

— С того, что Карамзин знает многое про «Волков», — ответил я. — А это был полк, который поднял Восстание. Но информация про него до сих пор есть в Императорской Библиотеке. А вот про «Баюнов» ни слова. Только упоминание, что, возможно, информация есть в Синоде. Эта организация не любит проигрывать. И целый полк отступников явно бы подорвал авторитет служителей Высшего.

Девушка задумчиво забарабанила пальцами по рулю. А затем произнесла:

— Что же, это похоже на правду.

— Это только теория, — возразил я. — Для того чтобы ее подтвердить или опровергнуть, нам нужно либо попасть в архивы жрецов, либо поговорить с кем-то, кто помнит эти далекие времена.

Виктория кивнула:

— Так куда едем, Василий Михайлович? — уточнила она.

Я задумался, вспоминая адрес того самого ветерана, доклад о котором недавно передал Гольянову. А затем продиктовал адрес Виктории и устало прикрыл глаза.

Девушка не стала задавать вопросов. И машина выехала на дорогу.

К нужному адресу мы прибыли через час. Перед нами раскинулся квартал в несколько домов, выкрашенных в светло-голубой цвет, с логотипом полка на фасаде. Это были жилища, выданные гвардейцам от Империи за верную службу.

Квартал был огорожен кованым забором, за которым начинались аккуратно разбитые клумбы, подстриженная живая изгородь. В центре же высилась статуя Императора.

Двор был практически пуст. Только несколько женщин прогуливались с колясками вдоль пышных клумб. Воздух был напоен ароматом цветов. На ухоженных деревьях висела аккуратные кормушки для птиц.

Муромцева остановилась у ворот, где на посту дежурило несколько человек в черной форме дружинников. Нашивок с логотипом охранной организации на одежде не было. Очевидно, это было народное ополчение из местных жителей. Интересно, зачем они охраняют жилой комплекс?

Один из дружинников, очевидно, старший на посту, обернулся к машине, взглянул на номера. Покосился на сидевшую за рулем Викторию. И я заметил, что его товарищи напряглись, готовые в любой момент призвать оружие.

Старший поста подошел к воротам и хмуро уточнил:

— По какому вопросу?

Я вышел из авто, подошел к решетке. Вежливо начал:

— Добрый день, мастер. Мне очень нужно поговорить с жильцом вашего корпуса. Мастером…

Я на секунду замолчал, вспоминая фамилию. А затем произнес:

— Северцевым.

Дружинник обернулся к товарищам, и один из них покачал головой.

— Нет его, — ответил боец.

— Тогда передайте ему, что его ищет мастер Юсупов, — продолжил я. — Пусть свяжется с моей семьей. Это очень важно.

При упоминании моей фамилии, лицо старшего поста на секунду смягчилось:

— Выходит, вы мастер Василий Михайлович Юсупов? — уточнил он, и я кивнул, указав на герб на груди пиджака:

— Все так.

— Между нами про вас говорят, — произнёс дружинник. — Что вы пытаетесь помочь ветеранам гвардейцам.

Я пожал плечами:

— Я лекарь. Это мой долг.

Дружинник понятливо кивнул:

— Как только Северцев вернется, я передам ему, что вы его искали.

Я улыбнулся:

— Спасибо. А мастер Серов?

— Тоже отсутствует, — ответил дружинник.

Дружинник кивнул, я же как бы невзначай уточнил, добавив в голос «красноречия»:

— В вашем жилом комплексе усиленные патрули охраны? Случилось чего?

В глазах начальника караула я на секунду заметил растерянность, но затем он подавил мой дар. И ответил:

— Да шастают тут всякие. После того как Холодова убил один из братьев. Приходится отлавливать любопытных.

Он усмехнулся и отчего-то, ухмылка вышла недоброй.

— Сперва мы и вас за этих приняли. И, признаться, даже удивились, до чего нагло вы действовать решили. Но по счастью мы ошиблись.

— Видимо, нам очень повезло, — вежливо произнес я. — Но не буду отвлекать вас от патрулирования. Всего доброго, мастер.

— И вам всего хорошего, Василий Михайлович, — ответил мужчина. Я же развернулся и сел в машину.

— Ну? Что вам удалось узнать?

Муромцева обернулась ко мне, но я не ответил. Потер ладони, осторожно активировал силу. И попытался было призвать астральных двойников, но напоролся на броню. Словно эти дружинники очень не хотели, чтобы я посмотрел на них, и блокировали мою способность. А через долю секунды по телу растеклась цепенящая боль, которая заставила меня прервать способность. Стоявший же за забором дружинник довольно усмехнулся и погрозил мне пальцем. Словно мальчишке, которому жестом показали больше не озоровать.