Навсегда (СИ) - Ларин Павел - Страница 13

Причем, слабость и сонливость не отпускали с самого утра, едва выбрался из кровати. Если подобное состояние — плата за возможность узнать прогноз на будущее, то ну его на хрен. Вот так в критической ситуации воспользуешься этим, а потом что? Любой ребенок добьёт меня детской игрушкой по голове. А если это будет реальный враг, то на черта мне знать будущее? Я после прогнозирования один черт не смогу ничего изменить. Сил не хватит.

— Ой… А вы видели, что вчера случилось в торговом центре? В том, который рядом с театром? — Лопухина наклонилась чуть вперед, дабы иметь возможности говорить с Линой. Я же сидел между ними, загораживая обзор обеим.

— Не… — Романовская пожала плечами. — Вечером вырубилась, не заходила никуда. А утром тоже было не до этого. У меня дома черт знает что сейчас творится.

Девчонка многозначительно покосилась в мою сторону. Типа, это я причина домашних неурядиц.

— Слушай… Просто какой-то кошмар…– Лопухина набрала воздуха в грудь, собираясь рассказать Романовской о случившемся.

— Ангелина, Варвара и Лерманов! Мы вам не мешаем? — Учительница, средних лет женщина, одетая в строгий брючный костюм, как-то незаметно оказалась рядом. Видимо, мы и правда слишком увлеклись разговорами. — Вы, смотрю, знаете всё о Мировой художественной культуре, раз во время обсуждения работ живописцев двадцатого века совершенно беспардонно говорите о посторонних вещах.

— Ни в коем случае. — Улыбнулась учительнице Романовская. — Мы, Наталья Максимовна, как раз обсуждаем особенности творчества художников данного периода.

— Вот как… — Преподавательница в ответ тоже расплылась улыбкой. — Очень приятно. Ну, так давайте тогда и послушаем ваше мнение. Например… Пусть Лерманов выйдет к доске и расскажет о том, какие выводы он сделал после моего рассказа.

— Ты как? Все нормально? Успели мы вчера? — Спросил Шереметев.

Выглядел он при этом даже озабоченным. Будто ему и правда есть дело до того, нормально ли я.

Честно говоря, настроение было хреновое и говорить не особо хотелось. Вообще с кем-либо. Урок я ответил, это не проблема. Тем более учительница так «громко» думала, что мне не пришлось вообще напрягаться. Выхватил куски необходимой информации из ее головы и все.

Меня беспокоило то, что вопросов стало просто до хренища, а давать ответы никто не торопится.

Пока творилась вся эта сумасшедшая хренотень в торговом центре, я как-то отвлёкся от матери. Вернее от факта ее присутствия в Корпорации Шереметевых. Есть подозрение, Ликвидатор потому и потащил меня с собой, чтоб я подзагрузился другими вещами и не требовал от него информации о родителях. Нет, с псиоником помощь тоже была нужна. И как показали дальнейшие события, даже необходима. Однако Романовский ведь не знал, куда все вывернет. Это, можно сказать, стечение обстоятельств. А вот в чем моя уверенность растет все больше, так это в его нежелании касаться истории, связанной с матерью и отцом.

А теперь еще эта чертова пыль. Я искренне верил, что псионики едва ли не бессмертны. По большому счету, чтоб я не успел, к примеру, исцелить себя в случае ранения, меня надо просто взорвать какой-нибудь особо охренительной бомбой. И то, не факт, что получится. Есть же еще психокинетика. Есть, как теперь выяснилось, прогнозирование. В общем, тяжело убить псионика. Вот так думал я всю жизнь. И не только я. Факт это известный. А теперь, что выходит? Какой-то дебильный свинец⁈ Просто в морду швырнут мне и все. Я ничего не смогу сделать.

В общем, в голове творилось черт знает что, и я бы очень хотел, чтоб меня сейчас никто не трогал. Даже Романовская заметила мое состояние, оценила его. Она почти не говорила со мной, хотя, постоянно косилась.

Но послать Шереметева к черту не позволили мне три вещи. Первое, Никита мне нужен. В том плане, что он один из тех, кто указан в списке полковника. Второе — чисто на зло Бутурлину. Прикольно смотреть, как его корежит из-за нашего хорошего общения с Наследником. Ну, и последнее, третье — мать. Раз Ликвидатор не торопится посещать меня в эти подробности, каким образом моя родительница оказалась совсем не той, кем я считал ее всю жизнь, узнаю это через Шереметевых. Она ведь неспроста явилась именно к ним.

— Так что? Нормально все? — Повторил свой вопрос Никита.

Он подошел ко мне сразу после урока. Кстати, подошел в открытую, при своих друзьях. Бутурлин правда то и дело поворачивал голову в нашу сторону, пытаясь прислушиваться к разговору. Ему явно было не по душе, что Никита преспокойно общается с тем, кто ему чуть ли не враг.

— Да. А что со мной ненормального? — Я сначала даже не понял, о чем речь, если честно.

— Ну, как же? Вчера что-то там с матерью было. Или с родителями. Поговорил? — Наследник улыбнулся. — Кстати, ты очень понравился моему отцу. А это, знаешь ли, бывает редко. Он сказал, можешь приходить в наш дом в любое время дня и ночи.

— А-а-а-а-а…Ты вот про что…Да, все хорошо. — Я оглянулся, взглядом нашел Ангелину. Она стояла неподалёку с Лопухиной и, к счастью, была увлечена подругой, которая что-то вдохновенно ей втирала. Отлично. Девчонке лучше бы не слушать, о чем мы говорим с Наследником.

— Вот и замечательно. — Шереметев хлопнул меня по плечу. — Кстати, имей в виду, я не был сторонником того списка. Но Макс…Он хороший человек. И друг тоже хороший. Просто очень амбициозен. А ты, можно сказать, покусился на его положение лидера в школе. Но когда вы разберетесь с вашим недопониманием, думаю, вполне велик шанс подружиться. Все наладится.

— Вот черт…Список…– Я нахмурившись, потер лоб. Еще одна головная боль. Реально выскочило из башки. — Забыл о нем совсем. Просто дни какие-то, сумасшедшие…А суббота завтра ведь? Этот дурацкий прием, где я должен кричать петухом и снять чулок с ее императорского высочества…

— Ага. Послезавтра. Приглашение на твое имя уже, наверное, доставили вам домой. — Шереметев усмехнулся. — Да ты не переживай. Хоть будешь кричать петухом, хоть притащишь живого петуха, хоть снимешь все чулки со всех дам на этом мероприятии, тебе ничего за это не будет. Ну…в смысле реального наказания. По головке не погладят, конечно. Однако, репутация твоего дяди… С ним никто не захочет связываться. Уверяю тебя. Думаю, если ты и отхватишь от кого, только от самого полковника Романовского. А остальные…Поговорят, потом забудут. И слушай…

Шереметев оглянулся на своих товарищей. Потом наклонился чуть ближе. Видимо, собирался поделиться чем-то интересным.

— Насчет ее высочества…Тут ещё такое дело…Макс и Елизавета, мягко говоря, друг друга на дух не переносят. У них это с детства. Макс… Он не только тебя в данном случае хочет выставить посмешищем, но и ее тоже.

Я молча кивал, слушая наставления Никиты и пытался сообразить. Кто такая, блин, Елизавета. Вернее, понятно, что она и есть ее высочество. То есть — дочь императора. Но кто она такая сама по себе. Насколько глупая может сложиться ситуация? То ли посмеётся над моей выходкой, то ли в истерику ударится. Тоже немаловажный момент.

Просто я об императорской семье вообще ни черта не знаю. Кроме имён и того факта, что император у нас — лицо чисто номинальное. Все это знают. Но один черт, как ни крути, он — император. И дочь его — далеко не последняя девица в Империи. Однако, хоть убей, ничего вспомнить о ее высочестве я не смог. Если жизнь богатеев никогда меня не интересовала, то уж императорская семья и подавно.

— В общем, так скажу…– Шереметев снова оглянулся в сторону Бутурлина. — Отступать тебе, конечно, нельзя. Так ты признаешь поражение. Но постарайся с Елизаветой все превратить в шутку. Причем, шутку именно твою. Чтоб Макс там никак не фигурировал. А то скандал сто процентов тогда раздуют. Дядя твой, конечно, все уладит. Но зачем нарываться на гораздо большие неприятности, чем они могут быть при хорошем раскладе.

Наследник кивнул мне и не попрощавшись, направился к своим друзьям.