Авиатор: назад в СССР 12 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 6

— Плохо, что я отпуск не смогу взять. Вы будете на выходные прилетать, как это происходит с командировками во Владимирск? — спросила у меня Вера.

С Циолковска в начале недели постоянно летал на аэродром испытательного центра самолёт с инженерами, руководством и лётчиками. Они работали неделю и на выходные улетали домой. В понедельник всё повторялось.

— Сомневаюсь. Если нас будут гнать по срокам, то это будет невозможно, — ответил я.

— А нас будут гнать, — дополнил Ваня.

— Вас всегда гонят. Есть ли толк, — возмутилась Катя и, обиженная, взяв пустую посуду, пошла на кухню.

Ваня последовал за ней. Неловкая ситуация за столом вынудила всех замолчать. Новый год начинается с не самого хорошего настроения. Вера налила себе «Советского» и подняла бокал.

— Всех с Новым годом! С Новым счастьем! — и ни с кем не чокнувшись, выпила залпом.

Атмосфера несколько повеселела, когда по телевизору стал выступать Аркадий Райкин. Вера прижалась ко мне и взяла за руку.

— Мы давно так надолго не расставались, — шепнула она.

— Дорогая, я не понимаю твоих опасений.

— Всё в порядке. Непривычно. Твоя первая командировка после нашей свадьбы. Волнуюсь.

За столом стало шумно. Нашего разговора никто не слышал, или просто делали вид.

— Всё будет хорошо. Сделаем дело и приедем, — улыбнулся я.

— Сергей, фирма Яковлева потеряла на кораблях несколько самолётов. Думаешь, я просто так волнуюсь?

— У нас другой самолёт.

— Я знаю, как ты любишь самолёты и будешь бороться за каждый из них до конца. Прошу тебя быть внимательным и осторожным.

Командировка всего лишь в Крым, а переживает за меня, словно на войну отправляет. Опасность наших испытаний я осознаю. Как и ответственность перед огромным количеством людей, вкладывающих душу в технику нашей фирмы. Всё это мы делаем для страны. Придёт время, и эти самолёты будут защищать её небо, а молодые лётчики смогут быстрее учиться управлять ими.

Вечером 2 января мы прибыли в Циолковск, чтобы подготовиться к перелёту в Крым. На лётной станции я, Ваня и Сагит получили последние указания от Федотова.

В нашей лётной комнате Александр Васильевич объяснял, на что сделать упор и как важно работать быстрее. Пока меня не было, для испытаний смогли подготовить ещё два самолёта.

— Выходит, на испытания нам выделено три самолёта, — подытожил Сагит.

— Самый близкий образец — машина с номером 31. Она и сядет на корабль. Там всё подготовлено. Вам нужно только облетать её на всех режимах, — сказал Федотов.

Два других самолёта были подготовлены не полностью. Приборы аналоговые, планер недоработан и так далее. Но для тренировок и расчётов вполне сойдут.

— Весной уже будут пробовать делать облёт корабля. Он выйдет в море и «суховцы» прибудут в Крым. У вас максимум два месяца. Если не успеем, то проект корабельного самолёта придётся отложить на неопределённый срок, — добавил Александр Васильевич.

Слишком всё серьёзно. Во время испытаний, может всё что угодно произойти. Ладно, если с недоработанными самолётами, а если с предсерийным образцом. Дело принимает серьёзный оборот.

В лётной комнате зазвонил телефон. Федотов поднял трубку. То, что он услышал, ему явно не понравилось.

— Что ему нужно? Хорошо, я встречу его, — ответил Федотов и повесил трубку. — Приехал этот Чубов. Посмотреть хочет, как мы работаем.

Чего не сидится Егорушке в Москве? Всё ездит, вынюхивает что-то.

Александр Васильевич отпустил нас домой, чтобы мы подготовились к завтрашнему перелёту. Сагит остался по каким-то незаконченным делам, а я со Швабриным, натянув шапки-петушки с надписями «Олимпиада-80» и «Москва» пошли на выход. Уже на выходе из здания, мы встретили делегацию из Министерства. Заместитель генерального конструктора Белкина рассказывал товарищу Чубову, как у нас проходила работа.

— Вот наши лётчики, Егор Алексеевич, — указал заместитель на меня и Ваню.

