Выбери любимый жанр

Моя жизнь, мои достижения - Форд Генри - Страница 28


Изменить размер шрифта:

28

Один день труда требует такого же самого количества силы, стоит ли шефель пшеницы доллар или 2 1/2 доллара, а дюжина яиц – 12 или 90 центов. Какое действие они оказывают на единицы силы, необходимые человеку для одного дня продуктивной работы?

Если бы при этом дело шло исключительно о самом работнике, об издержках его собственного содержания и по праву принадлежащем ему доходе, то все это было бы весьма простой задачей. Но он не является обособленным индивидуумом. Он в то же время гражданин, который вносит свою долю в благосостояние нации. Он глава семьи, быть может, отец детей, и должен из своего заработка обучить их чему-нибудь полезному. Мы должны принять во внимание все эти обстоятельства. Как оценить и вычислить все те обязанности по отношению к дому и семье, которые лежат на его ежедневном труде? Мы платим человеку за его работу; сколько должна дать эта работа дому, семье? Сколько ему самому в качестве гражданина государства? Или в качестве отца? Мужчина выполняет свою работу на фабрике, женщина – дома. Фабрика должна оплатить обоих. По какому принципу должны мы расценивать эти обязательства, связанные с домом и семьей, на страницах нашей расходной книги? Быть может, издержки работника на его собственное содержание должны быть внесены, в качестве «расходов», а работа по содержанию дома и семьи – в качестве «излишков» или «дохода»? Или же доход должен быть строго вычислен на основании результатов его рабочего дня, на основании тех наличных денег, которые остаются после удовлетворения потребностей его и его семьи? Или же все эти частные обязательства должны быть отнесены к расходам, а приход должен вычисляться совершенно независимо от них? Другими словами, после того, как трудящийся человек выполнил свои обязательства по отношению к самому себе и семье, после того, как он одел, прокормил, воспитал и обеспечил им преимущества, соответствующие его жизненному уровню, имеет ли он еще право на излишки в форме сбережений? И все это должно ложиться бременем на расчеты нашего рабочего дня? Я полагаю, что да! Ибо в противном случае мы будем иметь перед глазами ужасающий образ детей и матерей, обреченных на рабский труд вне дома.

Все эти вопросы требуют точного исследования и вычисления. Быть может, ни один фактор нашей экономической жизни не таит в себе столько неожиданностей, как точное вычисление расходов, которые падают на наш рабочий день!

Быть может, и возможно точно вычислить, хотя и не без серьезных затруднений, энергию, затрачиваемую человеком при выполнении его ежедневного труда. Но было бы немыслимо вычислить затраты, необходимые для того, что закалить его для работы следующего дня, и столь же невозможно определить естественное и непоправимое изнашивание сил. Наука политической экономии до сих пор еще не создала фонда для вознаграждения за потерю сил трудящегося человека, истощенного за свой рабочий день. Правда, можно создать своего рода фонд в форме ренты под старость. Но ренты и пенсии совершенно не принимают во внимание излишков, которые должны были бы оставаться в результате рабочего дня, чтобы покрывать особые потребности, телесный ущерб и неминуемую убыль сил человека физического труда.

Самое высокое до сих пор уплачиваемое вознаграждение все еще далеко недостаточно. Наше народное хозяйство все еще плохо организовано, и его цели еще слишком неясны; оно может платить поэтому лишь малую часть тех ставок, которые, собственно, должны уплачиваться. Здесь еще предстоит большая работа. Разговоры об отмене заработной платы не приближают нас к решению вопроса. Система заработной платы до сих пор дает единственную возможность вознаграждать за вклад в производство по его ценности. Уничтожьте тариф, и воцарится несправедливость. Усовершенствуйте систему оплаты, и мы проложим дорогу справедливости.

В течение долгих лет я довольно многому научился в тарифном вопросе. Прежде всего, я полагаю, что, помимо всего прочего, наш собственный сбыт до известной степени зависит от ставок, которые мы платим. Если мы в состоянии давать высокую плату, то этим выбрасывается много денег, которые содействуют обогащению лавочников, торговых посредников, фабрикантов и рабочих других отраслей, а их благосостояние окажет влияние и на наш сбыт. Повсеместное высокое вознаграждение равносильно всеобщему благосостоянию – разумеется, предполагая, что высокие ставки являются следствием повышенной производительности. Повышение платы и понижение продукции было бы началом упадка хозяйственной жизни.

