Черный дембель. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей - Страница 20

— Серый, ты же не куришь! — встрепенулся Кир.

— Не курю, — сказал я. — Это для маскировки.

Сунул сигарету за ухо.

— Ждите меня тут, пацаны, — сказал я. — Помните: никаких звонков в милицию! Следите за тем мужиком. Загляните под куст пиона, если хотите — убедитесь, что я вас не разыгрываю.

Посмотрел на часы и мысленно отметил: «Время».

— Пожелайте мне удачи, пацаны, — сказал я. — Скоро вернусь.

Младший брат схватил меня за руку.

— Серый, куда ты собрался? — спросил он.

Кир посмотрел мне в глаза.

— А я разве вам не сказал? — удивился я.

Взглянул на лица парней и произнёс:

— Тот мужик явился в наш посёлок не в одиночку. У перекрёстка, за посадкой, сейчас тусуется его приятель.

Я постучал пальцем по своим часам и сообщил:

— Он уже сорок минут своего подельника там ждёт. Наверняка, волнуется.

Кирилл закусил губу, Артур вновь мазнул рукой по усам.

В вольере тявкнул пёс, и зазвенела цепь.

— Прогуляюсь к посадке, парни: навещу его, — сказал я. — Поздороваюсь с ним, как полагается…

Добавил:

— … Пока этот товарищ от нас не сбежал.

Я вышел за калитку и первым делом убедился: учебник физики по-прежнему лежал на табурете под шелковицей. «Библиотечная книга», — напомнил я себе. Переступил через толстую мохнатую гусеницу. Махнул рукой парням, провожавшим меня взволнованными взглядами. Отметил, что своим сегодняшним поведением смутил и шокировал комсомольцев. В очередной раз усомнился в том, что пожалевший незнакомого мужика Кир через пять с лишним лет зарежет сразу троих человек (в том числе и семилетнего ребёнка). Я решительно подтянул штаны, пригладил ладонью волосы (в очередной раз мысленно пообещал себе, что до первого сентября подстригусь).

Вспомнил вдруг (пятьдесят лет спустя!) любимую цитату своего командира взвода: «Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый». Я выпятил грудь и втянул живот — именно так мы реагировали на те слова командира. Изогнул губы в хорошо отрепетированной глуповатой улыбке. Походкой бывалого бойца (расставив локти) зашагал по центру дороги. Солнце светило мне в лицо — я сощурил глаза. Горделиво приподнял подбородок, вдыхал полной грудью дорожную пыль. Посматривал по сторонам. То и дело сплёвывал на местами выгоревшую траву сквозь стиснутые зубы. Изображал человека, у которого нет цели, а есть только путь.

В двадцати метрах от перекрёстка меня обогнал новенький РАФ-977ИМ с белой надписью «03» на красной дверце: тот самый, который поехал спасать мотоциклиста и в моей прошлой жизни. Я сместился к обочине — наблюдал за тем, как автомобиль лихо свернул в направлении Верхнего кладбища. Отметил, что мне с медиками не по пути. Потому что похитители директора швейной фабрики припарковали свой автомобиль не в стороне кладбища, а в противоположном направлении. Уже подходил к перекрёстку, когда краем глаза заметил тот самый голубой горбатый «Запорожец», о котором меня предупредил гость Прохоровых. Но я не повернул в его сторону голову.

Достал из-за уха сигарету, сунул её в рот. Демонстративно похлопал себя по карманам в поиске спичек. Скорчил недовольную гримасу. И лишь тогда огляделся по сторонам. Радостно оскалился, когда отыскал глазами прятавшийся около кустов и деревьев «Запорожец». Вытянул шею: присмотрелся. Заметил внутри автомобиля белобрысую голову водителя. Выдохнул: «Оба!» Расставил руки, будто в радостном порыве. Двумя пальцами вынул изо рта сигарету, смачно сплюнул на обочину дороги. Всё той же вальяжной походкой приблизился к «Запорожцу». Заглянул в салон — водитель нервно постукивал рукой по рулевому колесу, но не смотрел в мою сторону, будто не замечал меня.

— Здорово, землячок! — произнёс я. — Кого это ты туточки поджидаешь? Рожа у тебя незнакомая. К Варьке Павловой, что ль приехал? Новый хахаль ейный?

Белобрысый взглянул на меня.

— И ты будь здоров, земляк, — сказал он. — Приятеля к знакомым подвёз. Жду вот теперь, когда он с родичами полялякает. Измаялся уже на жаре. Задремал.

Я радостно оскалил зубы и заявил:

— Так если он к нашей Варьке побежал, то до вечера она его не отпустит! Огонь, а не баба! Это тебе любой мужик из нашего посёлка подтвердит! Её все знают!

Я подмигнул водителю — тот пожал плечами.

— Друг попросил подождать, — сказал он. — Вот я и подожду. Ещё немного.

— Не, ну если друг попросил…

Я развёл руками и добавил:

— Друг — это святое! Друзья — это… о-го-го! Это не какие-то там бабы!

Белобрысый кивнул, будто согласился с моими утверждениями.

Я увидел влажный блеск на его висках. Заметил, как мужчина стиснул зубы, и как нервно дёрнулось его левое веко. Мазнул взглядом по синим рисункам на руках водителя. Пошатнулся, будто неуверенно стоял на ногах.

Я взглянул на зажатую в моей руке сигарету, удивлённо вскинул брови и сказал:

— Землячок! Так я чего пришёл-то!

Помахал сигаретой.

Указал сигаретой на лицо мужчины, будто прицелился в него волшебной палочкой.

— Землячок! — сказал я. — Огоньком меня угости, будь другом! Кто-то спички у меня спёр! Какой-то гад…

Пожал плечами и сообщил:

— Наверное, я у Варьки их оставил.

Белобрысый постучал себя по карманам, мазнул взглядом по салону. Покачал головой.

— Прости, земляк, — сказал он. — Спичек у меня нет. Не курю.

Я развёл руками, чуть присел и выдохнул:

— Оба-на!

Наклонился, заглянул в салон через водительское окно.

— Земеля, да ты гонишь! — сказал я. — На машине и без спичек⁈ Так не бывает. За слона меня принял?

Положил руку на горячую крышу «Запорожца».

— Ты пошарь по карманам, зёма! — потребовал я. — Хорошенько пошарь! Зажимать для дембеля огонь — это ж западло!

Я заметил, как вздулись у водителя мышцы на лице под скулами.

Белобрысый упёрся взглядом в мою тельняшку, нахмурился.

— Нет у меня спичек, парень, — сказал он. — Говорю тебе: я не курю. Так что иди своей дорогой, земляк. Не задерживайся.

— Ха! Вот те раз! Приехали!

Я ударил ладонью по крыше автомобиля и заявил:

— Не зёма ты мне, мужик! Понял⁈

И снова саданул рукой по автомобилю — будто стукнул по металлическому тазу.

Водитель вздрогнул.

— Ты чмо, а не зёма! — заявил я. — Самое настоящее чмо! Понял⁈

Выронил из руки сигарету, смял тельняшку на своей груди, спросил:

— Ты десантуру не уважаешь, чмо⁈ Плюнуть в полосатую душу хотел⁈

Я склонился влево, с громким звуком смачно харкнул на ветровое стекло — струя слюны перечеркнула лобовуху наискосок, от неё вниз потекли похожие на пену капли.

— Вот так-то! — сказал я.

Белобрысый встрепенулся.

— Ты что творишь, пацан⁈ — сказал он.

— Не уважаешь десантуру, да⁈ — повторил я. — А если вот так⁈

Картинно замахнулся и будто молот опустил кулак на капот. «Запорожец» отозвался на издевательство глухим жалобным стоном. С ветвей ближайших деревьев вспорхнули стайки мелких птиц.

— Как тебе такое⁈ — сказал я. — Нравится, чмо⁈ Да⁈

Рукавом стёр с губ слюну.

Водитель среагировал на жалобы автомобиля цветастым матерным выражением. Он впился в мою переносицу взглядом. Блеснул золотой коронкой.

— … Рамсы попутал, балетный⁈ — завершил свою тираду мужчина. — Вали отсюда, чушкан!

На пустырь за моей спиной приземлилась стая ворон. Птицы громким карканьем будто спародировали возмущённый голос белобрысого водителя «Запорожца».

Я усмехнулся и выдохнул:

— Чё⁈

Сунул руку в салон и схватил мужика за воротник, потянул его вверх.

— Чё ты сказал, чмошник⁈ — спросил я.

Приподнять водителя не сумел — поэтому я толкнул белобрысого.

Тот едва не повалился на пассажирское сидение, вцепился в рулевое колесо.

Я попятился от «Запорожца» на слегка согнутых ногах. Будто случайно споткнулся о камень — пошатнулся, но устоял. Жестом поманил к себе сверкавшего глазами и золотым зубом водителя.