Ваше Сиятельство 8 (СИ) - Моури Эрли - Страница 39

Афина снова издала боевой клич. В ее только что пустой руке появилось новое копье. Меткий бросок разбил черную статую Яотла на множество осколков — это уже была ее шалость.

— Думай, как выбираться, Астерий! Думай! — крикнула мне Небесная Воительница. — Сопроводить в город мы тебя не сможем — это слишком долго! Ближе пригодный виман нет! — она снова метнула копье, туда, куда уже летели быстрые стрелы Артемиды. — И здесь мы не можем задержаться! Перун в ярости! Могут поменяться страницы в Вечной Книге!

— «Thunderbird»! С вашей божественной помощью ее можно повернуть днищем вниз! — воскликнул я и тут же понял, что надежды на летающую машину ацтеков нет: ее носовую часть порвало каменной глыбой. Видимо, ослепленный Яотл, случайно попал в нее.

— Нет! — отвергла Артемида и, глядя куда-то на запал решила: — Давайте в храм!

Я тоже глянул туда, увидел чуть в стороне от темного конуса Чуен-Мекталь три боевых виманы. Они были еще далеко, но нам стоило поторопиться. Стрелы Небесной Охотницы вряд ли справятся с боевыми кораблями, а вот оружие на из борту точно не оставит от меня ничего кроме пепла.

— Ты, как всегда, на несколько минут позже! Можно сказать роковых минут! — возмущалась Артемида, высказывая Афине за ее задержку.

Я спешно снимал с Ольги нити «Коолан Байти», что было нелегко. Ольга тем временем что-то говорила о моих ранах, об Артемиде, я слушал ее вполуха и слушал громкий разговор двух Небесных подруг.

— Но я же опять вовремя! Что плохого в твоем маленьком избиении? Ты получила прекрасный урок! Боги должны проливать кровь хоть иногда! — парировала Светлоокая слова Арти. Подойдя ко мне, задела меня бедром и добавила. — Тем более проливать кровь за тех, кого любят. Скорее, Астерий! Давай лучше мы ее перенесем! И вообще, мне важнее княгиня Ольга, а не ты! С прошлой встречи ты ни разу не почтил меня вниманием — меня это, между прочим, обижает!

— Арета! — вспыхнула Охотница, называя Афину ее микенским именем. — У него на меня не так много времени! И мне не нравится твое наглое заигрывание!

— Что, ревнуешь? — Афина ловко метнула копье в чью-то голову, явившуюся из входа в храм.

Ковалевская молча ждала, поглядывая на два корвета и катер воздушных сил Теотекаиль — они угрожающе быстро приближались. Лишь когда я ее полностью освободил, и Ольга смогла двигаться, она бросилась ко мне, обнимая и приговаривая:

— Слава богам! Слава богам! Я знала, что не может быть иначе!

— Слава Афине Победительнице! — уточнила Светлоокая.

Артемида лишь улыбнулась, отстегивая смятую броню. Освободившись из моих объятий, Ольга не распознала шутку богини, принялась ее с жаром ее благодарить, я лишь успел ее удержать, чтобы она не стала на колено.

— Имей совесть, Арета! — возмутилась Охотница, сняв пробитый нагрудник. Одежда под ним тоже была в крови, но раны на плече и бедрах вечной уже затягивались. — Можешь пошутить со мной или Астерием. Ольгу не трогай — она и так очень пострадала.

Мы поспешили в храм. По площади уже скользнула тень боевого катера Теотекаиль. Вряд ли командование воздушных сил ацтеков знало в точности произошедшее здесь. Скорее, эти виманы были посланы для подстраховки и на случай, если рискнут появиться катера граничных сил Российской империи. Но уверенности, что мы — не их цель, не могло быть, и нам следовало как можно скорее укрыться в храме. Еще больше опасения вызвало темное пятнышко, значительно отставшее от боевых виман — уж очень оно было похоже на десантный корабль. Такой способен высадить полноценную роту и десяток боевых роботов.

Еще не доходя до распахнутых дверей, Афина снова напомнила мне о самой важной проблеме: как отсюда выбираться.

— Думай, Астерий, как быть! — воскликнула она. — У тебя раньше был светлая голова! Давай, решай пока мы здесь!

— Думаю, — отозвался я, и на самом деле, думал, но что здесь можно придумать, когда мы, невзирая на победу все равно были в ловушке.

Зайдя в храм, я ожидал, увидеть в главном зале множество стражей Яотла и жрецов. Их хор, еще недавно славивший и призывавший бога, казался тогда необычно громким — никак не меньше полусотни голосов. Однако, увидел лишь десятка полтора воинов, часть которых пряталась за алтарным камнем и за колоннами. Они тут же начали стрелять. В этот раз первые выстрелы приняла на себя Афина, прикрывая Небесную Охотницу и частично меня. Ольгу заслонял я сам и магический щит.

— Стой строго за мной! — сказал я, не оглядываясь, Ковалевской. На миг свернул «Лепестки Виолы» и ударил широкой волной кинетики, опрокидывая большую часть стрелков.

Артемида мигом воспользовалась этим — выскочила вперед и начала разить их из лука. Афина, подняв копье, побежала на нескольких воинов, спрятавшихся за жертвенником — черной глыбой гранита. Меньше, чем через три минуты бой был окончен, слышались лишь крики раненых и хрипы умирающих.

— Ковалевская! Скорее сюда, помоги мне! — раздался звонкий как серебро голос Ареты.

Этот призыв показался странным и мне, и Ольге, и даже Артемиде. Все мы поспешили туда и увидели, как Афина прижала к стене одного из рослых воинов-ацтеков.

Тот не сдавался, рычал от злости, пытался сдержать мускулистыми руками копье богини. Мышцы его груди и плеч бугрились, на них проступили вздутые вены. Светлоокая пронзила его копьем и оторвала от земли, затем повернулась и сказала Ольге:

— Будь любезна, подержи его. Мне нужно поправить прическу. Не хочу быть растрепанной при Астерии.

— Но я не смогу! Я не удержу! — Ковалевская сделала нерешительный шаг, не в силах ослушаться богиню и с испугом глядя на хрипевшего на острие копья человека.

— Держи, я сказала! — настояла Арета. — Держи!

— Ты сумасшедшая⁈ — возмутилась Артемида. — Зачем это нужно? Просто убей его!

— Держи! Я дам тебе свою силу! — Светлоокая потрясла копьем, словно на него был нанизан не могучий воин, а тряпичная кукла.

Ольга приняла копье из ее рук. Я едва успел помочь ей, перехватив древко. Как я догадался, коснувшись плеча княгини, Афина передала ей свою силу, и сказала:

— Хочу, чтобы он сдох, глядя тебе в глаза! Скажи Астерию, кто он!

— Его имя Ицтлан… — после недолгой заминки произнесла моя невеста. — Он бил меня по лицу, когда затащил в виману. Угрожал владеть мною три ночи и еще кое-чем, о чем я не хочу об этом говорить!

Вот тут меня проняла ярость. Я вскинул руки, готовый разодрать его, но Афина меня остановила:

— Не лезь, Астерий! Это ее личный счет с ним!

— Я его прощаю, пусть просто умрет! — сказала Ковалевская, глядя на страдания Ицтлана, тело которого сползало вниз по древку копья. — Есть кое-что поважнее, чем месть. Например, раны Саши и Артемиды. И тебя, наша спасительница, тоже задели пули, — она обернулась к Афине.

— Будь по-твоему! Пусть знают на Небесах, что ты мудра и душа твоя полна доброты, — Арета взяла копье из рук княгини, тряхнула им, и ацтек с хрипом испустил дух.

— Помоги, у тебя острые ноготки, — попросил я Артемиду, разорвав рубашку и подставляя бок, в котором застряла пуля. — Как я понимаю, Асклепий сюда не рискнет появиться!

— Асклепий⁈ Он жалкий трус! — рассмеялась Арета, и повернулась на свечение, зачавшееся посреди зала.

Артемида, вытащив пулю из моего бока, тоже повернулась. Золотисто-жемчужный эллипс треснул посредине, из темноты проступила фигура Гермеса. Едва появившись, бог-вестник огласил:

— Перун в ярости, от того, что вы сделали! Арти, Арета, умоляю, возвращайтесь! Он угрожал закрыть ваши храмы! Даже Лето не может его успокоить! Страницы в Вечной Книге изменились! Теперь в ней запись, что кто-то из вечных покинет нас навсегда! Еще Книга говорит, что Громовержец потеряет свою любовь! Вам нельзя быть здесь, Арти! Скорее! И мне нельзя! Я исчезаю! — Вестник тут же растворился в пыльном воздухе храма, не дождавшись ответа богинь.