Нам нужно некоторое время, чтобы ориентироваться в тарифном вопросе. Лишь тогда, когда началось настоящее производство на основании нашей «модели Т», мы имели случай вычислить, как высоки должны быть, собственно, тарифные ставки. Но еще ранее мы ввели уже определенное «участие в прибыли». По истечении каждого года мы разделяли между рабочими известный процент нашей чистой прибыли. Так, например, в 1900 году было распределено 80 000 долларов на основании срока службы рабочих. Кто служил у нас один год, получил 5 % своего годового дохода, при двухлетней работе добавлялось 7 1/2 %, а при трехлетней 10 % к годовому доходу. Единственное возражение против этого плана распределения заключалось в том, что он не стоял ни в какой связи с ежедневной выработкой каждого. Рабочие получили свою долю много времени спустя после того, как их рабочий день истек, и притом, как бы в виде подарка. Но всегда нежелательно смешивать благотворительность с вопросами платы.

При этом плата не стояла ни в каком соотношении с работой. Рабочий, выполнявший функцию «А», мог получить более низкую плату, чем его товарищ с функцией «В», между тем, как на самом деле «А» требовала, может быть, гораздо большей ловкости и силы, чем «В». Неравенство очень легко вкрадывается в ставки, если работодатель, как и рабочий, не убеждены оба, что плата основана на чем-то более определенном, чем простая оценка на глаз. Поэтому с 1913 г. мы начали производить хронометрические измерения многих тысяч функций в наших производствах. Благодаря хронометражу, теоретически было возможно определить, как велика должна быть выработка каждого. На основании этих хронометрических таблиц были нормализированы все функции нашего предприятия, и установлена плата. Поштучная работа у нас не существует. Частью люди оплачиваются по часам, частью по дням, но почти во всех случаях требуются твердые нормы выработки, которую, как мы ожидаем, рабочий в состоянии выполнить. В противном случае, ни рабочий, ни мы не знали бы, действительно ли заслужена его плата. Определенная сумма работы должна даваться ежедневно прежде, чем может быть выплачена правильная плата. Сторожа оплачиваются за свое присутствие, рабочие – за свой труд.

На основании этих твердо установленных фактов, в январе 1914 г. мы оповестили о плане участия в прибылях и провели его в жизнь. Минимальная плата за всякий род работы, при известных условиях, была финансирована в 5 долларов ежедневно. Одновременно мы сократили рабочий день с десяти до восьми часов, а рабочую неделю до 48 рабочих часов. Все это было проведено совершенно свободно. Все наши ставки были введены нами добровольно. По нашему мнению, это соответствовало справедливости, а, в конечном счете, этого требовала и наша собственная выгода. Сознание, что делаешь других счастливыми – до известной степени можешь облегчить бремя своих ближних, создать излишек, откуда проистекают радость и сбережение, – это сознание всегда дает счастье. Добрая воля принадлежит к числу немногих, действительно, важных вещей в жизни. Человек, сознавший свою цель, может достигнуть почти всего, что он себе наметил; но если он не умеет создать в себе доброй воли, то его приобретение не велико.

При всем том, здесь не было ни капли благотворительности. Это было не для всех ясно. Многие предприниматели думали, что мы опубликовали наш план потому, что наши дела шли хорошо, и нам нужна была дальнейшая реклама; они жестоко осуждали нас за то, что мы опрокинули старый обычай, скверный обычай платить рабочему ровно столько, сколько он согласен был взять. Такие обычаи и порядки никуда не годятся; они должны быть и будут когда-нибудь преодолены. Иначе мы никогда не устраним нищеты в мире. Мы ввели реформу не потому, что хотели платить высшие ставки и были убеждены, что можем платить их, – мы хотели платить высокие ставки, чтобы поставить наше предприятие на прочный фундамент. Все это вовсе не было раздачей – мы строили лишь с мыслью о будущем. Предприятие, которое скверно платит, всегда неустойчиво.

28
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело