Железо и магия (ЛП) - Эндрюс Илона - Страница 57

ХЬЮ ОТКРЫЛ ГЛАЗА. Утренний свет заливал его комнату. Окна были открыты, и легкий ветерок гулял по спальне, принося с собой намек на первую осеннюю прохладу.

В животе у него заурчало. Он сел и увидел Ламара, лениво развалившегося в кресле с очками на носу.

— Ну, здравствуй, солнышко, — сказал ему Ламар.

Хью посмотрел на него.

— Мы скучали по тебе, — сказал Ламар.

— Как долго я был без сознания?

— Три дня.

Это объясняло голод и дурацкие сны.

— Оборотни?

— Все еще здесь. Медрано хочет поговорить с тобой. Твоя жена держит оборону. Я думаю, она собирается подать им завтрак.

Хью встал. Его конечности болели, а внутренности казались саднящими и нежными. Слишком много, слишком быстро заживало. На столике у кресла лежала книга. Хью взял ее.

— Гарри Поттер?

— Бейл читает тебе ее вслух. Она его любимая.

Они сидели с ним три дня, следя, чтобы он не умер. Он сделал бы то же самое для них, но он никогда не ожидал, что они сделают это для него.

Хью натянул штаны.

— Как там ров?

— Мы закончили.

Работы оставалось на две недели, когда он развалился.

— Как?

— Элара мобилизовала своих людей. Они толпами вышли укладывать бетон.

Гарпия помогла ему. Ха!

— Хочешь лучшую новость? У них есть семья каменщиков, которые круто помогли. Они знают свое дело, и вместо 28 дней мы получаем застывший бетон, как только по нему ступают. — Ламар ухмыльнулся. — Остался один раздел, до которого они не добрались, потому что вырубилась магия, но как только это будет сделано, мы будем готовы к затоплению.

— Ламар?

— Да.

— Врежь мне.

Ламар оторвал свое крепкое тело от стула и нанес удар кулаком в живот. Боль пронзила Хью, что стало долгожданным потрясением для организма.

— К чему это было? — спросил Ламар.

— Убедиться, что я не сплю.

— Ты не спишь, — сказал Ламар. — Но больше так не делай. Ты позволил Медрано выпотрошить тебя, как рыбу. Я наблюдал, как ты это делал. Ты обещал Стояну, Бейлу и Феликсу. Ты обещал мне. Ты можешь лгать этим ублюдкам, но я собираюсь сдержать твое слово. Ты нужен нам. Мы еще не в безопасности.

— Убирайся к черту из моей комнаты, — прорычал Хью.

Ламар ухмыльнулся и направился к двери.

Его осенила случайная мысль.

— Как давно, ты говоришь, отключилась магия? — окликнул его Хью.

— Я ничего такого не говорил. Она вырубилась вечером после того, как ты стабилизировался, примерно через десять часов после твоего боя с Медрано.

Ламар продолжил движение.

Если магия не действовала большую часть из трех дней, Элара не могла войти в его сны.

Он все это выдумал? Ощущение было острым и реальным, таким же, как тогда, когда она впервые проникла в его голову.

Он никогда не видел ее на кухне. Он был в ее спальне, когда она латала его, но с того места, где он сидел, он не мог видеть ту сторону комнаты.

Десять минут спустя, одевшись и приняв душ, он пересек коридор и постучал в дверь Элары. Ответа не последовало. Он дернул дверную ручку. Она повернулась в его руке. Хью вошел. Спальня была пуста. Он прошел знакомым маршрутом до дальней стены и повернул налево. Его встретил кухонный уголок. Тот же островок, та же плита, тот же холодильник. Он открыл дверцу холодильника, зная, что найдет внутри.

На средней полке стояла тарелка со стопкой блинчиков.

Хью уставился на нее.

Это было по-настоящему. Он встал посреди ночи, пришел сюда и выдал ей все это глупое дерьмо. Она предупреждала его, но он, как идиот, выложил все, что ей только могло понадобиться. Он стоял там, как изголодавшийся пес, скуля, чтобы его впустили внутрь. Ей пришлось практически вытолкать его из своей комнаты.

Жалкого.

Это случилось.

Теперь все изменится. Они поссорились, и он все испортил. Если он спустится и увидит жалость на ее лице, это убьет его.

Долгое время он, оцепенев, стоял, пока, наконец, им не овладело какое-то холодное чувство. Он задумался над ним и узнал. Он почувствовал холодный, кристальный гнев. Он позволил ему захлестнуть себя, заморозив все неприятные эмоции, которые у него были.

Он был наставником Железных псов. Его жена подавала завтрак мужчине, который пытался его убить. Мужчине, который все еще представлял угрозу.

Его работой было нейтрализовывать угрозы.

Ему надо присутствовать.

***

ОН ЗНАЛ.

Элара крепче сжала вилку. В одно мгновение дверной проем на террасу был пуст, в следующее мгновение в нем возник Хью, и она мгновенно поняла, что он знал правду о разговоре на ее кухне. Его голубые глаза были заледеневшими. Седрик сидел у его ног, виляя хвостом.

Он подошел к ней.

Она понятия не имела, что он сделает. Андреа и Рафаэль за столом замерли.

Хью склонился над ней. Его губы коснулись ее щеки. Это было так же сухо и бесстрастно, как растирать кожу мелом.

Она изобразила улыбку.

— Наконец-то ты проснулся.

— Ты меня знаешь, мне нужен косметический отдых.

Его голос был теплым, намек на улыбку, тронувший его губы, был в самый раз, но взгляд был жестким.

Она взяла его за руку и задержала в своей.

— Я волновалась.

Он высвободил руку. Он сделал это плавно, и сторонний наблюдатель не смог бы сказать, но она это почувствовала. Он не хотел, чтобы она прикасалась к нему.

— Прости. Я больше не буду тебя беспокоить. — Он вложил в эти слова какую-то ужасную окончательность.

Хью выбрал стул рядом с ней и сел. Большая собака растянулась у его ног.

Рафаэль и Андреа смотрели на Хью так, словно и он, и Седрик сошли с ума. За последние три дня она достигла комфортного равновесия с оборотнями. Со временем она бы завоевала их расположение, но все это не имело значения. Все зависело от того, что выйдет из уст Хью дальше.

Над столом повисла зловещая и тяжелая тишина.

Хью нахмурился.

Она напряглась. Оборотни слегка наклонились вперед.

— Где бекон?

Она выдохнула, встала, сняла крышку с блюда и поставила перед ним огромную тарелку с приготовленным беконом и сосисками.

Хью наполнил тарелку, отхлебнул кофе и на мгновение замер, смакуя его.

— Это заставляет меня чувствовать себя почти человеком.

— Мы собираемся поговорить? — спросил Рафаэль.

Хью поставил кружку и повернулся к нему лицом.

— Мне жаль, что мои солдаты убили твою мать.

Вот оно. Элара затаила дыхание.

— Я уважал твою мать, — сказал Хью. — Она была лидером и стояла за свой народ. Она умерла, потому что хотела выиграть тебе время. Она не вызывала у меня неприязни, и я не хотел, чтобы она умерла. Целью была Дэниелс. Но мы с твоей матерью были по разные стороны баррикад, и все, что ослабляло Стаю, считалось полезным для дела Роланда. Она была опасной, могущественной и популярной, и она оказывала большое влияние на Леннарта, Дэниелс и Стаю в целом. Ее смерть оставила большой пробел в вашем составе. Так что я бы солгал, если бы сказал, что ее убийство в то время не было победой. Однако я больше не поддерживаю дела Роланда. Я глубоко сожалею о ее смерти и о боли, которую я причинил тебе и твоей семье.

Андреа тихо выдохнула.

— Я понимаю, почему ты напал на меня, — сказал Хью, разрезая вилкой блинчик. — Я понимаю. Это было справедливо. Теперь дело сделано. У каждого из нас есть жена и люди, за которых мы несем ответственность, и наши деловые интересы пересекаются. Мы можем продолжать работать вместе, можем искать альтернативных деловых партнеров или можем убить друг друга. Реши, чем ты хочешь заняться.

Рафаэль откинулся назад, его лицо было спокойным.

— По моим подсчетам, я убил тебя четыре раза за этот бой. Как ты все еще жив?

— Меня трудно убить, — сказал Хью.

— Какова твоя позиция по вопросу о Роланде? — спросила Андреа.

— Он хочет нашей смерти, — сказал Хью. — На данный момент мы не самая приоритетная цель, поэтому он, вероятно, сказал Незу позаботиться о нас по своему усмотрению.