Мама для дочки босса - Черно Адалин - Страница 3

– Можно? – просовываю голову в приоткрытую дверь босса, прежде чем войти полностью.

– Давай.

– Тут характеристики. Я оставила три подходящие кандидатуры, можете выбрать любого из них.

– Отлично. Отправляйся домой собираться. В шесть за тобой заеду, – сообщает Громов, забирая у меня лист со списком.

– Хорошо. Если что – звоните.

Я выбегаю из его кабинета и стремительно несусь вниз, боясь, что новоиспеченный начальник передумает и оставит меня на работе. До спасительного выхода мне остается всего ничего, как кто-то бесцеремонно хватает меня за руку и втаскивает в пустой кабинет, захлопывая дверь.

– Попалась, стукачка, – говорит Игорь Иванович, наступая на меня с недобрым взглядом.

Позади меня – пустой неиспользуемый кабинет. За его спиной – закрытая дверь. От шока у меня так и не получилось понять, он закрыл ее на ключ или защелку, или же просто захлопнул, понадеявшись на свою силу.

– Не знаю, что вы задумали, Игорь Иванович, но вам следует это прекратить, потому что я спешу по поручению нового начальника, и если я его не…

– Заткнись, – шипит недовольно. – Ты, мало того, что из всех самая разговорчивая, всегда вместо дела заговаривала мне зубы, так еще и сделала так, что меня поперли с работы. Пора бы тебе, милочка, мне отплатить.

Сомневаюсь, что Игорь Иванович по-настоящему способен мне навредить, но страх все равно расползается по телу. Я обхожу стол и цепляюсь в него руками, выставляя деревянное полотнище препятствием между нами.

– Не могла промолчать? Что я, многого требовал? Позволила бы мне тебя потрогать и все. Закончили. Укатила бы в свой отпуск. Тебе же тоже хочется, я вижу.

Не знаю, чего там он успел разглядеть в моих глазах, но единственное возникающее желание в присутствии Игоря Ивановича – отвращение. И нет, он не то, чтобы страшный, просто его слова, действия, да и в принципе поведение вызывают лишь недоумение.

– Я буду кричать, – предупреждаю его, надеясь, что он послушается и мне не придется поднимать крик на весь офис.

– О, очень на это надеюсь, – отвечает, судя по всему, не боясь вообще ничего.

Я осматриваюсь в поисках тяжелого предмета, чтобы заступиться за себя, когда слышу насмешливое:

– А я вас, Игорь Иванович, недооценил.

Громов стоит у двери, сложив руки на груди. Теперь уже бывший начальник нашего отдела весь подбирается, приосанивается.

– Вы неправильно поняли, Матвей Романович.

А вот и отчество босса. Значит, не назвал он его только мне?

– А что тут непонятного? Глаза и уши у меня не месте. На выход! – командует таким тоном, что не только Игорь Иванович, но и я к выходу направляюсь.

– Подожди, – преграждает мне путь рукой. – Вместе выйдем. С твоей удачей ты и на выходе из офиса приключения найдешь.

– А как вы тут…

– Собирался уезжать. Следом вышел. Увидел, как тебя вот сюда затащили.

– Если бы не вы…

– Знаю-знаю, – заявляет самодовольно. – Идем.

Из офиса мы выходим вместе. Когда оказывается, что я еще не вызвала такси, Матвей предлагает меня подвезти, и я соглашаюсь, хоть мне и неудобно. Помощница я, а выходит так, что помощником сегодня выступает босс. Он и неугодного начальника отдела уволил, и с отпуском помог, и спас от приставаний, еще и до дома довозит. Жаль, что всю эту доброту перечеркивает его истинная натура.

– Надеюсь, когда я приеду вечером, мне не придется отбивать тебя от хулиганов, – насмехается, когда тормозит рядом с моим подъездом.

Очень хочется убедить его в том, что не придется, но райончик у нас так себе. Его элитный автомобиль наверняка сильно выделяется на фоне других иномарок.