Изначально не было желания останавливаться, но проявление неуважения будет лишним. Чубов смотрел на меня и Ваню с довольной ухмылкой. В чёрном зимнем пальто, каракулевой шапке и в окружении важных людей из нашего конструкторского бюро, он выглядел почти как барин. Даже портфель картинно передал одному из помощников. Носить его устал!

— Да, помню этих ребят. Здравствуйте, товарищи! — подошёл он к нам и поздоровался.

К чему такая вежливость? Он мог бы не обратить на нас внимание и пройти мимо. Однако решил удостоить нас рукопожатия. Не сочетается это с его позицией по нашему конструкторскому бюро.

— Доброго зимнего дня! — ответил Иван.

— Приветствую! — поздоровался я.

Чубов довольно закинул голову назад. Будто ждал продолжения разговора. Или он так пытается действовать мне и Ване на нервы. Мол, что вы теперь скажете, ребятки⁈

Несколько секунд мы смотрели на него с непониманием, ожидая вопрос с подвохом.

— Прошу вас, Егор Алексеевич. Покажу вам лётную станцию, — прервал молчание заместитель Белкина.

— Сейчас. Я с лётчиками хотел бы пообщаться, — вальяжно произнёс Чубов.

Так говори! Чего молчишь тогда⁈ Иван даже глаза закатил от недовольства.

— Вы что-то спросить хотели? — поинтересовался заместитель нашего генерального конструктора у Егора.

— Собственно, мнением лётчиков-испытателей по поводу перспектив корабельных истребителей. Что думаете, товарищи?

— Они есть. Их много. Все проекты реализуемы, — ответил я.

— Лаконичный и уверенный ответ. Вам предстоит большая работа на аэродроме в Крыму. Справитесь?

Спросил Чубов так, будто уже знает ответ. Невооружённым глазом видно, что он явно не хочет нашего успеха.

— Справимся. Всю программу выполним в срок.

— Торопиться не нужно. Весной ваши коллеги из КБ Сухого начнут работать. У них сможете почерпнуть что-то. Главное — помните, что МиГ-29 должен быть готов к моменту постройки следующего авианесущего крейсера, — продолжил говорить Чубов.

Что и требовалось доказать. Самолёты КБ МиГ уже не рассматривают для оснащения авиагруппы на авианосце «Леонид Брежнев».

— У нас достаточно времени и для посадки на палубу первого авианесущего крейсера, — возразил ему Иван.

Заместитель нашего генерального конструктора побледнел от такой уверенности Швабрина. А вот Егор весело посмеялся и подошёл поближе к Ване, похлопав его по плечу.

— Сомневаюсь, — понизил голос Чубов до шёпота, потом снова повысил. — Не смею вас задерживать.

Делегация проследовала в здание. Умеет испортить настроение Егор Алексеевич.

Пока мы шли по заснеженным тротуарам, Ваня продолжал хаять нашего «дорогого друга».

— Ты видел эту рожу? Ну, ты видел? — продолжал спрашивать меня Швабрин.

— Вань, десятый раз спрашиваешь. Видел. Ну, такой он!

— Холёный перец! Вот выйду на пенсию и поправлю ему лицо. Ты видел…

— Да, видел. Успокойся, — перебил я Ваню.

Навстречу нам шли двое инженеров по двигателям из нашей фирмы. Они должны были с нами улетать в Крым, но их отправляют на завод в Луховицы — срочные работы на очередном самолёте МиГ-29.

— Да ужас! Я уже подумал, в тёплые края полечу. Теперь вот нужно эту спарку 29го доводить до лётного состояния, — возмутился один из инженеров.

— Спарку? — переспросил я.

— Да. Какой-то конструктор сделали! Кабина у него от Мки, планер от Кшки, шасси с летающей лаборатории поставили. Монстр какой-то!

— Они бы ещё бак в заднюю кабину поставили, — улыбнулся Ваня.

— Хотят, — хором ответили инженеры.

Мы пожелали ребятам удачи в оснащении двухместного самолёта. Если и правда такие работы ведутся, то скоро появится и учебно-боевой МиГ-29. Инженеры сказали, что готовность у него почти 95%.

Придя домой, я почувствовал приятный запах куриного супа. Вера возилась на кухне. Обычно она включает радио и подпевает звёздам эстрады. Сегодня не так.

Как только захлопнул дверь, тут же послышались шаркающие шаги по деревянному полу.

— Хорошо, что отпустили пораньше. Как раз к обеду, — сказала Вера, поцеловав меня.