"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6 (СИ) - Петров Олег Георгиевич - Страница 28

- А потом начались твои, Сергей, «чудеса». Ну, ты же понимаешь, о чем я. Разболтанный трубопровод, клапана задом наперед, кабели на корпус и все прочее. Я до сих пор понять не могу, откуда ты узнал?

- Если б я сам понимал, - Сергей старался не врать, но и говорить всей правды не мог. - Это как наитие какое-то, или видение. Вот знаю, что такой «бобик» есть, и все тут. Или вижу правильную компоновку какого-то узла, а на старую смотреть не могу.

- Вот, - Валентин говорил совсем тихо, - Народ чего только не говорит. А я сам не знал, что думать, пока…

- Пока сам не увидел, да? - абсолютно спокойно спросил Королев, глядя на ошарашенного соратника. - Ты же без моих подсказок понял причину автоколебаний и поставил гасители на магистрали? И что самое главное, сделал до того, как эта гадость в реальном полете вылезла.

- И ты знал? - Валентин слегка сник, но виду не подал.

- Знал, и тоже не сразу понял. А потом увидел другие твои доделки по 107-му (речь про РД-107, мотор первой ступени - прим.авт.) и чертежи форсированного варианта, и все стало ясно.

- Сергей, ты же коммунист, - попытался было возразить Глушко, но Королев с усмешкой перебил его.

- Как и ты, но на три года раньше в партию вступил. Я, конечно, коммунист и материалист, но что ты предлагаешь, забыть и не обращать внимание? Ведь все сбывается! Сколько времени мы сэкономили, только честно?

- Полтора года, а то и два, - подумав, вздохнул Валентин. - Я не предлагаю забыть, я просто хочу понять, что это? Откуда? С какой стати нам делают такие подарки?

- И какова будет цена? - договорил Сергей. - Меня тоже это гложет, но останавливаться поздно. Мои американе ждать не будут, тут и гадалка не нужна. Фон Браун хоть и фашист, но инженер и организатор он выдающийся. И промышленность в Штатах пока мощнее нашей, как ни крути. Нужно пользоваться любой возможностью.

- Да, выхода нет, - вновь вздохнул Валентин.

- Так что там насчет ножа в спину? - переспросил Сергей. - Мы теперь чуть лучше знаем друг друга, давай попробуем все это направить на пользу дела.

- Собственно, что тут говорить, - начал Валентин. - Эта сила, чем бы или кем бы она ни была, уже определилась. Я вижу только свои двигатели и все, что с ними связано. Ты видишь все и обо всем. Давай исходить из этого. Ты Главный, я зам.

- В самом деле? - въедливо спросил Сергей. - А ведь если ты сам станешь Главным, тогда этот «дар» может к тебе перейти. Неужели нет такой мысли?

- Есть, конечно, - Валентин невесело хмыкнул. - От тебя ничего не скроешь. Может, ты и мысли читаешь?

- Не читаю. У моих подопечных, - Сергей с любовью глянул в сторону ракеты, - собственных мыслей пока нет, не доросли еще.

Тут Королев немного покривил душой. Он уже давно знает о своих замах много такого, о чем они и сами не догадываются. И самое неприятное, о себе он тоже много чего знает, и хорошего в этом мало. А амбиции Валентина, как личные, так и технические, будут неизбежно расти, и очень скоро превзойдут критическую массу чисто двигательной работы. Валентин станет стремиться к большему, и конфликт будет неизбежен, а из-за чего именно, не так важно, повод найдется. Василий Мишин с удовольствием встанет на сторону Королева и вдвоем они выдавят Глушко на периферию, а кто тогда будет делать двигатели?

Королев знает, что в будущем КБ Кузнецова сможет строить хорошие и надежные двигатели, но для этого им потребуется лет десять на становление, ведь у них сейчас нет ни опыта создания ЖРД, ни испытательной базы, даже стендов нет! Чем это кончится, Сергей тоже видел, и это один из самых страшных его снов (еще бы, увидеть все четыре аварийных пуска Н-1 - прим.авт.), допустить такое он не имеет права. Валентина нужно удержать любым путем, не допустить раскола в Совете Главных!

- Но все равно, ты мне до конца не доверяешь, - прервал паузу Глушко. - Я тоже тебя понимаю.

- Ты не любишь работать в рамках, тебе в них тесно, - согласился Сергей. - Поэтому я готов тебе эти рамки существенно расширить. Если мы договоримся.

- Прямо тайный сговор какой-то, - усмехнулся Валентин. - Но я готов выслушать.

- В ближайшие месяцы все будет примерно как сейчас, только еще лучше, - сказал Королев, сосредотачиваясь. - Поэтапно форсируем «семерку», делаем обитаемый корабль, садимся на Луну, с четвертой ступенью можно попробовать на зуб Марс и Венеру.

- Это я примерно представляю, - вставил реплику Валентин. - А дальше что?

- Дальше, - усмехнулся Сергей, сильнее запахнув пальто от внезапного порыва ледяного ветра. - Дальше у нас будет новая ракета. Точнее, семейство. Двигатели для нее нужны совсем другие, и кроме тебя делать их некому. Но это не все.

- Да говори уже, - буркнул Валентин, не скрывая волнения.

- Могу сделать тебя головным по этому новому семейству, - выдал Королев, внимательно следя за реакцией собеседника.

- Что?! - Валентин буквально подпрыгнул на месте.

- Что слышал, - развеселился Сергей, но тут же опять перешел на серьезный тон. - Думаешь, я сам не хочу заняться тяжелыми носителями? Сейчас у нас есть «семерка», это легкий вес. Даже если водород на верхнюю ступень впихнуть - это не больше десяти тонн на орбиту. Новая ракета в первом варианте, назовем ее Н-2, должна тянуть вдвое больше, порядка двадцати тонн. Ее тяжелая родственница, пусть Н-1, должна выводить больше ста, а лучше сто тридцать, иначе людей на Луне нам не видать.

- Унификация по двигателям? - Глушко уже погрузился в мысленные вычисления.

- Обязательно, и максимум унификации по остальным узлам, если возможно. Но не любой ценой, сам понимаешь. С унификацией тоже можно пересолить. Ну что, заинтересовался?

Валентин немного помолчал, переваривая информацию.

- Ищешь, где подвох? - усмехнулся Королев. - Не ищи. С подвохом ты сейчас разговариваешь. Просто у меня кроме ракеты на шее висит все остальное, включая обитаемый корабль, Луну и прочие светила, научные и политические. Так что новая ракета твоя, но общее руководство все равно на мне, тут ничего не сделаешь, в монастырь я не уйду.

- Пойми меня правильно, я просто стараюсь понять, откуда в тебе такие перемены? - спросил Валентин, все еще одолеваемый скепсисом. - Тяжелая ракета, на которой на Луну полетим! Это же твоя мечта! Как и моя, в самом деле. И наверняка, подход у нас будет разный. Будем спорить до бесконечности, письма в Президиум писать.

- Ну, это как посмотреть, - Королев улыбнулся, - Хочешь, расскажу тебе про керосинку твоей мечты? Однокамерную, на 700 тонн тяги? С такими хитрыми кольцевыми форсунками и насадкой на сопло? (речь, конечно, про все тот же F-1 - прим.авт) Правда, насчет однокамерной схемы у меня есть некоторые сомнения, потянем ли оснастку.

- Верю, - вздохнул впечатленный Валентин. - Что же получается, если оба видят самое оптимальное решение, то и спорить не придется?

- Наверняка придется, - успокоил его Сергей. - Споров на наш век хватит, но исключительно по делу. Но мы не потеряем, к примеру, два года из-за выбора топливной пары, потому что товарищ Глушко продавливает «вонючку», а товарищ Королев керосин. И когда товарищ Глушко заартачится, мы не будем ждать десять лет, пока какое-нибудь непрофильное КБ научится движки на стенде прожигать, или хотя бы этот самый стенд построит.

- Я согласен! - выпалил Валентин.

- Уверен? - Королев победно прищурился. - Подумай, мы пока не приехали.

- Я согласен! - повторно почти крикнул Валентин. - Я даже готов стать твоей жилеткой, если исполнишь обещание. Если все будет, как ты говоришь, то я не подведу. У тебя будут лучшие двигатели и лучшие носители. По рукам?

- Ну что же, рад слышать, - Королев мощно пожал протянутую руку. - Значит, средний и тяжелый носитель делать тебе. На сегодня у нас есть другие дела, но когда все это закончится, поговорим более подробно.

Валентин кивнул, и они вдвоем зашагали за успевшей уйти вперед ракетой. С этих пор среди ракетчиков начались разговоры про тандем двух Главных, нашедших, наконец, общий язык после стольких лет негласной борьбы характеров и амбиций. Довольно часто они оставались вдвоем после совещаний, чтобы поговорить о чем-то своем, а о чем там речь, никому другому знать не положено. И почему-то сложилось так, что потревожить их в эти моменты мог только один человек. Звали этого человека Борис Черток.