На сборы у меня остается три часа, час из которых я трачу на принятия душа, а остальные два на сборы. Вещей стараюсь брать немного, но все равно собирается большой чемодан. Если бы я ехала просто в командировку, то наверняка бы уложилась в размер ручной клади, но так как в столице меня ждет жених, то в чемодан отправляется красивое кружевное белье, целая косметичка, ароматические крема, которыми я натираю свое тело после душа. В общем, все то, что требуется женщине, когда она собирается провести отпуск с любимым, которого не видела столько времени.

На количество вещей Матвей реагирует лишь слегка приподнятыми бровями и уточняет, взяла ли я паспорт. Заверив Громова, что все документы при мне, сажусь на заднее сидение автомобиля, но выясняется, что и он садится сзади, потому что в аэропорт нас везет водитель.

– Жених не будет переживать, что ты не выходишь на связь поздно вечером?

– Не знаю, почему вас это волнует, но у нас доверительные отношения.

– Ну да… я помню. Настолько, что ты едешь к нему сюрпризом.

– Знаете, Матвей Романович, а ведь нельзя людей судить по себе. Если вы, уезжая в командировку изменяли своей второй половинке, то это не значит, что так делают все.

– Если бы я, Алиса, полгода был за рубежом, то по возвращении натирал бы не инструменты, а кое-что другое. И дул бы тоже не в трубу.

– Мой жених дует не в трубу. Он – флейтист.

– Свистобол, стало быть. Ясно.

– И ничего подобного! У них важнейшее выступление. Если бы он мог…

– Отмазки.

– Он бы приехал, он бы обязательно был со мной, но он не может, поэтому я еду к нему без предупреждения.

– Именно!

Матвей лишь усмехается, но больше ни о чем со мной не разговаривает, утыкается в телефон и так проводит всю дорогу не только до аэропорта, но и до столицы. По прилету мы расходимся. Меня такси увозит по адресу, который мне дал Леня, а Матвей Романович уезжает в забронированный мною отель. И уже когда я стою под дверью жениха, намереваясь позвонить в звонок, мне приходит сообщение от босса:

Я раздраженно блокирую телефон и нажимаю на дверной звонок, убежденная в том, что мне не понадобится эта информация.

Дверь открываться не спешит, и я прикладываю к ней ухо.

– Любимая, это доставка. Тебе клубнику и шампанское в ванную принести? – слышу приглушенный, какой-то заискивающий голос Лёни.

Не сразу понимаю, что это он говорит какой-то другой «любимой», а не мне. Пока до меня доходит, дверь распахивается, и я едва успеваю отшатнуться, чтобы не упасть. Таращусь на жениха круглыми от шока глазами. Никак не могу поверить в то, что услышала, но его внешний вид говорит о том, что никакой ошибки нет.

Лёня лохматый, в расстегнутой рубашке, так что мне хорошо виден украшающий его шею засос. Он счастливо улыбается, пока не видит меня.

Боковым зрением замечаю в прихожей женские туфли на умопомрачительном каблуке. В горле сразу же появляется комок, и я не могу вымолвить ни слова. Лёня тоже смотрит на меня часто моргая, будто надеется, что я исчезну, а на пороге появится доставщик с клубникой и шампанским, которых так ждет любимая.

Я молча двигаюсь на практически бывшего жениха, отталкиваю его плечом и рывком открываю дверь в ванную, а там картина маслом! В мыльной пене нежится Роксана Соловей – та самая дива, с которой Лёня должен был репетировать. И её шею тоже украшают засосы, явно поставленные Леней, а не кем-то другим.

– Ты что творишь? – шипит мой теперь уже точно бывший жених и, обхватив меня руками за талию, вытаскивает в коридор.

Он захлопывает дверь ванной комнаты ногой и тащит меня к выходу из квартиры.

– Какая же ты сволочь, Лёня! – хриплю.

Голос вернулся, но не мой. Какой-то истеричный. А в глазах красная пелена.

– Сумасшедшая! Это же всё для нашего блага! – шепчет громким шёпотом предатель. – У Рокси связи! Она нужна мне для карьеры! А люблю я только тебя.

– А ещё флейту и маму, – напоминаю с нервным смешком, потому что с ними он тоже расстается с огромным трудом. Иногда кажется, что труднее, чем со мной.

Хорошо хоть Лёня не говорит, что это не то, что я подумала. А то бы я вообще зашлась диким истеричным хохотом.