Линейный корабль - Форестер Сесил Скотт - Страница 31
- Предыдущая
- 31/49
- Следующая
Ядра настигли всадников. Кони и люди падали – кажется в седле не усидел никто. Разрушение было настолько всеобщим, что Хорнблауэр догадался: сразу под почвой скала, и выбитый ядрами щебень полетел, как картечь. Он гадал, был ли среди всадников Пино, и с удивлением обнаружил, что желает Пино остаться без обеих ног. Он напомнил себе, что сегодня утром впервые услышал это имя, и устыдился слепой ненависти к человеку, лично ему ничем не досадившему.
Какой-то офицер чуть дальше на дороге не позволил своим людям разбежаться. Мало пользы принесла им дисциплина. Хорнблауэр развернул корабль так, чтобы пушки указывали на дорогу, и новым бортовым залпом смял упорный взвод. В клубах дыма он услышал, как что-то ударило в поручень, о который он опирался. То была ружейная пуля – кто-то сумел попасть в корабль издалека, ярдов с двухсот, не меньше. Пуля ударила на излете – она наполовину ушла в дерево и не сплющилась. Хорнблауэр коснулся ее – она была еще совсем горячая, он обмотал пальцы носовым платком, вытащил пулю и в задумчивости несколько раз подбросил на ладони. Ему вспомнилось: мальчиком он точно так же подбрасывал на ладони горячие каштаны.
Дым рассеялся, и Хорнблауэр увидел результат: скошенные шеренги, груды убитых; ему показалось, что до корабля доносятся даже крики раненых. Он порадовался, что войска разбежались и стрелять больше не по кому: его мутило от этой кровавой бойни. Впрочем, другие не испытывали подобных чувств: Буш все так же чертыхался от возбуждения, Вильена по-прежнему прыгал на палубе рядом с ним. Колонна скоро кончится – от авангарда до арьергарда войско не могло растянуться больше чем на восемь-девять миль. Тут Хорнблауэр увидел, что дальше дорога забита фургонами – вероятно, то был армейский обоз – и ему пришло в голову новое соображение. Приземистые возы, запряженные четверкой лошадей, это зарядные ящики, дальше идут деревенские колымаги, запряженные шестью невозмутимыми бурыми мулами каждая, рядом, на всю ширину дороги, еще мулы, несоразмерно маленькие под огромной поклажей. Людей рядом с ними не было – погонщики, побросав животных, едва различимыми пятнышками карабкались по склонам.
«Очерки современной войны в Испании», которые Хорнблауэр прилежно штудировал, особо подчеркивали, как трудно в Испании с гужевым транспортом. Мул или лошадь ценятся так же – да нет, гораздо больше, чем солдат. Хорнблауэр сурово нахмурился.
– Мистер Джерард! – крикнул он. – Зарядите картечью. Надо убить этих вьючных животных.
При этих словах матросы у пушек тихонько взвыли. Сентиментальные глупцы – они кричали «ура», убивая людей, но не хотят лишать жизни животных. Только дай такую возможность, и половина сознательно промахнется.
– Стрельба на меткость. По одной пушке, – крикнул Хорнблауэр Джерарду.
Животные, в отличие от хозяев, будут покорно стоять, и канониры не смогут промахнуться. «Сатерленд» медленно дрейфовал вдоль берега, пушки палили одна за другой, выбрасывая по несколько пригоршней картечи каждая. Лошади и мулы падали, бились, брыкали ногами. Два вьючных мула, обезумев от страха, исхитрились вспрыгнуть на обрыв у дороги и теперь, роняя поклажу, лезли по склону вверх. Шесть запряженных в телегу волов были убиты разом. Удерживаемые хомутами, они стояли на животах и коленях, уложив на землю головы и вытянув шеи, как на молитве. Матросы, видя результат удачного выстрела, горестно зашушукались.
– Молчать! – заорал Джерард, который понимал важность происходящего.
Буш потянул капитана за рукав – ему потребовалась немалая решимость, чтоб отвлечь Хорнблауэра от размышлений и предложить:
– Прошу вас, сэр. Если бы я высадился на берег с командой барказа, я бы поджег эти фургоны.
Хорнблауэр покачал головой. В этом весь Буш – не видит дальше своего носа. Враг бежит от обстрела, на который не может ответить, но десанту, окажись он на берегу, даст яростный отпор – тем более яростный, чем больше недавние потери. Одно дело – неожиданно штурмовать батарею с пятьюдесятью артиллеристами, другое – отправлять небольшой отряд против десятитысячной армии. Слова, которыми Хорнблауэр попытался смягчить отказ, потонули в грохоте шканцевой карронады, а когда он вновь открыл рот, чтобы продолжить, его отвлекло то, что он увидел на берегу.
С повозки, которой предстояло стать следующей жертвой, кто-то размахивал носовым платком. Хорнблауэр поглядел в подзорную трубу: махал офицер в синем мундире с красными эполетами. Ему бы следовало знать, что капитуляция, которая не может быть осуществлена, не принимается. Пусть не ждет пощады. Офицер, кажется, это понял. Он шагнул назад и, по-прежнему размахивая платком, приподнял кого-то, лежавшего у его ног. Хорнблауэр видел, как этот кто-то обвис у офицера на руках: голова и одна рука у него были замотаны белыми тряпками. Хорнблауэр вдруг понял, что в повозке – больные и раненые. Офицер с носовым платком – должно быть, врач.
– Прекратить огонь! – заорал Хорнблауэр и пронзительно дунул в свисток. Он опоздал, пушка успела выстрелить, но к счастью, плохо нацеленное ядро угодило в обрыв подняв облако пыли. Глупо щадить лошадей из страха попасть в раненых, которые могут со временем выздороветь и встать в строй, но таковы военные соглашения, нелепые, как сама война.
Арьергард, следовавший за обозом, уже разбежался – не стоит тратить на него ядра и порох. Пора вновь побеспокоить главную колонну.
– Поверните оверштаг, мистер Буш, – сказал Хорнблауэр. – Мы еще раз пройдем вдоль берега.
На диаметрально противоположном курсе все было не так просто. Прежде ветер дул «Сатерленду» с раковины, теперь – со скулы, и чтобы идти параллельно берегу приходилось держаться в самый крутой бейдевинд. Огибая небольшие мыски, надо было всякий раз поворачивать оверштаг, кроме того, ветер гнал корабль к берегу, создавая большую опасность и требуя соответствующей бдительности. Однако надо было сделать все возможное, чтоб итальянцы навсегда и думать забыли про эту дорогу. Буш, судя по яростному блеску в глазах, ликовал, что капитан упорно продолжает начатое, а не приказал идти прочь, лишь раз продефилировав вдоль колонны; матросы у пушек правого борта, наклоняясь над простаивавшими доселе орудиями, в предвкушении пальбы довольно потирали руки.
Прошло некоторое время, пока «Сатерленд» повернул оверштаг и обратил к дороге орудия правого борта. Хорнблауэр удовлетворенно отметил, что выстроившиеся было полки при этой угрозе вновь рассыпались по склонам. Однако так круто к ветру «Сатерленд» едва делал три узла относительно берега: прибавив шагу, войско может идти с той же скоростью, оставаясь в безопасности. Скоро итальянцы это поймут. Надо успеть, что возможно.
– Мистер Джерард! – прокричал Хорнблауэр. Джерард подбежал на зов и запрокинул голову, чтобы выслушать приказ со шканцев. – Стреляйте одиночными выстрелами по достаточно большим, на ваше усмотрение, скоплениям людей. Следите, чтоб целили как следует.
– Есть, сэр.
Человек сто итальянцев как раз сгрудились на противоположном склоне. Джерард сам навел пушку и оценил расстояние, присел на корточки, чтобы поглядеть в прицел поднятой на максимальный угол пушки. Ядро ударило в скалу перед солдатами и рикошетом отлетело прямо в них, как бы водоворот образовался в толпе, которая тут же отпрянула в разные стороны, оставив лежать две фигурки в белых штанах. Команда радостно завопила. Джерард послал за артиллеристом Маршем, чтоб и тот принял участие в высокоточной стрельбе; ядро из пушки, которую направил Марш, убило нескольких солдат из следующей группы, над которой поблескивало что-то на древке – Хорнблауэр, напрягая вооруженный подзорной трубой глаз, решил, что это имперский орел, один из тех, которых так часто упоминают бонапартистские реляции и так часто высмеивают британские карикатуристы.
«Сатерленд» медленно продвигался вдоль берега, раз за разом гремели орудия правого борта. Команда радостно вопила всякий раз, как ядро настигало кого-нибудь из карабкающихся по склону лилипутов; после неудачного выстрела наступало гробовое молчание. Канонирам полезно своими глазами убедиться, как важно метко целить и точно оценивать расстояние. Обычно от них требовалось лишь перезаряжать и стрелять как можно чаще – когда линейные корабли сходятся борт к борту, меткость уже не нужна.
- Предыдущая
- 31/49
- Следующая
