"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6 (СИ) - Петров Олег Георгиевич - Страница 18

И все же, подумал он, посрамили капиталистов! Пусть всего на три недели опередили, но были первыми! Этот Фон Браун просто талантище, на такой хреновине свой спутник запустил… Твердотопливные верхние ступени, без управления! Ну и что? Спутник-то почти такой же, даром, что легче в разы! Зато передает несколько нот американского гимна, вот ведь, радиолюбители! Следующие несколько лет «семерка» будет крыть все американские поделки, как бык овцу, но вот дальше все изменится. Браун спать в оглоблях явно не намерен и наверняка у него уже готовы чертежи более тяжелых ракет, и не только у него одного. Боевые ракеты американцы строят, и неплохие. Захотят - сделают носитель тонны на две, вряд ли больше. Хватит ли этого для полета человека? Вполне хватит, потому что американе сделают легкую машинку с современной электронной начинкой. А мы быстро съедим свои четыре тонны, как только начнем пихать в «шарик» нашу надежную и проверенную электромеханику. Чем ее заменить, пока не ясно. Хотя, почему обязательно шарик? В его мозгу уже вполне четко вырисовываются контуры «Востока», и никакого «шарика» там и в помине нет!

Этот черный чемоданчик снаружи выглядит весьма потертым, но это сделано на тот малореальный случай, если вдруг потребуется эвакуироваться пешком. И напротив, содержимое здесь очень необычное. В самом центре, обернутый в плотную пластиковую мембрану, располагается трехкилограммовый кусок мышечной ткани человека, пронизанный сетью кровеносных и лимфатических сосудов. Эти контуры, в свою очередь, замкнуты на миниатюрные аппараты искусственного сердца, почек и легких.

Фактически, этот маленький неразумный кусок мяса является мини-организмом, сконструированным с одной целью, просто жить. Кровь подогревается, насыщается кислородом и питательными веществами, а шлаки фильтруются и выводятся наружу. Спрятанных в днище чемоданчика тонких аккумуляторов вполне хватит на годы непрерывной работы, а вот запаса питательных веществ в ампулах всего на месяц, после чего понадобится замена. То же самое с органическими почечными фильтрами.

Этот простой организм - типичный образец биоинженерных достижений человечества на середину 50-х годов 21-го века. Такие организмы давно применяют для выращивания донорских тканей для трансплантологии, и когда появилась такая возможность, почти никто не стал возражать. Мировые религии, как обычно, поворчали, но все же признали пользу изобретения, поскольку даже зачатков нервной системы, где могла бы скрываться гибнущая бессмертная душа, в этих крохотных «големах» нет.

Однако, с этим конкретным экземпляром все не так просто. Если бы кто-то догадался засунуть его в электронный микроскоп, а еще лучше, в недавно появившийся наноразмерный томограф, то увидел бы удивительные вещи. Во-первых, мясо здесь не само по себе, а крепится сухожилиями на небольшой кости, скрытой в самой середине контейнера. А внутри этой косточки можно увидеть пронизывающую сеть тончайших полиорганических нитей, образующих причудливую геометрическую форму, совсем не похожую на природную. Прочность этих нитей и невероятная для техники сегодняшнего дня сложность структуры поразит всякого, кто смог бы размотать и проанализировать хотя бы одну из них.

И даже тогда, вряд ли кто-нибудь догадается, что эти нити образуют вторичную регенерируемую конструкцию, более-менее простую часть типичного комплекта имплантов, который имеется у каждого наблюдателя.

Конкретно эта неразумная, но чудовищно сложная машина, питающаяся энергией крохотных резонансных капсул, приспособлена к жизни только внутри человеческого организма. И притом, совершенно определенного организма Ивана Родина, бывшего наблюдателя, который стоит сейчас над раскрытым чемоданчиком и всматривается во что-то, видимое только ему одному.

- Кажется, маркеры совпали, - наконец, облегченно сказал он. - Вторичка ожила, и говорит со мной. Жалуется, что соседей не слышит.

- Так уж прямо жалуется? - недоверчиво цыкнул Борис Мельников. - Эта штука там одна, а ты говорил, что в таком объеме их может быть несколько! Не нравится простор?

- Не нравится одиночество, - тихо ответил Иван. - И поболтать ей не с кем. Это же девочка.

