Пруд двух лун - Форсит Кейт - Страница 16
- Предыдущая
- 16/129
- Следующая
Банри думала по-другому. Она послала в земли Энгуса солдат и похитила его маленькую дочку, поступив умно и по-хитрому. Девочку захватили, когда она играла у ручья, пока женщины стирали белье. Все мужчины в это время были на охоте и услышали о произволе только когда вернулись, шесть дней спустя.
— Она будет заложницей, — холодно сказал командующий искатель, — поскольку Прионнса Энгус Мак-Рурах не сумел искоренить мятежников и ведьм, как предписывает указ Ри. Если вы не отведете гвардию Банри к их убежищу, вашу дочь убьют.
Энгус очень любил свою дочку, которой было всего шесть лет. Несмотря на ненависть к Красным Стражам, которые после Дня Предательства стали жестокими и высокомерными, Энгус согласился отвести их к Башне. Ему страстно хотелось попытаться предупредить повстанцев, но он очень боялся навлечь беду на свою дочь. Всех мятежников уничтожили, а Энгусу было велено найти тех, кому удалось бежать. Он неохотно, но от этого не менее хорошо справился и с этой задачей, гадая, кто же рассказал Банри о том, что он может найти что угодно, если знает что искать. Ибо не было никаких сомнении в том, что она знала это. Формулировка поручений была составлена таким образом, чтобы дать ему понять, что ему не следует пытаться водить ее за нос, оправдываясь тем, что они ускользнули от него. Он позволил бежать лишь одной ведьме, ученице его сестры Табитас, и то лишь потому, что знал Сейшеллу Вызывающую Ветер долгие годы. В юности она не дала им с сестрой утонуть, когда они втроем катались на лодке в озере у замка Рурах и неожиданно попали в сильную грозу. Сейшелла укротила неистовый ветер, так что лодка оказалась в безопасности, а гроза ушла в другую сторону. В память этого дня он позволил Сейшелле скрыться, поставив, когда его допрашивали, защиту на свои мысли, как его учили в Башне.
С холодным и тяжелым сердцем Энгус сказал;
— Нет, позаботьтесь о нем, и когда он будет в состоянии, перенесите в замок и поместите в третью лучшую комнату. Я поговорю с ним, когда он придет в себя.
— Вы уверены, милорд? — вполголоса спросил Дональд. — Мы в два счета от него избавимся, если скажете. Можно сделать это рано утром, когда все будут спать.
Энгус покачал головой.
— Слишком опасно, старый друг. Пусть живет. Я приму все, чему суждено произойти.
Поднявшись по лестнице в свои комнаты, Энгус обнаружил, что его жена Гвинет поджидает его там. Она была одета в теплое бархатное платье, отделанное мехом, а по спине струились белокурые волосы, доходившие почти до колен.
— Я слышала, у наших ворот искатель, — сказала она напряженным голосом. Некогда прекрасное, теперь ее лицо несло на себе неизгладимую печать горя, блестящие зеленые глаза потускнели от слез. Он кивнул.
— Они привезли нашу девочку? — спросила она, так сильно сжимая руки, что побелели косточки.
Он покачал головой, не в силах встретиться с ней взглядом. Она разочарованно поникла, развернувшись, чтобы уйти.
— Думаю, искатель привез дальнейшие приказания для меня, — сказал он хрипло. Его жена не ответила, лишь быстро вышла из комнаты, опустив лицо, залитое слезами.
Энгус залпом проглотил целый драм виски и налил себе еще, его рыжебородое лицо было мрачным. На миг он задумался о том, чтобы не подчиниться Банри. Замок Рурах ни разу не сдавался врагу, даже в те долгие годы гражданской войны, предшествовавшей Пакту Эйдана и коронации первого Ри.
Но дух неповиновения продержался лишь один миг. Несмотря на свою уверенность в том, что замок Рурах смог бы оказать сопротивление практически любой силе, он испытывал почтение перед Банри. Разве не она разрушила Башни и низвергла всех ведьм? Несмотря на все ее утверждения, Банри должна обладать чудовищной силой. Как иначе она смогла бы так восторжествовать в тот ужасный день много лет назад?
Энгус не особенно любил ни ведьм, ни ули-бистов, но не испытывал к ним и ненависти. Его собственная сестра была ведьмой, и притом очень могущественной. Она была самой молодой Хранительницей Ключа со времен самой Мегэн Ник-Кьюинн. Когда до него дошла весть об изгнании Табитас, он очень горевал и негодовал на Ри, который так внезапно ополчился на Шабаш. Но что он мог сделать? Он хотел лишь, чтобы его и его людей оставили в покое, хотел охотится в горах на гэйл'тисов, рыбачить в стремительных горных реках, а холодной зимой нежиться у огромного камина вместе с женой и детишками, играющими у его ног.
