Пруд двух лун - Форсит Кейт - Страница 4
- Предыдущая
- 4/129
- Следующая
— Тулахна-Селеста, — сказала Мегэн, и в ее голосе радость мешалась с благоговением. Изолт была немного удивлена. После рассказов Мегэн она ожидала увидеть развалины величественного Города, но никак не этот скромный холм с простым кругом грубо обтесанных камней.
Они в молчании вскарабкались на холм и вскоре оказались над уровнем великанских деревьев, почти на той же высоте, что холмы и горы позади них. Камни, вдвое выше Изолт каждый, были накрыты другими камнями, образуя арки. На менгирах повсюду были выцарапаны символы солнц, лун, звезд и бегущей воды. По сравнению с замысловатой резьбой Башен, в которых Изолт выросла, они казались примитивными, как детские рисунки.
Внутри оказался всего лишь луг, а на нем еще камни, окружавшие пруд с зеленой водой. Окаймленная островками тростника, вода исчезала в пышных перьях осоки и клевера на западе, где когда-то из его глубин бил ручеек, стекавший по склону вниз и убегавший в лес. Радость на лице Мегэн медленно померкла, когда она не обнаружила никаких признаков чьего-либо присутствия ни на холме, ни в саду, и она угрюмо велела разбить лагерь и ждать.
— Наверное, Изабо скоро подойдет, — сказала она. — Может быть, она задержалась в лесу.
Когда они вместе собирали хворост и съедобные растения, Изолт заметила, что без тяжелого плаща Бачи движется гораздо легче, забыв даже про свою дубинку. Она решила, что это из-за того, что так он может удерживать равновесие при помощи крыльев, тогда как скрытые под плащом, они лишь мешают ему. Она начала раздумывать, почему же он не смог защититься тогда, на пристани. Он был высоким и крепким мужчиной, с мощными плечами и руками и парой убийственно когтистых лап. Почему он не воспользовался ими? Когда она спросила его об этом, он отвел взгляд, сжав зубы.
— Я думал, что Народ с Хребта Мира не задает вопросов.
— Разумеется, за это я тоже отвечу на твой вопрос, — сказала Изолт.
— Меня превратили в дрозда, когда мне было двенадцать, если ты помнишь, — огрызнулся он. — Меня только начали учить боевым искусствам, и хотя мне пришлось бороться, чтобы остаться в живых, пока я был птицей, теперь это все совершенно бесполезно.
— Я не понимаю почему.
— Я был дроздом четыре года, глупышка. Я скрывался в листьях, когда на меня падала тень ястреба, и улетал, когда видел, что эльфийская кошка вышла на охоту. Что мне теперь проку от этого?
— Но разве не ты распространял слухи о пришествии крылатого воина? Разве ты не готовишься к войне? Как ты можешь бороться за трон, если не в состоянии защититься даже от кучки солдат-недоучек? Ты отсиделся за спиной у девушки и у старой женщины...
— У тебя что, нет глаз, Изолт Дитя Снегов? Жизнь в облике когтистого калеки не способствует тому, чтобы стать воином. — Бачи неуклюже поднялся на ноги, языки пламени отбрасывали на его лицо зловещие тени.
— Почему? С такими плечами ты вполне мог бы стрелять из лука, ведь ты же такой сильный. Твои когти выглядят очень грозно. Не хотела бы я сойтись с тобой в рукопашной, если бы ты использовал свои когти так же, как это делает ястреб. И ты можешь нападать сверху, что дает тебе преимущество.
— Как я могу нападать сверху, если я не умею летать? — Бачи замахал крыльями, подняв такой ветер, что рыжие кудри Изолт сдуло у нее со лба. — Думаешь, эти крылья дают мне какое-нибудь преимущество, если не считать того, что они делают меня пленником моего собственного тела? Меня, Прионнсу Лахлана Оуэна Мак-Кьюинна, сына Партеты Отважного и прямого потомка Эйдана Белочубого, зовут ули-бистом и чудовищем. За мной, как за кроликом, охотятся солдаты моего собственного брата, и я вынужден постоянно жить скрываясь! Думаешь, я не хотел бы дать сдачи? Думаешь, я не мечтаю — обращаться с мечом так же ловко, как ты?
— Я могла бы научить тебя... — начала Изолт. Бачи отшатнулся от нее, снова закутываясь в плащ.
— Научить калеку, Изолт? Мне казалось, вы презираете слабых и убогих. Мне казалось, вы считаете, что беспомощных калек нужно оставлять вашим ужасным Белым Богам.
И, не дожидаясь ее ответа, он неуклюже ушел в темноту, оставив Изолт, багровую от стыда и ярости, стоять посреди поляны. Он сказал правду: слабых и больных младенцев в Прайдах выбрасывали, а тех, кто получал увечья в результате войны или несчастного случая, жалели и презирали. Она расстроилась, что Бачи об этом знает.
На следующее утро он поковылял в лес сразу же после того, как они доели свою кашу. Нахмурившись, Изолт искупалась и вымыла посуду в коричневом ручье, бежавшем между деревьев, на воде которого играли солнечные блики. Макушка зеленого холма, увенчанная Каменной диадемой, виднелась сквозь ветви массивного замшелого Дерева. Это зрелище моментально вернуло ей безмятежность. Подумаешь, какой-то вздорный горбатый болван рассердился и не хочет со мной разговаривать! Все равно он ничего для меня не значит...
Мегэн, поджав ноги, сидела на траве, вытаскивая из небольшого черного мешочка, стоявшего у нее на коленях, один за другим массу странных предметов. Ее донбег, Гита, носился туда и обратно, раскладывая то, что мог унести, в разномастные кучки.
— Волшебный мешок, — пояснила Мегэн. — Его соткала для Мак-Бренна одна из самых старых и мудрых никс. Эта бездонная сумка — очень полезная вещь при переезде или бегстве от неожиданных нападений. К сожалению, вытащить вещи оттуда можно только в том же порядке, в каком их туда клали, поэтому, если нужно найти что-то одно, это может быть очень утомительно.
Слушая лесную ведьму, Изолт помогала донбегу рассортировывать разнообразную утварь по кучкам, удивляясь некоторым необычным вещам, которые Мегэн решила захватить с собой в дорогу. Кузнечный молот и долото соседствовали со сломанной стрелой с белыми перьями и кружевной подвенечной фатой, — такой старой, что Изолт испугалась, как бы она не рассыпалась прямо у нее в руках. Там были прекрасные пледы с сине-зеленым узором, в который, точно огненная линия, вплеталась красная нить, а на высокой стопке книг, покачиваясь, стоял темно-коричневый глобус.
Изолт подняла шар за богато украшенную подставку и завертела его.
— А мы где?
Мегэн, не прекращая разбирать свою сумку, взглянула на глобус, и он осторожно выплыл из рук девушки и опустился на траву.
— Это глобус не нашего мира, — укоризненно сказала она. — Это один из двух глобусов Другого Мира, и если с ним что-нибудь случится, восстановить его будет нельзя. Поэтому я храню его в мешке, чтобы время не коснулось его. Пожалуйста, будь очень осторожна с моими сокровищами, Изолт. Многие из них я спасла от огня и предательства, и мне не хотелось бы, чтобы с ними что-нибудь случилось сейчас.
Она указала на одну из толстых книг, потемневшую от старости, в тисненом переплете.
— Это одно из величайших сокровищ Шабаша, и, спасая ее от Банри, я была в двух шагах от смерти. Это Книга Теней, и в ней хранится наше знание и история, а также множество могущественных заклинаний. Теперь, когда мы находимся в безопасности, в Тулахна-Селесте, я снова начну учить тебя и Лахлана.
— Магии? — радостно спросила Изолт.
Мегэн кивнула, но сказала:
— Но вам с Лахланом нужно учиться еще и многому другому: алхимии, географии и истории, кроме всего прочего. Вы оба настоящие невежды! — При этих словах Изолт уселась на пятки, а ее лицо приняло то выражение, которое Мегэн уже успела хорошо узнать. — Пожалуйста, без упрямства, Изолт, — предостерегла Мегэн. — Ты согласилась разделить свою участь со мной, и я действительно рада, что по воле Прях твоя нить пересеклась с моей. Я знаю, что это полотно украсит узор. Ты должна быть ко всему готовой.
Руки Изолт, лежащие на коленях, прекратили ходить ходуном.
— Кроме того, почему бы не воспользоваться возможностью и не научиться всему, что можешь? Знание — это сила, ты не можешь не понимать этого. Если тебе суждено когда-либо стать Зажигающей Пламя, как ты мечтаешь, ты должна быть готовой сделать для своего народа все, что в твоих силах. Я уверена, твоя бабка не хотела бы, чтобы ты здесь впустую тратила время.
- Предыдущая
- 4/129
- Следующая
