Сердце на двоих. Теория поцелуя - Сокол Лена - Страница 28

Все куда-то бежали, рассыпались в стороны в поисках хоть какого-нибудь убежища, а мне оставалось только бежать по растущим на глазах лужам в сторону каменных ступеней. Мечты о том, что никого не встречу в назначенном месте и смогу свободно заняться своими делами разбились о правду жизни.

Все ломанулись к двери, а она осталась. Девушка. Она стояла ко мне спиной, переминаясь с ноги на ногу, и словно не решалась пойти вслед за всеми под крышу.

Что-то такое шевельнулось в душе смутным предчувствием и ожиданием чего-то желанного, трепетного и неминуемого. Мимолетный взгляд успел запечатлеть знакомую одежду и черты: стройную фигуру, легкий наклон головы, волосы, густым шелковым покрывалом ложащиеся на ее спину. Но до конца я все-таки сообразить не успел. На всем ходу подлетел к незнакомке и накрыл ее свободной половиной широкого зонта. А когда она вдруг повернулась, застыл, глядя на нее сверху вниз.

Кап.

И весь мир затих.

Она еле устояла на ногах.

Кап. Кап. Кап.

Дождь. Он… был повсюду. В небе, теплой водой на крышах домов, пенистой рекой на темном асфальте, на кончиках длинных волос и в отражении ее больших черных глаз.

Я почувствовал, что тону в них. Нырнул с разбега и пропал. Полностью потерял ощущение реальности. Опустил взгляд ниже, и ощутил, что вся моя жизнь сосредоточилась теперь на кончиках ее губ. Узнал каждую черточку милого лица и нежный запах моря и ветра.

И замер с открытым ртом.

Это Она.

Она!

Беспомощно оглядев опустевшую площадь, я начал жадно хватать ртом воздух. Никого рядом больше не было. Никого. Но… этого не могло быть. И это не было просто совпадением – либо шуткой, либо насмешкой судьбы. Сердце сжало тисками, едва возвратил взгляд на нее. Девушка не была удивлена, она смотрела просто и открыто, будто меня и ожидала здесь увидеть.

А значит… И внутри все снова оборвалось.

Мне так не хотелось в это верить!

Струйки воды стекали с ее лба и катились вниз по щекам, глаза были чисты и светлы. Она вся светилась, и я сам словно оказался в лучах ее света. Моя кожа стала прозрачна, мысли и чувства прозрачны, и теперь я был виден ей буквально насквозь.

Дождь продолжал беспощадно колотить по поверхности зонта над нашими головами, а мы стояли вдвоем, словно в домике, и продолжали пристально смотреть друг другу в глаза. Стояли и уже которую секунду-вечность молчали. Дышали прерывисто и горячо, опаляя друг друга своим дыханием.

В моих глазах была растерянность, в ее – стихия. В моем лице – напряжение, в ее – уверенность. И весь мир вокруг нас закружился, когда с моих волос ей на лоб вдруг упала большая капля дождевой воды. Кап. И девушка от неожиданности зажмурила глаза.

Улыбнулась, поморщилась и стерла ее тыльной стороной ладони.

И в этот момент меня словно прострелило насквозь. Во рту пересохло. Левая рука до боли сжала в кармане ее последнюю записку:

«Зачем ты смотришь на мир через коктейльную трубочку???» – спрашивал тогда я.

«Потому что так можно увидеть в толпе каждого конкретного человека» – было подписано ниже ровными буковками с идеально красивыми завитушками.

И все сразу стало так просто, так понятно. Зачем я пришла, зачем стояла здесь и ждала даже тогда, когда крупные капли уже хлестали меня по щекам.

Я хотела убедиться. И убедилась. Ответ был здесь, под этим зонтиком, в глазах напротив. Янтарно-коричневых, озорных, удивленных.

Юноша, (а иначе и не назовешь этого дылду под метр девяносто ростом), смотрел на меня так, будто не понимал, как он вообще мог здесь оказаться. Будто ждал кого-то другого, а не меня. Но вместе с тем его лицо светилось радостью и восторгом. Может, он боялся опоздать и не застать меня на месте, а, может, и вовсе не верил, что явлюсь? Но сейчас на его щеках расплывался самый настоящий румянец.

Я замерла, ожидая, что он хоть что-нибудь скажет, но парень словно завис. Ухватившись за возможность, как следует разглядеть его, я принялась скользить взглядом по чертам, которые за несколько часов до этого видела лишь мельком. Поразилась, насколько гармонично в его образе уживались мужественность и совершеннейшая непосредственность.

Если даже не обращать внимания на нежную и бархатистую, словно персик, кожу, на сочные розовые губы и пушистые светлые ресницы, а также на по-мальчишески взлохмаченные волосы, то эмоции, которые одна за другой выписывались на его лице, выдавали парня с головой.

Юноша. Мальчишка. Безумно обаятельный, волнующий в своей открытости. Такому стоило улыбнуться, и выстрел попадал в самое сердце. Если днем мне легко удавалось сопротивляться, то теперь я чувствовала себя почти расплавленным воском.

А то, как он проявлял свои чувства… Не быть ему игроком в покер, проиграл бы собственные штаны. Чистый, с душой нараспашку, забавный, милый. Если бы не эти несколько секунд его растерянности прежде, чем удалось взять себя в руки, я бы вряд ли смогла так глубоко заглянуть внутрь.

Огромная капля. Краем глаза я видела, как та свисала сосулькой с его челки, но не успела сориентироваться и отклониться назад, как она уже хлопнулась мне прямо в лоб и потекла вниз. Я зажмурилась, невольно рассмеялась и принялась стирать ее с лица. Стало так легко и свободно, и даже удивительно, как одна дождевая капля могла разрядить странно наэлектризованную обстановку между нами.

– Ой, – глупо и запоздало произнесла я.

И отчего-то вдруг стало так хорошо. Радостно, что мой новый знакомый тоже вымок. Видимо, не сразу открыл зонт, торопился сюда, ко мне. И теперь не я одна стояла здесь мокрой курицей.

– Прости, – выдохнул он неловко, а затем мотнул головой, чтобы сбить оставшиеся на волосах капли, и те, конечно же, снова упали на меня. Теперь уже на нос. – Ой. – Вымолвил парень, словно теперь была его очередь произносить что-то глупое.

Дождь продолжал лить как из ведра, колотил по нашим ногам и забирался теплой влагой в обувь. Пузырями он осыпал потоки воды возле лестниц и шумел, шумел.

– Это мне? – Спросила я, поглядывая на красную коробочку, зажатую подмышкой у парня.

Меня начинало немного трясти, то ли от холода, то ли от нечаянной близости и приятного запаха, исходящего от него.

– Да. – Спохватился они чуть не выронил ее. Вовремя подхватил и неловко подал мне.

От моего взгляда не укрылась и некоторая растерянность. То ли отдавать не хотел, то ли сомневался, мне ли она предназначалась. Но ведь я четко могла видеть нарисованные на коробке наушники. Значит, мне.

– Спасибо, – почти прошептала я, принимая влажными руками презент. Повертела его в руках, рассматривая. – Ого. – Посмотрела на него недоверчиво и покачала головой. – Мои были совсем дешевые, а эти… очень дорогие.

Мой новый знакомый (Как его? Кирилл?) внимательно посмотрел на коробку, будто в первый раз ее видел, и пожал плечами.

– Выбрал самые хорошие. – Он поджал губы.

Вот ведь.

Парень был чертовски очарователен в своем смущении. Я, кажется, уже всецело попала под его очарование. Даже шальная мысль промелькнула: дотянуться до нежной кожи на щеке и почти невесомо провести по ней подушечками пальцев, вплести пальцы в его мягкие каштановые волосы и взбить их еще сильнее. Такого ничто бы не испортило. Такому красавцу любой беспорядок к лицу.

– Ну, спасибо. – Пожала плечами и прижала коробку к груди.

Не отказываться же от подарка? И вообще, странно. Что общего у него могло быть с тем наглым типом? Не вяжется такая простота, свежесть, искренность в проявлении чувств с дерзостью и хамством того коротко стриженного недоумка. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты…

– Ну, я пойду? – Произнесла я, поняв, что молчание затягивается.

Улыбнулась и хотела уже развернуться, как вдруг его рука, та, что до этого пряталась в кармане куртки, взметнулась и опустилась на мое плечо. Кирилл глянул на нее с не меньшим удивлением, чем я («предательская рука, действует вперед хозяина!») и слегка вздрогнул: