Физрук-6: назад в СССР (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 3

— Да когда у вас будет для этого побольше времени!

— Давай тогда в воскресенье, после часа дня?

— Хорошо, Александр Сергеевич!

Я довез Красильникова до дому, на том и расстались. Вернувшись домой, прежде, чем залезть под душ, выложил из карманов все, что у меня было — вроде ничего не сперли. Паспорт и бумажник лежали во внутреннем кармане пиджака, но это ничего не значит. Хотели бы обчистить обчистили бы. Значит — команды такой не было. Да и вообще, странная история. Рогоносец, конечно, известен своей глупостью и бездарностью, но ведь не до такой же степени? Хотя глупость человеческая беспредельна, как Вселенная.

Утром в среду, когда я приехал в школу, в директорской приемной раздался звонок. Секретарша позвала меня к телефону. Я взял трубку.

— Данилов слушает!

— Саша, привет! Это Вершкова!

— Привет, Маша!

— Мы с девчонками сделали эскизы костюмов, хотим тебе их показать!

— Отлично, только почему одному мне?.. — сказал я. — Привозите в школу, устроим выставку, пусть все посмотрят.

— В принципе, идея хорошая, — проговорила модельерша. — Только надо, чтобы твое начальство одобрило…

— Хорошо. Я поговорю с директором и позвоню тебе на работу.

— Звони! Буду ждать!

Положив трубку, я подмигнул Раечке и отправился на занятия. Погода устаканилась. Можно было поставить школяров на лыжи. Что я и сделал — встав на лыжи вместе с ними. Февраль преподнес приятный сюрприз. Небо очистилось от туч, и солнце сияло так, словно на календаре был, как минимум, март. С утра похолодало, и лыжи неплохо скользили по прихваченному морозом снегу. За первым уроком последовал второй. К третьему погода снова испортилась и началась метель. Пришлось седьмому «В» заниматься в спортзале.

Вспомнив про обещание, которое я дал Машуне, направился было к директору, но секретарша сказала, что он на совещании в гороно. Тогда я постучал к завучу. Она откликнулась, разрешила войти. Увидев меня, расцвела, как майская роза. Ну да, я ведь к ней по доброй воле, кажется, еще не заходил никогда. Правда, я и сейчас заглянул не потому, что соскучился, но Эвелина Ардалионовна-то этого не знала. Она даже из-за стола поднялась, чтобы приветствовать редкого гостя.

— Чем обязана, Александр Сергеевич? — спросила она, жеманно поводя плечиками.

— Эва, у меня к тебе просьба.

— Тише-тише! — испуганно прошептала она.

— Да я и так негромко, — усмехнулся я. — И — по делу.

— Я слушаю вас, Александр Сергеевич!

— Комсомолки швейной фабрики нарисовали эскизы спортивных костюмов по нашему заказу и хотят показать их.

— Ну хорошо, пусть привозят, — разочаровано пожала плечами она. — Мы с активом посмотрим…

— В том-то и дело, что я предлагаю устроить выставку эскизов для всей школы. Можно в коридоре выставить. Пусть на переменах ребятня смотрит, оценивает.

— Ну как это?.. — удивилась завуч. — Они же носятся, как угорелые. Сорвут, порвут, затопчут…

— Тогда — в актовом зале.

— Это — другое дело…

— А потом можно будет устроить общешкольное обсуждение. Пусть авторы выслушают мнение тех, кто будет носить их форму.

— Очень интересное предложение, Александр Сергеевич, — почти проворковала Эва. — Вы проявляете задатки общественника. Приятно осознавать.

— Так что передать комсомолу швейной фабрики? Пусть привозят свои эскизы!

— Как уже⁈

— А чего тянуть? Времени мало. Скоро весна, спартакиада, а мы еще не провели соревнований в нашей родной школе.

— Какой вы стремительный… — вздохнула завуч. — Ну хорошо, пусть привозят. Нужно сказать Виктору Сергеевичу, чтобы подготовил какие-нибудь подставки…

— Я с ним сам поговорю.

— Еще и инициативный… — едва ли не простонала Царева. — Вот только. Не во всех отношениях…

— Я пойду, Эва?.. — понизив голос почти до шепота, спросил я. — Надо еще в столовую успеть. Там и с трудовиком поговорю.

Под моим взглядом, завуч таяла как масло, и чтобы она не растаяла окончательно, я поспешно покинул ее закуток.

С Курбатовым мне и впрямь надо было переговорить. Доложить о вчерашнем. Хотя я уже заранее знал, что он мне скажет. Приходилось слыхивать. Ну и я ему кое-что скажу. Пусть там с полковником покумекают, чтобы эта гнида, Эдвин, поперек дороги мне больше не вставал. А то ведь зашибить могу ненароком. И потом сам на скамье окажусь. Не парковой скамье…

— Какого черта ты вызвал наряд? — спросил меня Витек, хотя я и рта не успел раскрыть. — Ну привез бы тебя этот недоумок к нам, ну и что?

— Тогда мне стала бы грош цена, как агенту, если бы я засветился в Управлении, — сказал я. — Тот же Илья Ильич разве стал бы со мною иметь дело?

Майор помолчал, расковыривая вилкой котлету, видимо, понимая, что я прав.

— Ладно, — буркнул он. — Пожалуй, ты прав.

— Да зачем вам нужен, этот Эдвин? — забросил я приманку. — Он же все обращает в дерьмо, за что ни берется. Я вообще удивляюсь, как его терпят его же подельники!

Однако Курбатов не клюнул.

— Это не подлежит обсуждению, — отрезал он.

— Как скажешь! — отмахнулся я. — Тогда обсудим другое… К нам в школу девчонки-модельерши со швейной фабрики привезут свои эскизы. Мы их выставим на всеобщее обозрение в актовом зале. Нужно сделать какие-нибудь подставки для них или рамки.

— Понял, — переключаясь в режим «трудовика», кивнул Витек. — Когда привезут — посмотрю, что можно сделать. Десятиклассники пускай поработают на уроках. Им полезно.

— Вот и отлично!

И мы разошлись по своим урокам. Так как вторые на этой неделе занятия в школьной секции самбо я провел вчера, вечер четверга и пятницы у меня были относительно свободными. Завтра я собирался посетить городское общество книголюбов, захватив с собою Альку и Толика, а сегодня мне нужно было посетить семью Константиновых. Васю о своем визите я предупредил еще вчера и после уроков он меня поджидал на крылечке. Уж не знаю, обсуждают ли пацаны мои визиты к ним между собой, но Васька Константинов всю дорогу был спокоен.

А с другой стороны ему и особенно бояться нечего — почти хорошист. Живет он, как выяснилось, в доме, который нельзя отнести к элитным, но и к трущобным — тоже. Нормальная пятиэтажка, еще не старая и не кривая. Подъезд чистый. Видать, жильцы дисциплинированные или, по крайней мере — интеллигентные. Что и подтвердилось, когда нас с Василием впустили в квартиру. Дверь нам открыл бородатый и очкастый мужик, лет тридцати пяти с паяльником в левой руке.

— Добрый вечер! — весело поздоровался он, протягивая руку. — Константинов, Тихон Васильевич!

— Здравствуйте! — откликнулся я, пожимая его широкую и мозолистую ладонь. — Данилов, Александр Сергеевич!

— Наслышан, — откликнулся Васькин папаша. — Проходите пока в гостиную, я сейчас закончу! Буквально впаять пару сопротивлений осталось… Базиль, сварганьте нам кофейку и что-нибудь, что можно не слишком тщательно пережевывать.

— Что мастерите? — спросил я, разуваясь, снимая дубленку и шапку.

— А-а, пустяки! — отмахнулся он. — Можно сказать — поток инженерного сознания… Свободные ассоциации технаря…

— Наверняка — машину времени, — в тон ему сказал я. — Как в «Иване Васильевиче…»…

— Настолько я не замахиваюсь, — усмехнулся он.

Войдя в гостиную, первое, что я увидел — книги. Книг было много. Они занимали все шкафы, которые окружали комнату по периметру. Лежали стопками на подоконнике и треугольном журнальном столике. А на полу — были развернуты технические схемы. Не разбросаны, а именно — развернуты. Судя по ним, хозяин квартиры действительно, что-то изобретал. Если не машину времени, то все равно нечто революционное, что обязательно перевернет жизнь человечества, если будет реализовано.

Константинов-старший скрылся в одной из смежных комнат, откуда в гостиную просачивался запах разогретой канифоли пополам с дымком. Вася возился на кухне, было слышно, как он гремит посудой. Я взял первую попавшуюся под руку книжку, это оказался технический справочник — одни таблицы и схемы. Надо полагать, что большинство других книг в квартире, примерно столь же интересны для не специалиста, вроде меня. Серьезное семейство! Сколько же еще сюрпризов преподнесет мне знакомство с семьями моих пацанов?