- С чего ты взял? - у Мельникова чуть глаза на лоб не полезли.

- Мне так кажется, - отвернувшись от чемоданчика, улыбнулся Иван, но голос его остался серьезным, а взгляд далеким и загадочным. - У нее приятный голос, альт. Фа первой октавы. Ты бы слышал! И линия соединения чуть мерцает, словно копна черных волос на ветру колышется. Красиво.

- Ух, напугал, колдун проклятый, - добродушно ругнулся Борис. - А я все никак не привыкну к твоим штучкам. Наверно, буду дергаться, пока ты мне такой же комплект, как у тебя, не справишь.

- Я бы с удовольствием, - заверил Иван. - Но я уже сто раз говорил, что генетические маркеры не дают имплантам работать в чужом организме. Поэтому мы кусок моего мяса для этого вырастили и вторичку в него засунули.

- Да я без претензий, - отмахнулся Борис. - Я и так тебе благодарен, самочувствие намного улучшилось. Только я врачам на глаза не показываюсь, как ты и советовал.

- Правильно, нечего светиться и давать повод для интереса, - подтвердил Иван и вернулся к чемоданчику. – Ждать смысла нет. Я прямо сейчас хочу испытать нашу «девочку» и открыть резонансный тоннель. Вот только задам координаты в привязке к ее собственному положению, чтобы горловина тоннеля всегда попадала на приборы.

Иван постучал пальцем по плотно закрытому и массивному на вид металлическому контейнеру, занимающему почти треть объема чемоданчика. Это и есть тщательно изолированный приборный отсек, внутри которого по задумке должен открыться тоннель в другой мир. Некоторое время Иван настраивал синхронизацию, создавая и фиксируя необходимые силовые контуры, при пересечении которых и возникает «эффект времени».

Мельников все это время пытался представить, что ощущает Иван, напрямую общаясь со столь сложной, интересной и своенравной машиной. На что это похоже? На компьютерное меню или на набор более примитивных чувств и ощущений? Может быть, на брызги воды или всполохи света? Иван утверждает, что это нечто среднее, но при этом очень четко контролируемое. Каждый вторичный имплант, говорил он, немного отличается, нет двух одинаковых. Разума у них ни на грош, но характер, небольшие особенности, могут отличаться. К примеру, «демонов» защиты имеет смысл запускать на имплантах с лучшими энергетическими показателями и устойчивостью на пиках. Их нити выжмут последний милливатт энергии, но удержат, например, силовой барьер почти на треть дольше обычных. А вычислительные задачи, такие, как анализ изображений или макроструктур, подбор или взлом сложных шифров стоит запускать там, где энергия распределяется ровнее и реакция на пики медленнее. Опять же, процентов двадцать можно выжать.

Но из всех людей только Иван знает об этом, потому что имеет доступ к наиболее низкому уровню работы этих замечательных устройств. Для остальных наблюдателей их комплекты это лишь безликие исполнители команд.

- Не получается, - вдруг сказал Иван дрогнувшим от раздражения голосом. - Нужно четное число контуров, шесть. А наша «девочка» дает только пять или семь. Зараза, не хочет без соседей резонанс держать!

- Пяти контуров достаточно? - спросил обеспокоенный Мельников.

- Нет, - мотнул головой Иван. - Только если семь, но я не уверен в повторении эффекта. Сейчас попробуем.

Еще пару минут держалась полная тишина, Иван ничего не говорил, а внешне казалось, что он вообще ничего не делает, но это обманчивое ощущение.

Сначала Иван попытался все-таки уговорить упрямую микромашину держать резонанс на шести контурах. Несговорчивая «девочка» благополучно создала сами контуры, но наотрез отказалась их синхронизировать без обратной связи с соседями. Попытка сгенерировать фальшивые сигналы она с негодованием отвергла. Будь это человек, то можно подумать, что она суеверно боится четных цифр, но это уже полный бред. Иван почувствовал, что его эта дама начинает его реально бесить, но, вспомнив Альбину, усмехнулся про себя и немного успокоился. Делать нечего, нужно настраивать семь контуров, надеясь на удачу. Открывать тоннель самому не имело смысла, это связало бы самого Ивана по рукам и ногам без малейшего пространства для маневра. Именно поэтому они с Мельниковым придумали этот фокус с чемоданчиком.