Он горько рассмеялся. Хорошая вышла шутка! Его единственная дочь похищена, а его красавица жена, Ник-Шан, тихо угасала от горя. Рурах был диким и пустынным краем, совершенно не тем местом, которое могло бы помочь леди пережить такую страшную утрату. Здесь не было ни вечеринок, ни праздников, ни даже случайно забредших циркачей, которые позволили бы ей отвлечься от своего горя. Хотя прошло уже пять лет, у них не родилось других детей, потому что его красавица жена больше не приглашала его в свою постель.
На следующий день искатель оправился достаточно, чтобы можно было попробовать перенести его в замок. Он послал одного из людей Энгуса привести своего хозяина, что заставило лицо Мак-Рураха побагроветь от гнева. Тем не менее он пришел, предварительно переодевшись в свой килт и плед, чтобы напомнить искателю, кто он такой.
Искатель непринужденно расположился в одном из резных кресел в огромном зале замка Рурах с кубком вина в руке, протянув ноги в меховых домашних туфлях к огню. Его плечо было туго перебинтовано, рука висела на перевязи. Он не сделал никакой попытки ни встать на ноги, ни поклониться, как следовало бы, вместо этого искатель небрежно указал Энгусу на кресло. Прионнса сжал зубы и сел.
— Очень рад, что я очнулся и обнаружил, что нахожусь в замке, — сказал искатель, не позаботившись о том, чтобы обратиться к Энгусу соответственно титулу. — Я слышал, что волки в Рурахе совсем распустились, но не могу поверить, что меня чуть не убили у вас на пороге. Почему вы не перебили их всех? Позаботьтесь об этом.
Энгус так разъярился, что не смог вымолвить ни слова, и это спасло его, ибо искателю и в голову не приходило, что его приказание могут не исполнить. Не останавливаясь, он продолжил:
— Прошло уже три недели с тех пор, как я покинул дворец по приказу нашей благословенной Банри, и я загнал трех лошадей до смерти, чтобы добраться сюда.
Энгус против своей воли почувствовал восхищение. Да, в его жилах, должно быть, течет кровь Тигернана, если он сумел так быстро проехать такое расстояние. Потом он внезапно похолодел. Что за поручение дала ему Банри, что ее гонец несся сюда в такой спешке?
—Как вы знаете, наша милостивая Банри озабочена тем, чтобы недавнее восстание было жестоко подавлено, и народ Эйлианана знал, что в стране будет мир и порядок. Предыдущая Главная Искательница, к нашему прискорбию, не справилась с этой задачей. В последние месяцы участились сообщения об активности ули-бистов, а проклятая Архиколдунья снова выползла из своего укрытия и ходит по стране, где хочет, подстрекая крестьян к бунту и вызывая недовольство драконов...
— Я слышал, что солдаты Банри атаковали и убили беременную королеву драконов, и это стало причиной их недовольства, — заметил Энгус. Он был рад слышать, что Мегэн Ник-Кьюинн все еще жива, и улыбнулся про себя при мысли о старой ведьме, которая сеяла смуту везде, где бы ни появлялась.
Лицо искателя стало еще более хмурым, и он продолжил, как будто ничего не слышал.
— Безвременная кончина Главной Искательницы Глинельды, очевидно, стала результатом злого колдовства, поскольку ее сбросил на землю ее собственный конь, на которого наложила чары одна из учениц Архиколдуньи. Этот жеребец всегда был кротким созданием, но после того, как молодая ведьма похитила и околдовала его, Главная Искательница Глинельда перестала с ним справляться. В конце концов, Банри возвысила до этого положения Искателя Гумберта, а он доверил мне задачу уничтожить очаги скверны в Рионнагане и Клахане.
Искатель Реншо замолчал, чтобы полюбоваться собой, явно довольный своим новым назначением. Он не заметил складки, прорезавшей лицо прионнса при упоминании об имени нового Главного Искателя, ибо Энгус давно и хорошо знал Гумберта. К тому времени, когда Реншо снова поднял взгляд на прионнса, лицо Энгуса уже разгладилось, и на нем был написан лишь терпеливый интерес.
- Предыдущая
- 16/129
- Следующая
